И это подозрительно, что Старейшина не выгнал меня вначале Совета, зная, что это я…
— Давайте просто убьем предводителя, и эльфы сами разбегутся?! — предложил кто-то, и, похоже, про меня опять забыли.
Фух!
— Среди тех, пришедших, не было предводителя.
Я оживилась.
Как?! А тот, который не дал меня убить, разве не был?!
— Но Тори не дал убить тот эльф в плаще, — возразил Джек, — И он говорил, как предводитель!
— Я вижу то, что вижу. Мне дан дар видения, и не вам со мной спорить. Предводителя, князя сумрачных эльфов там не было. — повторил Старейшина, — это всего лишь один из воинов.
— Тогда где же он?! — все были ошарашены подобным заявлением Ренигаста, и я не меньше.
Где он тогда, и кто меня защитил?!
— Я думаю, — донесся до меня голос Старейшины, — Что их предводитель остался заканчивать свои темные дела в Миргороде, а сюда послал своих воинов и подставного, или правую руку, чтобы сразу одним выстрелом убить двух зайцев, и не терять время еще на уговоры в нашем городе. — Старик тяжело вздохнул. — А к закату он заявится и сделает то, что ему нужно.
— Но мы не сдадимся ему!
— Мы не станем воевать с сумрачными эльфами! — повысил голос Ренигаст, что делал крайне редко, я даже вздрогнула. — Мы должны…
Я не желала слышать решения и, выскочив за дверь, обернулась вновь девушкой. У меня застыл взгляд, когда я смотрела себе под ноги.
Ну, уж нет! Поклониться?! Сдаться?!
Вот что я должна сделать. Я должна найти его и провести переговоры. Плевать, что на Совете не может быть женщин. Меня послушают. У них не будет выхода.
Я сделала глубокий вдох, выдох и вернулась в комнату Совета в облике девушки.
— Старейшина! Отправьте меня к нему на переговоры!
— Тори?
— Лисонька…
— Тебе сюда нельзя!
— Тише, — осадил мужчин Ренигаст и взглянул на меня, — Подслушивать нехорошо, Виктория. — Он пристально взглянул на меня, но я не дрогнула.
— Никто не может тронуть Посланницу! Отправь меня Посланницей к ним!
— Ты молодая девушка, Виктория, — ответил Старейшина, — Ты считаешь, тебе удастся договориться о мире?
Я не боялась этого предводителя эльфов, хоть и волновалась.
— Мама заключала перемирие с драконами, а они гораздо хуже! — привела я довод.
Мужики начали переговариваться.
— Мария была Посланницей? — все смотрели на папеньку.
Тот выглядел совсем расстроенным и несчастным.
— Мне нужно поговорить с тобой наедине, — обратился он к Старейшине.
Ренигаст поднялся и стал похож на белый столб из-за своего белого одеяния, белых длинных волос в косе и длинной седой бороды. Папенька тоже встал. И я стояла.
Он кинул взгляд на нас обоих: меня и папеньку, и сказал:
— Идите за мной.
Потом обернулся к остальным и проговорил:
— Мы сейчас вернемся.
— Это уже второе нарушение сводки Совета за последние десять минут, — возразил один из мужиков, кинув на меня неприязненный взгляд. Так хотелось ему показать кулак, но надо было вести себя прилично. Я ничего не сказала, а Ренигаст ответил:
— Отчаянное время… требует отчаянных мер. И нарушений сводки. Я сам писал эту сводку, следовательно, я сам и могу ее нарушать, — его спокойный взгляд и строгий тон заставил мужика сесть на место, хоть тот и остался недовольным таким ответом, но возразить было нечего.
Глава 6
Мы втроем вышли в другую дверь и оказались в небольшой комнате, которая была завалена книжными шкафами, книгами и подсвечниками с догоревшими свечами. Еще в клетке сидела большая желтая птица. Понятия не имею, что за вид.
В комнате Старейшины я никогда не была, и никто, наверное, не был, так как заходить сюда строго запрещалось. В комнате стоял полумрак, а еще старое кресло у окна и деревянная сухая кровать у одной из стен, над которой висело столько свитков, что я бы в жизни столько не прочла. От самой кровати до потолка. И все исписано мелким почерком сухощавой руки Старейшины.
Ренигаст не предложил нам присесть. Не успел он ничего сказать, как папенька мрачным голосом, который я слышала лишь однажды — в день смерти мамы — сказал одно слово:
— Нет.
— Папенька, ну, почему?! — я не могла понять, — Он не тронет Посланницу, и я смогу с ним договориться!
Он пристально взглянул на меня и глухо проговорил:
— Я не могу потерять еще и тебя, — в его глазах блеснула слеза. — Ты теперь одна у меня осталась.
— Папенька, не говори так! Может, Виктор еще жив! Почему ты так легко смирился с его смертью?!
— Она пожертвовала собой во имя мира. Тоже хочешь сделать и ты.
— Как это произошло?
Ренигаст посмотрел на меня:
— Мы пошли вместе. Но я не смог ее сберечь. — он сделал паузу и продолжил, глядя на мой кулон в виде спящей лисы, — В нем заключена сила и магия Марии. Пока этот кулон с тобой, твоя мать как твой ангел-хранитель, спасет тебя от смерти.
Старейшина кашлянул, а я с удивлением сжала амулет в руках, рассматривая.
Мамина магия?
— Нет, я не отпущу ее! Я не отдам ее в лапы этому узурпатору! — воскликнул папенька, крепко прижав меня к себе, — Если он тронет мою дочь, я сам оторву ему голову!
— Папенька… — я протянула, пытаясь высвободиться из его объятий. — Даже они должны знать, что такое переговоры и Посланница.
Папа беспомощно посмотрел на Ренигаста, потом на меня, и нехотя отпустил меня.
— Я еду с тобой!
— Нет, Олдар, тебя могут посадить в темницу или, что еще хуже, — казнить, — просипел Старейшина.
— Папенька, — я взяла его руки в свои, — я спасу наш город, и договорюсь с ним. Он сжег Миргород, но у них не было Посланницы. Поэтому он и уничтожил их!
— Возьми с собой мою книгу заклинаний, раз поленилась учиться у меня магии, — с упреком вручил мне небольшую пыльную книжицу Ренигаст, больше похожую на старый дневник. И своего непутевого друга, которого я обучал. Он мог бы тебе пригодиться.
— Его самого бы сначала спросить… — протянула я.
Ренигаст взял с кресла за шкирку кота, притворяющегося спящим.
— Спрашивай. Думаешь, он не увязался за тобой? Этот нахлебник вообще часто спит у меня на полу, выпрашивая у меня монеты на выпивку.
Кот недовольно фыркнул и зашипел. Старейшина его тряханул и вскоре держал за шиворот Линдо в мужском обличии, взгляд которого уже был более-менее ясным, по сравнению с несколькими часами ранее.
— Салют, — улыбнулся он мне.
— Пойдешь с Посланницей? — спросил его Ренигаст.
— С Тори? Пойду куда угодно! Хоть на край света!
— На край света не надо, надо в
