Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
Это не так важно, как бульон. Но все же вайфай – это хорошо, где бы он ни был.
КСТАТИ, НАВЕРНОЕ, САМОЕ ВРЕМЯ ЗАМЕТИТЬ, ЧТО 29 ДЕКАБРЯ БЫЛ ОЧЕНЬ СОЛНЕЧНЫЙ ДЕНЬ. Можно даже сказать, весенний декабрьский день.
Глава 4
29 декабря Шамиля
Проснулся Шамиль ровно в четыре часа утра.
В это время другой герой истории – Иса Исаевич еще спал беспокойным сном, видимо, осознавая, что сегодня судьба Большой Суеты будет решена и шансов сохранить дерево у города немного.
Шамиль совершил утреннюю молитву и попросил Бога о том, чтобы то, что он решил сделать, произошло задуманным образом. Чтобы никто не пострадал от его действий, а власти услышали его требования и прислушались к ним. Но шансов и на это почти не было. Однако положение, в которое попал Шамиль, не оставляло ему выбора. Дагестанцы вообще народ категоричный, и наша история еще не раз это продемонстрирует. Если нас, дагестанцев, припрут, мы готовы идти до конца, иногда вопреки тяготам, иногда вопреки здравому смыслу. Что поделать… такой мы народ. Мы вообще любим все абсолютное, ультимативное: победа или смерть, 300 километров в час по трассе или инвалидное кресло, пояс чемпиона мира или торговать китайскими тапочками на рынке. Ну, вы поняли.
В деле Шамиля лимит здравого смысла был почти исчерпан. Целый год он изо всех сил черпал из этого колодца ковши с терпением и надеждой, но, к сожалению, зачерпнув неделю назад, заметил, что ковш скорее наполовину пуст, чем полон, и тогда понял: пора что-то делать. Тут-то и подвернулась новость о том, что международная компания-застройщик «Голден Сити», хозяином которой является один из богатейших жителей Дагестана, России и мира (человек с весьма сомнительным прошлым), заявила права на владение землей, где растет бук.
В течение дня Шамиль следил за Большой Суетой. Ничего необычного не увидел, кроме, пожалуй, чуть более активного внимания со стороны населения и полиции. За несколько часов наблюдений в промежутке между девятью часами утра и обедом он успел заметить трех популярных блогеров и множество туристов. Махачкалинцы, кажется, довольно быстро смирились с потерей Большой Суеты. Уж если власть приняла решение, то оспорить его шансов не было. Проходили сотню раз. Некоторое количество блогеров отрицательно высказалось о планах по уничтожению бука, несколько правозащитников и оппозиционеров также пошумели, но, как всегда, шум быстро стих. Тут, конечно, позаботились государственные информационщики: стандартные высмеивания, упреки в попытках хайпануть и обещания попытаться сделать все возможное, но с оговоркой, что действовать необходимо в соответствии с буквой закона и никак иначе. Каждый, кто был в теме, понимал, что вопрос с Большой Суетой «наверху» уже закрыт. Все, кто должен был поставить свою подпись (за исключением Исы Исаевича, на которого, собственно, с подачи государственных СМИ и набросился дагестанский народ как на главного виновника), уже ее поставили. Никто в Белом доме не планировал делать все возможное, если под этим подразумевалось спасение бука.
Около месяца жители республики горевали по дереву, но дальше хештегов в духе «#спасемБольшуюСуету» дело не пошло. День казни близился. Блогеры и местные жители прощались, подкрепляя свою скорбь грустными селфи, и за этим следил Шамиль. Почесав густую и, по словам мамы, отчаянно мечтавшей его наконец женить, старившую его (Шамилю было двадцать семь лет) бороду длиной в кулак, он посмотрел на время. Обед. Решил перекусить, совершить обеденную молитву, а затем вернуться, но занять уже другую позицию, ведь блюстители закона не дремали. Да и человек с такой бородой был вдвойне подозрителен.
Встав у края второстепенной дороги, он задумался о том, как будет выглядеть парк без Большой Суеты. Да никак. Никак не будет. Махачкала и так никак не выглядела, а без бука эта никакистость пробила бы дно. Уничтожение Большой Суеты было сравнимо с искусственным осушением озера Ак-Гёль, против чего он последние пять лет боролся в составе общественной организации, ныне уничтоженной. Озеро (по крайней мере основную его часть) они отвоевали, но за этой землей в центре Махачкалы стояли силы совершенно другого масштаба. Годовой оборот «Голден Сити» был в девять раз больше годового бюджета всей республики, то есть больше триллиона рублей. В общем, «Голден Сити» – это не шутки.
