ваше благородие.
«Все ясно, — подумал поручик. — Этот малый из той же шайки».
Карета остановилась напротив ресторана. Соскочив на землю, поручик подбежал к козлам. Стащив с них кучера, дернул его за бороду. Борода до единого волоска осталась у него в руке.
— Видал, братец, — засмеялся Ржевский, — я хоть и не цирюльник, а брею в один момент.
— Ваше благородие… — забормотал мнимый кучер.
Но Ржевский не собирался выслушивать оправданий. Скомкав бороду, он запихнул ее шпику в рот и дал ему напоследок хорошего пинка под зад. Потом, благодушно напевая себе что-то под нос, направился в ресторан.
Глава 6. Фига, кукиш, дуля
Проголодавшись с дороги, дорвавшись до столичных харчей, поручик Ржевский сидел за столом, который был завален всякой всячиной, и увлеченно поглощал одно блюдо за другим.
Акакий Филиппыч на цыпочках приблизился к столу, за которым пировал поручик. Чтобы привлечь внимание Ржевского к своей персоне, он деликатно кашлянул в кулак.
Поручик взглянул на него как на пустое место.
— Индейку можете забрать, — небрежно бросил он, указав вилкой на тарелку, полную обглоданных костей.
— Приятного аппетита, — не моргнув глазом, сказал Акакий Филиппыч.
— Забирай объедки и катись!
Поняв, что поручик принимает его за прислугу, тайный советник ехидно заулыбался и, взявшись за спинку свободного стула, стал пристраивать свой костлявый зад.
Ржевский молниеносно двинул ногой по ножке стула, и Акакий Филиппыч шлепнулся на пол.
Поручик стал ковырять мизинцем в зубах.
— Ты, любезный, я вижу, по шее получить хочешь, — сказал он, когда тот с трудом поднялся. — Проваливай к черту!
— А вот! — ответил тайный советник и, сложив комбинацию из трех пальцев, показал ее Ржевскому.
Поручик остолбенел. Но только на секунду.
— Ах ты, баранья морда! — воскликнул он, взмахнув кулаком.
Удар пришелся тайному советнику по челюсти. В ресторане подул свежий ветер и задрожала посуда.
«А кулак-то помощнее, чем у государя будет», — с треском пронеслась мысль в голове тайного советника. И он свалился на пол.
Схватив Акакия Филиппыча за грудки, Ржевский рывком поставил его на ноги и прокричал в самое ухо:
— Еще, а? Еще?
Оглохший и обалдевший тайный советник опять показал Ржевскому дулю.
— Пароль, — прошепелявил он.
Поручик совсем разъярился.
— Чего ты там бормочешь, коровья лепешка? Обзываешься? Мало тебе? Я научу тебя уважать господ офицеров!
Вокруг начали собираться любопытные. Обнаружив, что в драке замешан гусарский офицер, они держались на почтительном расстоянии.
Поручик что было сил тряс Акакия Филиппыча за плечи.
— Может, ты пьян, скотина? Скажи, что пьян, и я все прощу.
Тайный советник попытался вновь заложить большой палец между указательным и средним, но у него ничего не вышло. И тогда он заплакал.
— Фу ты, — поморщился Ржевский. — Распустил нюни, словно баба. Тьфу!
В зале появился рослый жандарм. Отдав поручику честь, он строго уставился на Акакия Филиппыча.
— Безобразничаем? — сказал он. — Аппетит народу портим?
Тайный советник мотнул головой. Сложив при помощи левой руки из пальцов правой — фигу, он показал ее жандарму.
— Как смеешь, скотина! — взревел тот. — При исполнении!.. в тюрьме сгною!..
Акакий Филиппыч с интересом поднес фигу к собственным глазам, будто удивляясь, чем она так не угодила окружающим.
— Сукин сын! — продолжал орать жандарм. — На Невском проспекте! Безобразие! Да я, твою мать…
— Вот уж нет! — вдруг перебил его Акакий Филиппыч, сунув ему под нос фигу. — С ма — ма — матерью моей вы никак не могли быть знакомы, сударь.
— Это мы еще разберемся, — ответил полицейский, врезав ему кулаком в бок. И погнал пинками к выходу.
По дороге, петляя меж столов, тайный советник с воодушевлением показывал обедующим кукиш и заразительно смеялся.
— Редкостная сволочь, — пробурчал поручик Ржевский, глядя вслед удалявшейся процессии.
Настроение от встречи с Петербургом было изрядно подпорчено.
Глава 7. Придурок
Ржевский развалился на стуле. Он был сыт и немного пьян. Ему опять захотелось взглянуть на письмо императрицы.
— Что там нам пишет королева… — пробормотал он, вынимая из кармана изрядно потрепанный листок. — Почитаем…
Перед его хмельным взором величаво проплыли несколько божественных строчек. Машинально прочитав постскриптум, поручик вдруг споткнулся о слово «дуля». По прибытию в столицу, он должен был довериться человеку, показавшему ему дулю.
Поручик задумался. Что, если этот идиот, устроивший только что здесь скандал, и был доверенным лицом императрицы? Ржевский смастерил из пальцев кукиш и показал его самому себе.
— Дуля это или не дуля? И чем она отличается от фиги?
Поручик выбежал на улицу. Огляделся.
— Где же этот придурок с дулей?
Ржевский остановил проходившую мимо барышню.
— Позвольте вопрос, сударыня. Вы, случаем, не видели полицейского в компании с невысоким господином…
— Который дразнится? — перебив его, засмеялась она. — Вон туда они пошли. — Она показала рукой.
— Сударыня, я вечный ваш должник, — пылко произнес поручик, перехватив на лету ее руку и прижав ее к губам. — Когда и где я смогу вернуть вам долг?
Она с охотой назвала адрес.
Ржевский щелкнул каблуками, приложив два пальца к киверу.[5] Барышня в восторге зарумянилась, готовая повиснуть у него на шее. Но он уже со всех ног бросился в указанном направлении.
Поручик догнал жандарма с тайным советником у ювелирной лавки. Акакий Филиппыч шел, выписывая ногами кренделя. Завидев идущих навстречу прохожих, он начинал отчаянно упираться и добившись тем самым внимания к своей персоне, с упоением показывал им дулю. Когда в ответ на это хамство жандарм пихал его кулаком в бок, он издавал гортанный звук, похожий на лошадиное ржание. И не обижался.
Увидев поручика, Акакий Филиппыч с готовностью продемонстрировал ему дулю, получил от жандарма удар по ребрам и радостно заржал.
— Эй, любезный, — обратился Ржевский к полицейскому. — Нельзя ли отпустить этого господина?
Жандарм, хмуро поглядывая то на Ржевского, то на Акакия Филиппыча, принялся чесать подбородок.
— Мозоль натрешь, любезный, — по-свойски заметил поручик. — Отпусти его. Я его знаю. Он дурачок.
— Э-э, нет, — возмутился Акакий Филиппыч, с бессмысленным видом погрозив Ржевскому пальцем. — Я тур — пыр — дур не пур — дыр…
Эта белиберда как ни странно произвела на жандарма большое впечатление.
— Может, и в самом деле, тронутый, — проговорил он, испытывая легкое замешательство, какое обычно посещает здравомыслящих людей, оказавшихся рядом с бормочущим идиотом. — А ну их! Еще укусят, — махнул он рукой. — Забирайте!
Схватив Акакия Филиппыча за рукав, поручик потащил его за собой.
Действительный тайный советник раскололся не сразу. Минут двадцать, сидя с ним на скамейке в парке, Ржевский безуспешно пытался добиться от него хоть каких-нибудь
