меня вырос. Такой день… и во что он превратился. Стараюсь взять эмоции под контроль. Открываю холодильник. Достаю заранее приготовленные блюда, включаю плиту. Лезу в шкафчик, где у нас находится аптечка. Несколько секунд роюсь во всевозможных препаратах. Есть! Так и знала! Сжимаю в руке пузырек слабительного. Оно у нас от свекра осталось, который постоянно с желудком мучается.
На особенный ужин у меня уходит двадцать минут. Любовнички на кухне не появляются, ведут себя тихо.
Сереже накладываю еду отдельно. Предупреждаю, чтобы ничего кроме еды в своей тарелке не ел. Он понимающе кивает и ободряюще мне улыбается.
— Прошу к столу, — выхожу в коридор и зову их.
— Вот это уже лучше! — довольно кряхтит муж.
— Одумалась! — выплывает за ним из комнаты Анжелка. — А готовишь ты Машка действительно обалденно.
Они усаживаются за стол. Муж произносит речь, поздравляет сына с праздником. Какой фарс, какое лицемерие. Сдерживаюсь, чтобы не сказать что-то язвительнее при сыне.
— Ты уже поздравил, пап, — тихо отвечает Сережа, опускает взгляд в тарелку и ковыряется в еде вилкой.
— Прости за маленькое недоразумение. Мы уже все уладили, — корчит виноватую рожу.
— Приятного аппетита, — отвечает сын.
Предатели набрасываются на еду, будто неделю голодали. Сметают все со стола. От отвращения меня мутит. Они ведут себя так, будто реально ничего не произошло. Пытаются меня вовлечь в свои разговоры. Молчу. Сдерживаюсь. И пытаюсь понять, почему все и всегда меня предают. Ведь Глеб не первый…
— Ой…
— Ой…
Вскрикнуть у них получается удивительно синхронно. Так же дружно они вскакивают из-за стола и бегут к туалету.
— Я первый!
— Нет, я!
— Нееет! Потерпишь, Анжелка!
— Не смогу! Ааа пусти, Глеб!
— Не пущу!
Глава 4
Мы с сыном наблюдаем за битвой около туалета. Сережа улыбается, а мне как бальзам на душу, что в такой момент не вижу вселенской грусти в родных глазах.
Глеб первый прорывается к заветному белому другу. Очень грубо отталкивает Анжелу.
— Скотина! Пусти! Ты не понимаешь! Мне плохо, — скулит.
В последний момент ей удается схватиться за дверь, дернуть на себя и пробраться внутрь.
Далее следуют нелицеприятные звуки. Оханья мужа. К ним присоединяется и скулеж предательницы.
— В ванную. Фу! Анжела! Где твой стыд! — орет Глеб.
У нас совмещенный санузел. И могу представить, какая там сейчас разворачивается картина.
— Не до стыда, когда тут такое! — огрызается.
— А вонь… Анжела!
— Думаешь, ты меньше воняешь! — не остается в долгу изменщица.
— Тебя никто сюда не звал!
Снова жуткие звуки.
— Со своей ненормальной разберись! Это все она! Нечего на мне злость срывать! — орет и тут же стонет. — У меня сейчас живот разорвется! Ааа…
— Они заслужили, — важно изрекает Сережа.
— Прости, что ты стал свидетелем этого, — вздыхаю.
— Мама, ты ни в чем не виновата. Откуда тебе было знать.
— Собирайся. Нам тут делать больше нечего. Возьми самое необходимое, а остальными вещами приедем, когда папы дома не будет.
Сын ободряюще сжимает мою руку. Встает из-за стола и бежит к себе в комнату. Я иду к нам в спальню.
Интересно, в нашей спальне они тоже кувыркались? Ответ очевиден. Закусываю губу. Все равно больно… И непонятно… За что? Почему?
Ведь мог нормально разойтись. Но он все эти годы уверял меня в своей любви. Рассказывал, как ему со мной хорошо. И я верила. Думала, Глеб — это моя опора.
А теперь работы нет. Денег своих тоже. Я от него полностью зависела.
Учебу пришлось бросить. Сначала взяла академку по причине беременности и не только… А потом Глеб меня так упрашивал забрать документы, уверял, что мечтает о тихом семейном гнездышке, что ребенку нужна мать. Я послушала его. Тем более, муж всегда был внимателен, делал многое, чтобы я забыла прошлое.
На работу он меня тоже все эти годы не пускал. Хоть я много раз его просила, несколько раз даже находила неплохие варианты. Все же хотелось чем-то заниматься, помимо дома. Но муж был непреклонен.
Беру сумку, бросаю туда вещи. Взгляд падает на картину. За ней сейф, где у мужа лежат деньги. На карты он мне много никогда не скидывает. Только чтобы хватало на все необходимое, или если прошу определенную сумму на что-то. К деньгам в сейфе я никогда не притрагиваюсь. Глеб как-то сказал мне пароль, чтобы показать насколько доверяет. И я всячески оправдывала его доверие.
Но… мне надо за что-то жить первое время, пока найду работу, обустроюсь.
Тем более, это же не его последние деньги. Времени на раздумья не так много, ругань в туалете может прекратиться в любой момент.
Открываю сейф, там практически пусто, нет бумаг, ничего ценного, пачка банкнот лежит с краю. Не так много. Но мне на первое время хватит.
Значит, не очень-то и доверял, если дома оставил такую маленькую сумму. У Глеба своя частная клиника, и заработки у мужа очень хорошие. Тем не менее, живем мы очень скромно, в трехкомнатной квартире, подаренной ему еще его родителями.
Муж говорит, что все деньги уходят на развитие бизнеса. А мне много и не надо было. Главное, чтобы в доме был уют и гармония. Нам на все хватало, так чего мне было жаловаться?
Собрав еще кое-какие вещи, выхожу из комнаты, иду к Сереже. Помогаю ему упаковать все. Мы делаем все быстро, без лишних разговоров, действуем синхронно.
К счастью, муж и его мадам, так и не вылезают из туалета. Нам удается улизнуть, без лишних препирательств.
Вызываю такси. За город очень дорого. Но в такое время иначе не добраться. Первые дни побуду у мамы, а дальше определюсь.
Подруг кроме Анжелы у меня нет. Глеб говорил, что они все завистницы и только будут портить наше счастье. После школы и института, когда казалось бы подруги, мешали меня с грязью и смеялись надо мной, я ему
