Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
проговорил Кит.
– Да мы и не ссорились, – тихо проговорила Варя. Ей вспомнилось недавно прочитанное стихотворение, автор будто подслушал её мысли.
Ищу чего-то в желтой тишине,
Неплохо бы найти успокоенье.
Растерянная осень вновь ко мне
Прильнула, как предчувствий отраженье.
Дождём обнимет, ластится листвой,
Какие лисьи у неё повадки,
И шепчет: «Оставайся здесь со мной»,
А мне не хочется, а мне б уйти куда-то.
Тебя бы видеть, слышать голос твой,
Быть рядом, неизвестною, но рядом,
И в вёсны окунуться с головой,
Когда б ты был…
Отношения между ними наладились. Конечно, в них не было той теплоты и доверительности, как прежде, но ушло ощущение обиды и неловкости. Зато теперь начались Варькины мучения с учёбой. Учителей как подменили. Были такие душечки – лапочки, а тут начали придираться к ней по любому поводу. Теперь не могло быть и речи ни о каком чтении под партой. Особенно свирепствовала всегда лояльная Серафима, которая вела русский и литературу. Нет, учительница она была хорошая. Настоящий советский педагог. Невысокая, с седыми прекрасно уложенными волосами, напудренным носиком, она была довольно жесткой в общении. С учениками не заигрывала, спрашивала «по справедливости», нерадивым спуску не давала. Одевалась Серафима элегантно, соответственно её возрасту. Единственная вещь, которая всегда присутствовала в её одежде, была старинная брошь в виде резной камеи. Этой брошью скалывался воротник тонкой блузки у самой шеи, что придавало Серафиме вид строгой классной дамы. Ученики, любить её, может быть, и не любили, но относились с уважением.
Варвару явно «валили». Как бы она теперь не отвечала, Серафима обязательно находила недочёт и снижала оценку. То же было и с сочинениями. Четвертная, а за ней и годовая, вырисовывались четверки. Ребята в классе негодовали. Но поделать ничего не могли. Больше всех переживал Кит, даже хотел идти к директору. Варька сначала расстраивалась, а потом махнула рукой – «не золотая, так серебряная». Конечно, самолюбие её было уязвлено. Варька даже всплакнула, уткнувшись носом в крепкое плечо Кита. Было обидно – столько лет без четверок, а на финишной прямой, «срезали». Оставалась надежда на выпускные экзамены. Но и здесь Серафима вновь поставила четверку. Это был конец. Золотая медаль уплыла прямо из рук.
– Да, не переживай ты так, – обнял её за плечи Кит. – На этом жизнь не кончается.
И, действительно, жизнь только начиналась. Шёл июнь 1977 года.
Глава 3
Что делать после школы, Варя решила давно. Личностью она была творческой – любила стихи и хорошо читала со сцены, участвовала в школьных конкурсах и неизменно занимала призовые места, играла в театральной студии. Вся школа знала, что она хочет стать актрисой. Варя даже поступила в музыкальную школу. Серафима, хоть и «прокатила» Варьку с Золотой медалью, но относилась к ней с уважением и по достоинству ценила её способности. Может быть, она пожалела о том, что сделала, но изменить уже ничего было нельзя. И в свое оправдание при вручении аттестатов об окончании школы Серафима подарила Варьке книгу о Великом Станиславском – одном из основателей Художественного театра. На титульном листе красными чернилами выделялась надпись поучительного содержания, сделанная рукой Серафимы. Варя не обижалась на старую учительницу и расценила это как акт примирения. Варька вообще редко помнила обиды. Отходчивая она была.
Поступать она пошла в школу-студию МХАТа, потому что очень любила этот театр, и считала его лучшим. Про себя она решила, что, если не поступит, значит, таланта у неё нет. Конечно, это было детство. В школу-студию она не поступила, не прошла даже второй отборочный тур. В аудитории, где проходило прослушивание, сидел какой-то дядька весьма нетворческой наружности. Варя повертела головой и в недоумении постояла, ожидая ещё кого-нибудь из экзаменаторов. Больше никто не появился. Дядька выжидающе смотрел на Варю.
– Ну, что вы приготовили? Читайте, – нетерпеливо произнёс он.
Собравшись и встав в позу, Варя начала декламировать своё любимое трагическое стихотворение Мусы Джалиля об ужасах концлагеря. Обычно к концу публика рыдала. Но на «дядьку» её чтение не произвело никакого впечатления. Он слушал, разглядывая девушку совсем не с творческой стороны. Его взгляд скользил с ног, обутых в летние «лодочки», на высокую грудь, обтянутую тонкой тканью мужской рубашки, затем на лицо, и замер, сосредоточившись на копне светлых волос. Внешний вид Вари совершенно не соответствовал трагизму образа. Не дослушав до конца, «дядька» поблагодарил Варю и попросил подождать в коридоре. На этом попытки Вари связать свою жизнь с театром закончились. Скорее всего, театр не был её заветной мечтой, либо эта «зараза» не успела проникнуть слишком глубоко в её сущность, иначе она обязательно стала бы актрисой.
В «керосинку» Варя поступила случайно, если не считать, что случайность есть часть закономерности. После провала в театральный Варя подала документы в МГУ на филологический факультет. Там её тоже ждал провал. Не помогла и медаль. Первый и единственный для неё экзамен был профильный – русский язык. Варька с позором получила двойку. Что делать дальше, она решительно не знала. Видимо, все-таки история с медалью выбила её из колеи. Тут выручила мама простым житейским советом:
– Иди куда-нибудь на химический. Ведь с химией у тебя всегда было хорошо. Что тебе болтаться целый год, или просиживать секретаршей.
Почему именно на химический? У неё и с остальными предметами было всё в порядке. Наверное, просто нравились колбочки и пробирочки. Да и таинственный вид химической лаборатории с её паутиной шлангов, банками с реактивами, меняющими на глазах цвет растворов, ректификационными колонками со струящейся по ним жидкостью, завораживал. И Варя подала документы на вечерний химфак МГУ, потому что на дневной приём был уже закончен. Торжественная обстановка главного Университетского здания на Ленинских горах очаровала Варю. Гранит и мрамор внутренних интерьеров невольно внушали уважение и трепет. Суета около многочисленных скоростных лифтов передавалась и новичкам. Снующие студенты, абитуриенты, преподаватели и просто непонятные личности создавали серьёзную деловитую обстановку. Варьке очень захотелось тоже стать частицей этого «броуновского движения».
Химический факультет, не случайно расположенный в стороне от главного здания Университета, каждого входящего ошеломлял «букетом» незнакомых и, главное, непонятных запахов. Так может пахнуть только Наука! На первом экзамене по математике преподаватель два часа гонял её почти по всему материалу и в результате поставил четвёрку. Пришлось сдавать все остальные предметы и идти по конкурсу наравне со всеми. В результате Варвара из-за физики не добрала одного балла. После очередного досадного провала в МГУ, она, поплакав в очередной раз на плече Кита, плюнула и подала документы на вечерний химфак
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
