Вопреки ожиданиям, пульсар плавно обогнул фигуру девушки и разбился о стену.
«Ведьма!» – только это и успело мелькнуть в голове у принца. Далее события приняли устрашающий оборот.
Стена задымилась. Девица взвизгнула, подпрыгнула и вместе с ней подпрыгнули и упруго колыхнулись молочные полушария, затянутые непонятной конструкцией. Взметнувшаяся блузка открыла вид на в меру пухленькие бедра. Демон залип на этом потрясающем зрелище. А она с криком «Копперфильд долбанный, пожар наделаешь тут» ринулась навстречу и на голову принца с загадочным звуком «Бах-дзынь!» опустилась тяжелая сковорода. Из глаз полетели искры, и Грэг благополучно свалился под ноги девушки, основательно приложившись об угол добротной деревянной кровати.
– Упс, – виновато прошептала Маша, продолжая обнимать сковородку. – Э-эм, молодой человек?
Она присела рядом с «телом» и потрясла парня за плечо. Тот не подавал признаков жизни. Из рассеченной брови капельками выступила густая алая кровь.
– Твою ж ма-а-ать, – вырвалось у Маши. В её голове уже пролистывалась галерея из инсты: морг, суд, позор, тюрьма. А дальше…
Дальше думать не хотелось, и девушка решила вытащить парня на улицу, так сказать на свежий воздух. Вдруг там быстрее очухается. Она положила своё оружие на грудь несчастного и потащила по полу в направлении двери. Оставалось немного, как тут дверь отворилась и на пороге показался здоровенный обросший детина под 2 метра ростом – ну чистый леший! Только пока Маша его не видела: она пыхтела и пятилась, волоча бесчувственное тело. «Леший» потерял дар речи – к нему приближалась круглая попка в смешных трусах, под которыми сверкали голые лодыжки. Он сглотнул, не удержался и ущипнул. Попку.
Надо ли говорить, что теперь на полу лежало 2 бесчувственных тела?
– Твою ж ма-ать! – простонала Маша.
Нет, она знала, что жизнь, как зебра: полоса черная-полоса белая. Но почему ей кажется, что она сейчас прямо в самом конце путешествия по зебриному телу? То есть в ж..е? Маша устало плюхнулась на причину своей удачи – попу, и сделала самое правильное в этой ситуации - потихоньку заревела.
Первым очухался мужик – ну да, он же только сковородкой по башке получил, а парню ещё и от кровати досталось. Заметив шевеление громадной мужской туши, Маша облегченно взвизгнула и шуганулась к топчанчику, который сиротливо жался около стенки.
– Что ж ты за дура такая? – Простонал волосатик, придерживая пострадавшую часть головы. – Чего кидаешься?
– А Вы чего… щипаетесь? – угрюмо ответила девушка взяла оружие наизготовку. – Не подходите! Убью!
– Очень нужно! – фыркнул великан и перевел взгляд на парня.
Маша не видела, но глаза у мужика полезли на лоб – он узнал наследника. И теперь у него в голове мелькали видения, похожие на Машины.
– Ты че с ним сделала? – в ужасе прохрипел лесник, – а это был именно он.
– Не знаю, – опять заревела Маша. – Я испугалась! Он кинул в меня огнем! Иллюзионист хренов! Я не хотела его убивать!
– Тихо ты! – зашипел лесник и склонился над парнем. – Живой он, не ори!
Похоже он принял решение, так как мельком глянул на девушку и буркнул:
– Сиди здесь! Я за лекаркой!
Маша чуть в обморок не упала от счастья – живой! Она перевела дух и только тут заметила, что сидит в одной блузке, сверкая голыми коленками и трусами с мышками.
– Твою ж ма-ать! – в третий раз прошипела Маша и заметалась в поисках чего-нибудь, чтоб прикрыться.
Ничего подходящего она не нашла, кроме занавески. Вот её-то, пыльную и местами драную, она и навертела себе имитацию юбки. Прямо как Кавказская пленница. Или она там скатертью замоталась? Пока Маша усиленно вспоминала, «тело» на полу зашевелилось и застонало. Парень сел и так же, как и предшественник, схватился за голову. В это время на пороге показались лесник и сухонькая старушка. Бабуля опытным глазом мгновенно оценила обстановку и выставила Машу с лесником на улицу.
– Ты, девка, знаешь хоть КОГО ты вырубила? – спросил мужик, опасливо поглядывая на девушку.
– Не знаю и знать не хочу! Мне домой надо! – Маша сидела на деревянных ступеньках и соображала.
В голове была каша. Во-первых, нестыковочки. У неё дома – зима. Здесь – во всю лето, птички поют, цветочки цветут и всё такое к ним прилагающееся. Во-вторых, она могла списать обстановку на галлюцинации при отравлении некачественным алкоголем, но, опять же, вино она брала недешевое и проверенной марки. Значит, это отпадает. В-третьих, чего так мужик этот о том парне беспокоится? Золотая молодежь? Мажорик?
– Охо-хо, – вздохнул лесник и многозначительно посмотрел на занавеску.
– Чего? – невольно отодвинулась от него девушка. – Не в трусах же мне тут расхаживать!
– Ночью, я так понимаю, тебя это не смущало!
– Я засыпала у себя дома! На коврике… на ковровом покрытии в спальне!
Маша набрала воздуху в грудь, чтоб выложить всё, что она думает по этому поводу, но тут к ним присоединилась бабулька.
Подпихнув кулачком лесника, она втиснула свой тощий зад между ними.
– Ну, Мара, говори! Как там…Ну, сама знаешь, – он мотнул кудлатой головой себе за спину.
Старушка покачала головой.
– Ниче хорошего.
– Ой! – пропищала Маша. – Он что, инвалидом останется?
– Тьфу ты, черви тебе на язык! – взвился лесник.
– Не надо червей… – испуганно залепетала Маша и поджала ноги, как будто уже озвученные червяки собираются взобраться по ним и захватить язык.
– Не помнит он ничего, – выдала бабка. – Совсем. Как дите малое.
– И что теперь? – озадаченно почесал затылок хозяин сторожки.
– Ну, не зна-а-аю, – протянула бабуля. – Только у меня нет желания к его родителям идти с такой вестью. Я щас ему успокоительного дала. Он сам в ступоре. Всё ж взрослый парень, и одет богато, а в голове – пусто.
– А эта амнезия пройдет? – решила обозначить своё присутствие Маша.
Бабулька прошлась по ней цепким взглядом, задержалась на голых ступнях и усмехнулась.
– Ничего такого не было, – насупилась девушка. – Я сама ничего не понимаю. Засыпала зимой дома, проснулась летом черти где.
– Похоже, мальчики магией баловались, – высказала свое предположение бабушка. – След остаточный чую. Говоришь – зима у вас? – это она уже конкретно Машу спрашивала.
– Самая середина, – закивала девушка, – скоро Новый год.
