—Только попробуйте сейчас остановиться!
— Я уже понял, что с тобой опасно спорить, — усмехнулся тот и в этот раз его лицо было ЕЩЕ ближе. Прямо на уроне складок. ГОСПОДИБОЖЕМОЙ.
Мне бы возмутиться. Мне бы прогнать его нахрен! Но, о, дьявол, я просто не могла…Никто в здравом уме не выкинет свежий тортик, который так и напрашивается съедение. Дмитрий Петрович был лакомым кусочком и мне было плевать, чем это для меня обернется.
— Тебе нравится? — его голос разливался на кожу горячим воском, заставляя волосы на теле встать дыбом. Это было не просто приятно, это было слишком для моего неопытного тела. Напряжение стало настолько невыносимым, что я крепко сжала бедра, пытаясь загасить очаг возгорания между ног, что не укрылось от внимания Дмитрия Петровича. Точно нет.
— Любишь массаж? — с легкой насмешкой спросил мужчина. Почему-то мне показалось, что слово «массаж» в этом предложении имело совершенно другое, грязное значение.
Но я не любила массаж. Я любила то, что этот мужчина делал с моим телом своим голосом, энергией и прикосновениями к спине. Абсолютная магия. И власть.
— Очень, — хрипло сорвалось с губ. Что?? Что я только что сказала? Лучше бы заткнуться!
— Отлично, — резюмировал он, будто получив для себя косвенное согласия на дальнейшие действия.
А затем его пальцы плавно, осторожно и неторопливо начали спускаться вниз, будто играли какую-то великолепную мелодию, доводящую до безумия своим идеальным звучанием и отзывающуюся в каждой клеточке моего тела.
— Тебе хорошо? — голос мужчины стал хриплым, он будто задыхался. Хотя это именно я не могла сделать даже вдох. Особенно, когда его пальцы коснулись моих голых ягодиц и очертили линию между ними. Затем намотали на палец стринги, оттянув их в сторону. Ткань до легкой боли врезалась между складочек, натирая и без того стонущий клитор. Коленки задрожали. И я повисла на подоконнике, когда Дмитрий Петрович отпустил трусики, с легким ударом хлестнувшим меня по коже.
— О, господи! — сорвалось с губ, когда я поняла, как далеко зашла. Как безумно все это выглядит. — Это все неправильно… Не со мной… Так просто не должно быть…
— Правильно. С тобой. Должно быть. — жестко и громко чеканя каждое слово, Дмитрий Петрович словно пытался отпечатать слова в моей голове. — И ты запомнишь все это, потому что я не дам тебе забыть.
Указательным палец мужчины заскользил по дорожке тонкой ткани нижнего белья, с каждым разом позволяя себе опускаться все ниже и ниже. И я боялась продолжения так же сильно, как и желала. Сердце барабанило внутри от предвкушения чего-то невероятного. Все чувства внутри свелись к желанию развязки.
— Вы не можете влиять на меня… — прошептала я самой себе, будто желая привести в чувство. Черт, как же глупо это звучало! Потому как если он бы остановился, я бы умерла в тот же миг от разочарования.
— Уже влияю, — хрипло рассмеялся Дмитрий Петрович и от его бархатного баритона из губ вырвался несдержанный стон. Кажется, и мой голос на него влиял. Потому что мужчина прохрипел что-то неразборчивое, вроде «это невероятная малышка», а затем произошло что-то совершенно безумное и невероятное.
Его руки сжали мою попку, развели ее в сторону, прихватив за собой трусики и освобождая путь к самому сокровенному. Губы мужчины зарылись мне между складочек, размашисто слизывая сочащуюся влагу.
— Блядь, — задохнулся тот, звуча при это безумно. — Какая же ты мокрая! Просто с ума сойти…
— Нам нужно… —… «остановится» - попыталась промямлить я, но так и не смогла. Слишком прекрасно это было. Слишком остро.
Я чувствовала, как сильно Он хочет меня, как безумно возбужден, хоть и не могла видеть лица. Никто и никогда не желала меня так, как Дмитрий Петрович. Никто и никогда не реагировал так, как он. За эти бесчисленные секунды в отношении данного мужчины я испытала диапазон эмоций шире, чем за всю двадцати однолетнюю жизнь. И все они были на грани.
— Господи, — обессиленно зарычал мужчина и спину, как током прошибло. — Еще и такая сладкая… Пиздец! Как я и думал… С ума сойти… Черт тебя дери…
Он вылизывал меня жадно и напористо, будто беря свое. Мне хотелось кричать каждый раз, кода язык касался горошины, в которой копилось все мое безумие. Как глубоко я пала, чтобы дойти до этого? Но, как же сильно не хотела ничего менять…
— Да, да… — чем ближе становился оргазм, тем сильнее я теряла себя, мир вокруг стал неважной пеленой. Его просто не было. Дмитрий Петрович делал что-то совершенно невероятное своим языком, и когда подкрался оргазм, я просто разорвалась на миллиарды мелких осколков. Розовая дымка окутала мозг, душа покинула тело! Тело сотрясалось снова и снова, пребывая на каком-то новом, неизученном уровне блаженства!
— К черту все, — рыкнул мужчина, шлепнув меня по пятой точке и резко вскочил на ноги. Он так суетливо расстегнул брюки, судя по звукам, что я сообразить ничего не успела. Лишь вздрогнула, ощутив что-то твердое около складок. Напряженное и очень возбужденное.
— Дмитрий Петрович, — хрипло и испуганно прошептала я, глаза мои округлились. Сейчас, когда частично напряжение спало, я вдруг стала мыслить. И лишаться девственности сейчас совершенно не хотелось. Тем более, застрявшей в окне. Дважды тем более, с чужом отцом! — Может…
— Я буду очень нежным… — пообещал он мне, медленно скользя вперед-назад. Изредка проникая немного в глубину. Растягивая меня под себя, заставляя закусить губу до боли от переполняющих чувств. — Тебе понравится, обещаю…
Я слышала безумие в его голосе, и не способность мыслись. Сейчас мужчина звучал совсем, как я, пару минут назад. Но, о, мой бог, я не собиралась отдавать ему девственности из жалости!
— Дмитрий Петрович! — уже более смело заявила, но на большее силы не хватило. Все же, даже простое скольжение он смог превратить в какой-то совершенно возбуждающий и приятный процесс. Медленно входил на пару сантиметров и тут же выходил. Перед глазами все темнело. Электричество волнами разлеталось по телу.
— Я оттрахаю тебя так, что стоять завтра не сможешь, — рыкнул он, толкаясь чуть глубже. И не будь я девственницей, звучало бы это наверняка дико сексуально. — О других и думать не сможешь…
Я не стала уточнять, что «другие» - это вообще-то его сын, ага. Но о Валере боле и речи не шло. Он перестал для меня существовать в тот момент, когда ударил. Но, за те десять минут, пока я пробыла в окне в одиночестве, поняла, что никогда его не любила. Мы были странной парой: без секса и с редкими поцелуями. Валера никогда не меня не хотел. Я не ощущала его желания. Он будто позволял себя любить и мое внимание было для него лучше любого оргазма.
— Дмитрий Петрович, я вообще-то дев… — начала было я, а затем громкая трель дверного звонка оглушила весь дом. И я радостно хлопнула в ладоши. — Звонят! Срочно откройте.
— Че-е-ерт, — застонал мужчина. Он уткнулся мне лицом в ягодицу, тяжело дыша. Я прямо чувствовала его мысли: открыть или забить. Так что напомнила:
