— Но весело тебе было или нет?
— Разумеется, малышка. У нас с тобой все в порядке.
— Ты меня любишь?
— Да. Разумеется, я тебя люблю.
Непонятно почему, но Людочке все это не понравилось. Она сидела боком и вглядывалась в лицо мужа, но видела только его тонкий профиль, краешек длинной темной брови, прядь волос надо лбом, черную и жесткую, как в растрепанных гривах горячих степных коней. Загадочные глаза Тимура не отрывались от дороги, и Людочке вдруг отчего-то сделалось страшно.
— Тимка! У нас с тобой все будет хорошо?
И он на мгновение обернулся, тонкий лук его губ еще сильнее натянул тетиву:
— Не беспокойся. Дорога скользкая, но я осторожен.
Долго беспокоиться о чем-то Людочка не умела. Уже через два часа она вновь крутилась возле мужа, развалившегося в кресле, перед телевизором, и напевала какую-то самолично сочиненную чепуху:
— Тимка, Тимка, ты как картинка… И на тебя я долго дуться не могу… К тебе прилипла белая шерстинка… И я тебя люблю.
Вот так. Не в рифму, зато правда. Пушистый белый кот, пригревшийся у мужа на коленях, поднял голову и фыркнул. Людочке показалось, что Тимур тоже усмехнулся над ее нелепыми стишками.
— Подумаешь! Тоже мне, зна-то-ки!
Она гордо подняла голову и пошла на кухню. Еда в кастрюльке опять слегка подгорела. Людочка вздохнула и полезла в холодильник. Хорошо быть богатой! На полках полно всяких ярких коробочек, пакетиков, баночек, свертков. Даже поужинав только бутербродами и холодной закуской, можно быть вполне довольным жизнью. Прекрасная квартира, отличная машина, любящая жена. Ее замечательному мужу просто нечего больше желать.
3
Людочкин день рождения в феврале месяце праздновали сначала на фирме. Закрыв офис в шесть часов вечера, сотрудники совместными усилиями быстренько накрыли стол: бутерброды с рыбой, колбасой, икрой, фрукты, бутылки с шампанским и мартини, литровые пакеты с соком. Сама Людочка в новом платье сидела в бухгалтерии и ждала, когда ее позовут к столу. Она изо всех сил делала вид, что работает, лишь бы не возиться со всей этой снедью. Во-первых, лень, а во-вторых, маникюр жалко.
Когда Людочка вышла из кабинета, ее муж помогал той самой новенькой носить в зал тарелки с бутербродами. «А он добрый», — вдруг подумала Людочка, любуясь Тимкой, одетым в строгий черный костюм. Как же ему идет! И фигура замечательная, и эта потрясающая отточенность движений! Она огладила на себе шикарное черное платье. Какой удачный фасон: лишние килограммы почти не заметны! Она, конечно, не такая стройная, как Тимка. Зато все здесь куплено на ее деньги. И этот замечательный парень тоже ее собственность. Только ее, и больше ничья. Интересно, а что подарит папа?
Когда она вышла к столу, все зааплодировали. Тимур открыл шампанское и первым сказал тост:
— За мою замечательную жену! Дорогая Людочка, всегда оставайся такой же красивой, умной и веселой. Мы все тебя очень любим!
— Поздравляем!
— С днем рождения, Людмила Михайловна!
— Счастья вам и всего-всего-всего!
— Мы рады, что у нас такая замечательная начальница!
Людочка, словно корабль под всеми парусами, торжественно плыла в волнах всеобщей любви и радости. От выпитого шампанского ее слегка раскачивало, и казалось, что корабль этот сейчас возьмет да и взлетит.
— А что будет, если я умру? — глупо улыбаясь, спросила она.
— О чем вы говорите, Людмила Михайловна?!
— Да без вас мы тут все погибнем!
— А ты, Тимка? — прижалась она к мужу.
— Я тут же брошусь вниз с десятого этажа, — торжественно и при всех пообещал Тимур. — Я очень тебя люблю.
Он обнял Людочку и коснулся ее щеки многообещающим поцелуем. Она сладко подумала о том, что это будет замечательная ночь.
А потом начались танцы, и Людочке стало еще веселее. Она искренне радовалась тому, что праздник только начинается, что завтра выходной и у папы Сальникова в доме будет накрыт шикарный стол и она, Людочка, непременно получит какой-нибудь замечательный подарок…
…Поздравив с днем рождения любимую дочь, папа Сальников торжественно вручил ей дорогие бриллиантовые серьги. Синеглазая акула не сумела удержаться:
— У меня, Мишунчик, между прочим, таких еще нет!
— Вар-вар-вар-варра! — подмигнул он.
А потом снова были тосты и поздравления, только теперь уже в домашней обстановке, в тесном семейном кругу, и Людочка снова была прелестной девочкой. Чудесный день, чудесная жизнь!
…В конце февраля она неожиданно заболела. Самая обычная простуда, но для жизнерадостной Людочки и это было трагедией: лежать дома, с температурой, страдать в одиночестве, когда абсолютно здоровый муж уходит на целый день и возвращается только поздно вечером с неизменным:
— Ну, как ты, малышка?
— Плохо, — капризно тянула она и весь остаток вечера просила Тимку сидеть рядом, поить ее горячим чаем с медом и гладить по голове.
После болезни на Людочку накатила непонятная раздражительность. Без нее дела на фирме шли куда лучше, потому что Тимур оказался замечательным руководителем. Он умел заставить людей хорошо работать, не повышая на них голоса и не выговаривая за любую промашку. Людочка лишь вносила в хорошо отлаженный механизм работы фирмы суету и хаос глупыми и совершенно ненужными распоряжениями, целый день названивая мужу. Ее мучило все: слякотная, неприятная погода, плохой аппетит, непонятные желания. Наконец Тимур поставил диагноз:
— Авитаминоз. Тебе надо отдохнуть.
— Не хочу, — капризничала Людочка.
— Ты сильно устаешь после болезни. И погода плохая. Изморось, ветер. В такой слякоти очень легко промочить ноги и снова простудиться.
— Где это я могу их промочить? Пока из машины до подъезда иду, что ли?
— Все равно. Лучше тебе сидеть дома.
— Но я хочу быть с тобой.
— Хорошо, — вдруг согласился Тимур. — Только давай уедем.
— Куда?
— В горы. Ты же любишь кататься на горных лыжах?
Людочка любила все, что было модным у людей ее круга, хотя хорошей спортсменкой никогда не была. Но горные лыжи всегда были страшно популярным у богатых людей развлечением, и Людочка давно уже выпросила у папы Сальникова деньги на супермодное снаряжение. Тем более что Тимур был отличным спортсменом. Под его чутким руководством Людочка покоряла горные склоны, чувствуя себя в полной безопасности.
— В Швейцарию! — радостно захлопала она в ладоши. — В Швейцарию!
— Нет, малышка, — мягко возразил Тимур. — Мы поедем к моей бабушке, на Кавказ.
Впервые он позвал жену в гости к своей родне. Его мать, конечно, приезжала на свадьбу, но в Москве не задержалась и к себе не приглашала. О бабушке же Тимур вообще никогда не упоминал, как и обо всех прочих родственниках отца. И удивленная Людочка согласилась. Снаряжение пришлось взять с собой. Тимур предупредил, что некогда процветающие лыжные базы находятся сейчас в полном упадке.