Стоя у пешеходного перехода, он услышал звонкую, быструю и чересчур вызывающую речь явно не дагестанского типа. Шамиль обернулся и увидел девушку, выплескивающую свое негодование по поводу судьбы Большой Суеты в экран телефона. Судя по тому, как она его держала и постоянно пыталась подобрать наиболее красивый ракурс, девушка вела эфир или записывала видео. Но лучше бы смотрела на дорогу, подумал он. А потом и высказал ей это в не самой доброжелательной манере, схватив за предплечье. Через мгновение перед ними пролетела машина.
Девушка взглянула на него, потом на машину, потом на экран телефона.
– Лучше на дорогу смотрите… – буркнул Шамиль.
– Ой! – воскликнула она.
– Дорога, – сказал он.
Растерянная девушка осталась стоять на месте, а он угрюмо побрел дальше, размышляя о том, какой все-таки безмозглый народ пошел. Со всеми этими инстаграмами[1] и тик-токами. А эти туристы! Ух… Шамиль не был особо приветлив и с обычными жителями Махачкалы, а уж туристы порой просто выводили его из себя. Их внешний вид, их привычки, разговоры. Лучше бы сидели дома… Откуда бы они ни взялись. И эта… кукла тоже.
Вечером внимание к дереву усилилось. Народ и не планировал расходиться, продолжая развлекаться на площадке перед Большой Суетой. Зима выдалась теплой. Нынешние вечерние +10 в канун Нового года и вовсе казались рекордными. Надежды на снег не было.
Через два часа гуляний под деревом Шамиль начал замерзать. Пританцовывая, он сделал еще один круг, а затем сел на освободившуюся скамейку прямо напротив Большой Суеты. Взглянул наверх. Там горел свет. К десяти часам избушка должна была закрыться, а администратор – запереть дверцу и спуститься вниз.
– Сержант Зулпукаров, – представился один из двух полицейских, оказавшихся рядом. – Я тут заметил…
Второй полицейский перебил сержанта Зулпукарова, громко прочистив горло.
– Мы оба заметили, что вы тут подозрительно ходите. Туда. И сюда тоже.
– Это как?
– Ну… Сперва туда. – Зулпукаров указал в сторону бука. – А потом сюда, – и указал на скамейку.
– Вы сказали: подозрительно. Это как?
Задумавшись, Зулпукаров почесал затылок. Второй опять что-то шепнул ему, стрельнув взглядом в сторону спортивной сумки Шамиля. Сержант, как будто нашлась разгадка убийства века, мгновенно оживился. Брови затанцевали.
– А с сумкой. Вот как. Ходите с сумкой. Туда, а потом сюда. И не один раз. Я бы сказал, что вы… – (второй шепнул подсказку), – сомнительной наружности человек. Вот как! – самодовольно усмехнулся сержант, посмотрев на напарника.
– Из-за сумки? Или из-за бороды? Или из-за обуви? – Последнее Шамиль добавил раздраженно и поднял ноги так, чтобы блюстители закона заметили его потрепанные кроссовки.
– А не предъявить ли вам, уважаемый, документы?
– Предъявите, – ответил Шамиль и протянул руку в ожидании удостоверения. Ошеломленный сержант Зулпукаров полез во внутренний карман куртки и достал документ.
– Так-то я имел в виду ваши документы. Но и свои показать могу. Нате.
Шамиль взял документ. Посмотрел на фото, а потом на него.
– Это я там до свадьбы, – виновато добавил сержант. – Сейчас набрал немного. Но я планирую сбросить килограммов пять. Или даже шесть. В спортзал записался. Ну, почти.
Второй шепнул что-то на ухо.
– Оставь меня! Я тебе тысячу раз сказал, что не могу не кушать сладкое! Тесто – без проблем! Мясо? Справлюсь как-нибудь. Но сахар оставь в покое! Без сладкого я себя плохо чувствую! – возмутился сержант.
Шамиль вернул документ. Показал свой. Полицейские некоторое время внимательно рассматривали то фотографию, то лицо.
– Ищете пять отличий или что? – буркнул Шамиль.
– Какой дерзкий гражданин, – усмехнулся сержант Зулпукаров и вернул документ. – А в сумке что?
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
