как по всей площади возле эллинга разнесся вздох, вместивший в себя удивление, страх и восторг. Долговязый юноша легко разметал бросившихся к нему трех полицейских, а потом столкнулся с гвардейцами, поспешившими на помощь. Анора с тревогой наблюдала, что охрана не справляется с парнем, упрямо шедшим к цесаревичу, а здоровые и сильные бойцы как кегли отлетали по сторонам. Никто не стрелял, боясь попасть в людей. Никто еще не понимал, какая опасность надвигается на всех собравшихся здесь.
— Двойной купол! — приказал бородатый своим коллегам, наконец-то сообразившим, что здесь не все так радужно и прекрасно. — Щит над цесаревичем! Готовность к атаке!
— Ничего не получится! — закричала Анора и рванулась вперед, умудряясь растолкнуть вставших плотной цепью гвардейцев. — Он пробьет любую защиту!
— Не путайся под ногами, девчонка! — рявкнул кто-то над ее ухом в поднявшейся суматохе и попытался оттащить в сторону.
Анора рассвирепела. Да как они смеют мешать ей! Болваны не понимают, что сейчас произойдет! Живот противно скрутило, внутри разгорелся огненный комок, мгновенно распространившийся по всему телу. Великолепная трансформация из статичного состояния в боевое и было той самой отличительной особенностью, которую заметил дедушка Фархад. И она сделала все, как учил Патриарх. Пальцы обрели крепость, голова очистилась от сомнений и колебаний. Оставалось только шагнуть навстречу рвущему все преграды парню. Цесаревич стоял спокойно, сжимая руку напрягшейся Нины, и лишь растекшаяся на лице бледность говорила о его внутренней решимости ждать финала долгой охоты. Ведь на это и был расчет, зачем убегать и прятаться? Рыба, наконец, клюнула, и теперь предстояло вытащить ее на берег.
Мешали волхвы. Они, конечно, были предупреждены, что в случае атаки наследник останется на месте, поэтому выстроили многоступенчатую защиту. «Цесаревна» выглядела не лучше, даже прижалась к плечу Меньшикова, ожидая развязки с бегающими между пальцев синими трескучими змейками.
Как Анора и предполагала, первый купол с хрустом треснул и исчез в яркой вспышке энергетического хлопка. Зеваки, слава богам, уже разбежались, остро чувствуя надвигающуюся беду, поэтому магический откат только срезал верхушки кустарников и раскидал ограждения.
— Не стрелять! — закричал цесаревич, увидев приготовления гвардейцев. Они выстроились полукругом перед крыльцом и ощетинились оружием. — Брать живьем подлеца!
Как в замедленной съемке парень шел ей навстречу, разбивая один слой защиты за другим, подпитываясь свои силы с помощью черных рун. И в какой-то момент Анора поняла, что он стоит в трех шагах от нее. Странно, что глаза, налитые чернотой, не источают злобу, и в них не видно бездны преисподней. Скорее, он пытался сопротивляться ей, но, к сожалению, проигрывал.
— Отойди в сторону! — тяжело дыша, потребовал молодой человек, с треском отрывая верхние пуговицы рубашки и обнажая часть груди с багрово-черными угольками рунической вязи. По вискам стекали крупные капли пота. — Отойди, не губи себя! Ты все равно меня не остановишь!
— Одного остановила, и тебя смогу! — звонко выкрикнула Анора, стараясь не глядеть в глаза монстра, наливающиеся багровым пламенем. Еще был шанс одолеть его, но мизерный.
И как только парень сделал шаг вперед, она выставила перед ним ладошку левой руки. А правой хлестко ударила по плечу, сметая молодого человека с пути. Упругая волна воздуха, напитанная энергией, сломала ему руку и несколько ребер, протащила по снегу и вышвырнула за пределы ограждений.
Болевой шок привел Клима в чувство, очистив разум от всепоглощающей черноты. Но грудь продолжало жечь. Рунная магия не собиралась отдавать свои позиции, она призывала слугу встать на ноги и закончить дело.
И он вскочил, четко осознавая, что до цесаревича остается с десяток шагов, не больше. Клим видел бледное лицо Софьи, плотно сжатые губы Меньшикова, растерянные лица волхвов — и усмехнулся. Десять шагов — это так мало. Значит, пора активировать Силу, которую ему обещал голос из сна.
Его губы задвигались, сочась сукровицей.
— Мори…
Но страшный удар по голове погасил его сознание навечно. Клим уже не чувствовал боль от сломанных шейных позвонков, безвольной куклой отлетая еще дальше от крыльца эллинга.
— Умер, — сказал один из бойцов, склонившись над парнем. — У него шея свернута. Ну, девка! Под такую руку я бы не желал попасть!
Анору трясло. Дедушка Фархад предупреждал, что «сокрушающий поток» — самая тяжелая магоформа из арсенала восточных мудрецов. После ее применения взрослые опытные мужчины отходят с трудом, а уж про хрупкую девушку и говорить не приходится. Но чародейка уже сталкивалась с подобным откатом. Просто нужен более плотный контакт с землей. Поэтому она села на истоптанную ногами площадку, прижала колени к подбородку и замерла, выжигая лишнюю энергию, от которой вокруг потрескалась почва.
— Я же просил взять его живьем! — услышала она досадливый возглас цесаревича над головой. — Как мы теперь будем выходить на остатки этой банды?
— Ваше императорское Высочество, к сожалению, оставлять в живых «ходячую бомбу» было нецелесообразно, — в ответ раздался голос появившегося откуда-то господина Хованского. — Он мог привести в действие механизм уничтожения живой плоти с выбросом мощной магической энергии. Вряд ли наши волхвы готовы противостоять такой хитроумной атаке. Анна все сделала правильно, не ругайте ее.
— Анислав Радиславич, да я нисколько не ругаю девушку, это нервы, — цесаревич все же сбавил тон. — Она знала, что делала. Недаром в Академии отмечают ее великолепные перспективы. Да и Никита предупреждал, чем может дело закончиться. Ларионов! Грузите тело в машину и доставьте его в хозяйство господина Хованского. Я прав?
— Да-да, Ваше императорское Высочество, — подтвердил старший следователь магического отдела. — У меня есть договоренность с Иерархами на предмет изучения этих рун… кстати, не желаете посмотреть на смертоносное искусство?
Анора подняла голову и стала наблюдать, как Владислав и «Софья» разглядывали обнаженный торс убитого ею парня. Несколько бойцов и волхвы, окруживших погибшего, вполголоса что-то обсуждали, пока Хованский не прикрыл грудь студента.
— Интересно, — хмыкнул следователь. — Рубашка изнутри истлела, словно ее бросили в огонь, но успели вытащить перед тем, как она вспыхнет.
— У него руны горели, — негромко сказала Анора. — Я видела, как они налились огнем. Извините меня, господин. Но я должна была уничтожить врага.
— Да что ты, голубушка, — ласково произнес Хованский, помогая ей подняться. С другой стороны ее за руку подхватил какой-то гвардеец, кажется, тот самый, который не хотел попасть под такую изящную женскую длань. — Его Высочество государь-наследник все понимает, только расстроен, что оборвалась ниточка к заказчику.
— Конечно,
