пути. И стала подниматься по ступенькам. Прямо на подиум. Откуда гул толпы было слышно гораздо лучше. С каждой ступенькой я все отчетливее слышала, как народ кричит в экстазе: "Ева! Ева! Ева!"
Но когда я поднялась на подиум и появилась на обозрение тысяч фанатских глаз… толпа заревела новой силой.
"ЕВА! ЕВА! ЕВА!" — повторяли мужчины и женщины разных возрастов. Молодые парни и девушки. Я не видела их лиц. Для меня они были просто морем — морем признания, уважения, преданности. Именно для этого ты побеждаешь. Ради этих секунд настоящего успеха.
Я победила. Я все-таки победила. Я это сделала. И вой толпы — тому подтверждения.
Люди стали повторять свою мантру быстрее. Мое имя звучало снова и снова, пока сама я подходила к краю сцены. Раскинув руки в стороны. Я закрыла глаза, чтобы насладиться славой. Этим дурманящим запахом победы.
А когда накал страстей достиг предела, я вылезла на ограждение — железные перила между высоким подиумом и пестрым морем болельщиков — чтобы поднять обе руки. И выставить на обеих указательные пальцы к небу.
Значит — один. Первое место. Так могут делать только победители.
И толпа взорвалась.
Просто кричала и орала. Билась в истерике. Подбрасывала в воздух кепки, размахивала флагами, свистела, радовалась красивой борьбе. А я молча наслаждалась со слезами на глазах. Потому что понимала — вот и она. Та самая удачная гонка, которая перечеркнет неудачи. Все теперь забудут о моих провалах. Теперь я — звезда. И это заслуженно.
Глава 7
Та гонка в Японии — она стала переломной в моей карьере.
Я думала, что это конец, но в итоге Сузука стала началом новой страницы. О неудачах можно было забыть, я показала высший пилотаж. Уделала самого чемпиона. Отчасти в этом была заслуга Гюнтера — Кэнди правда стала быстрее благодаря новой конструкции тормозов. Но также сыграло роль желание делать все по-своему.
Солберг требовал от меня осторожности, так как бюджет у нас был мизерным по меркам Формулы-один. Любая авария, вылет — это минус миллионы. И если бы я не понимала, что это мой последний шанс что-то доказать, я бы не пошла на риск. Не пустилась бы во все тяжкие, догоняя Карлоса Палмера за рулем топ-машины.
Тем не менее, все вышло так, как вышло. Конечно, мне помогла поддержка Романа. Он посоветовал никого не слушать, притвориться тем самым глухим лягушонком из детской притчи. И просто идти к цели. И даже когда все были против, а директор команды вовсе выгонял меня из машины, именно Роман заступился. Не дал этому шансу ускользнуть.
Под его защитой я расправила крылья и надрала зад испанцу. Все наконец поверили, что Шувалова обладает талантом. Да, я девчонка. Да, я люблю рисковать. И да, я из бедной семьи. Мне просто повезло встретиться с бывшим гонщиком, который вынашивал мечту о реванше в кресле владельца команды. Роберту хотелось тоже что-то доказать. А для этого ему нужна была я — пускай нестабильный, но быстрый пилот.
"Надежность придет со временем, но скорость — никогда, если ее нет", — именно так поговаривал Гюнтер. А он в автоспорте не одно десятилетие. С ним-то я не ложилась в постель. Он обо мне судит со стороны. Сугубо как о гонщице. Так что технический директор в меня верит. Поверит ли гоночный — сам Солберг?
— Привет, Ева, — позвонил он мне через несколько дней после того скандального финиша. — Нам нужно встретиться.
— Зачем?
Роберт тяжело вздохнул.
— Послушай, мне жаль, что так получилось. Я не должен был срываться. Извини.
— Ты просишь у меня прощения за ту истерику на пит-стопе?
— Мне все равно, как ты это называешь. Но да. Я хочу извиниться перед тобой. Все же ты была права, а я — нет. Мне следовало больше верить в твой талант и давать тебе больше свободы в экспериментировании с машиной. Просто это…
— Очень дорого, — угадала я.
И Роберт согласился:
— Да. Именно. Дорого. Наш бюджет ограничен, как и у любой частной компании. За нами не стоят автомобильные гиганты и производители энергетиков. Мы сами по себе и сосредоточены на спорте. К слову, после твоей победы в Сузуке я получил десяток предложений по рекламе.
— Серьезно?!
— Да. И среди этих предложений есть очень и очень серьезные варианты. Не буду грузить тебя деталями, но знай — теперь дела пойдут иначе. Все наладится. К следующей гонке я решу дефицит запасных частей для болида. И ты будешь получать их в первую очередь. Все обновления будут ставиться сначала на твою машину. Ты отныне лидер команды.
— Да, — произнесла я с характерным жестом. — Как же я ждала таких слов.
— И еще… Как ты смотришь на то, чтобы мы встретились с тобой и пообщались в непринужденной обстановке?
— Например?
— Я приглашаю тебя на деловой ужин.
— Звучит романтично. — Я начинала мечтать о походе в ресторан. Давно я не расслаблялась в компании Роберта. Только я и он. И никаких репортеров, Гюнтера, официозности. Пора нам вспомнить эту сторону наших отношений. — Мне надеть что-то откровенное?
— На самом деле — нет, — ответил Роберт. — Когда я говорил, что это деловой ужин, то я это сказал не просто так. Я правда хочу представить тебя своему основному финансовому партнеру. Он хочет познакомиться с тобой поближе.
— Твой финансовый партнер?
Это было неожиданно. И даже интересно. Каким он мог оказаться — этот партнер?
— Как его зовут?
— Не его — ее.
— Это девушка?
— Это моя супруга. Виви.
Я натурально застыла от новости. Мной овладел легкий шок.
— Что?
— Ты не ослышалась. У нас будет семейный ужин в моем поместье. В Норвегии. Я уже забронировал чартер. Вылетаем сегодня. Прибудем завтра в середине дня. Есть какие-то вопросы?
— Я… — Мне казалось, что это шутка. Розыгрыш. Он приглашает меня за один стол со своей женой. Меня. Девушку, которая занималась любовью с женатым мужчиной. И теперь этот мужчина хочет познакомить любовницу с супругой. — Я не уверена, что это на самом деле хорошая идея.
— Хорошая — будь уверена.
— Но зачем тебе это нужно?
— Это не я придумал — так хочет Виви. А если она чего-то хочет, то лучше этому не сопротивляться. Уж поверь. Я с ней в браке уже двадцать лет… Собирайся, через час за тобой заедут.
Я не понимала, во что ввязываюсь.
Но что уж было говорить про Вивиан — жену Солберга. Она-то уж точно не осознавала, что новая протеже ее мужа — ее конкурентка. Впрочем, я не
