стола.
Подполковник взял документы. Прочитал первых два абзаца, всё стало понятно. Объяснялось и раздражение Коломова (хотя этот выходил из себя по любому поводу), и его интерес к апперам, которые находятся в разработке.
Шумякин опустил глаза вниз документа. «Приказываю в кратчайшие сроки найти печатника, сформировать оперативное звено, проверить работоспособность на реальных нарушителях и прислать отчет». Документ был подписан заместителем министра внутренних дел по борьбе с незаконным использование способностей.
– Где же мы им печатника найдем? – Шумякин уставился на полковника.
– Завтра в восемь, чтобы на столе у меня лежали предложения, – Коломов постучал пальцем по столешнице. – Свободен!
… … …
По лицу разливалось приятное покалывание; боль уходила. Я лежал в специальной койке. Ноги чуть ниже уровня головы, руки на подлокотниках, вокруг – безупречное спокойствие. Фита обладала талантом. Едва поступила на первый курс, но без малого могла заменить полноценного лекаря.
Из-под черных тканевых полуперчаток выглядывали её белые незагорелые пальцы со стриженными ногтями – одно из требований университета. Работа лекаря-аппера с пациентами предусматривала близкий контакт.
– Уберу гематомы, – сказал она и прикоснулась пальцами к моему распухшему носу.
Чем глубже рана, тем теснее требовался контакт. Первое время было больно, но с каждой минутой дышать становилось чуточку легче, пропадало ощущение набитой в нос ваты.
– Положи! – вдруг рявкнула Фита, отчего я дёрнулся и взвыл от боли.
Фита лишь сильнее прижала меня к койке свободной рукой и сощурила фиолетовые глаза.
– Ладно, ладно, – промямлил Пауль и положил на место колбу со стручками какого-то растения. – Ты чего так орёшь?!
– Родители меня грохнут, если узнают, что я вас сюда привела. Тебе, кстати, как я посмотрю, досталось меньше остальных, можешь на улице ребят подождать.
– Нет, спасибо, – ответил Пауль и упал в кресло рядом с аквариумом, в котором не было рыбок – лишь водоросли.
По сравнению со мной и Бублем Пауль вышел сухим из воды, но Фите не нужно было знать – как так вышло.
– Разборки… как это по-детски, – сказала Фита, поправляя белые волосы с выкрашенными голубыми локонами. – Когда вы уже успокоитесь?
– Они просто поскользнулись, – Паулю не сиделось на месте и теперь он уже маячил у стенда с информацией.
– Поскользнулись с разницей в несколько часов, – Фита глубоко вздохнула, прикрыла глаза, чтобы почерпнуть новую порцию энергии.
О, да. Никакой лёд и даже обезболивающее не сравнятся с этим ощущением. Реальное колдовство, блин.
– Всё! – оборвала кайф Фита и дёрнула меня за майку. – Слезай!
– Маловато, – я нехотя скинул ноги. – Посмотри, у меня ещё под глазом что-то.
– Вставай, у меня для Бориса ничего не останется.
Фита знала своё дело. Не просто так лекари-апперы получали дипломы спустя пять лет обучения. Программа работала в совокупности и, нужно признаться, даже в нашем небольшом городке получались неплохие специалисты. На первых двух курсах их обучали по общей лечебной программе, натаскивали правильной работе с силой. К третьему курсу их разбивали на специальности. Хирурги, терапевты и так далее. В течение всей учебы они практиковались, в том числе постоянно повышали КПД своей силы. Аккумулировать в теле много энергии – это ещё не профессионализм. Профессионализм – грамотно её использовать. Фита только начинала.
– И сколько твои родоки заколачивают в месяц? – спросил Пауль. На этот раз он занял место за столом главного лекаря.
– Во-первых, это не твоё дело. Во-вторых, не все люди делают что-то только ради денег. Понял?!
– Ага, но твой папа ездит на Лексусе.
– Ты сейчас выйдешь отсюда.
– Молчу-молчу.
Клиника называлась «Фитолекарь»; фито от греческого «растение». Лекарственные растения, короче. Её основали родители Фиты. Фиту, кстати, звали Настя Нахимова, а прозвище к ней прицепилось именно из-за клиники. Она не сопротивлялась. Как понятно из названия, родители Фиты специализировались в большей степени на лекарственных растениях. Рецепты, банки склянки, колбы, парки, перепарки, пропарки, дистилляты, шмыстиляты. Фите досталась способность покруче – способность непосредственно к лечению. Уже с тринадцати лет она подсушивала нам царапины и битые колени.
– Фу-у-ух, – тяжело выдохнула Фита и убрала руку от лица Бубля.
Синяк стал чуть меньше и посветлел. И невооруженным глазом было видно, что на меня она потратила намного больше сил. Фита побледнела, плечи осунулись, руки чуть затряслись, она сложила их в замок.
Неприятно, наверное. Подобную картину я как-то наблюдал и с Паулем. И не один раз. В замесах этому только дай пострелять; он разбрасывается энергетическими сферами так, что потом приходится волочить его домой на руках. Со мной такого не бывало ни разу. Я чаще испытывал проблемы от перенасыщения силой. С этим мне повезло; жаль не повезло с формированием способности.
– Он хотел тебе ещё одного пациента привести, – фыркнул Пауль.
Фита его не услышала или не обратила внимания. Бубль принёс ей воды, и теперь она лежала в кресле пациента, набираясь сил. Корчика я на самом деле хотел сюда притащить. И нет, не потому, что я такой хороший и мне до всех говнюков есть дело. Сучара мне чуть яйца всмятку не разбил. Интересно, Фита бы с ними помогла? Не важно. Я больше боялся за свою шкуру. Опыт подсказывал, что на улице на любую силу отвечают другой силой. Часто большей.
Надо было всё-таки этого придурка притащить и положить на кушетку вместо меня. Я мог уладить конфликт и спокойно вернуться к ржавым ведрам с болтами.
Пауль время от времени косился на меня и лыбился. Он был в игре. Он прекрасно понимал, что мы сделали ответный шаг. Именно тот шаг, которого так ждал Горинов.
Фитолекарь был напичкан мазями, травами, порошками и всякой более неприятной и даже мерзкой херней, вроде: жуков, пауков, слизней и пиявок. Мертвые пугали не так сильно. От живых скорпионов, сколопендр и змей по коже шли мурашки.
Фита объяснила Бублю из каких трав ей сделать чай. После выпитой кружки выглядела лучше. Мы же получили по компрессу из каких-то подорожников. Халява закончилась, мне шлепнули подорожником на нос, Бублю – на глаз.
– Ладно, – Пауль поставил на стол рюкзак. – В конце концов мы заглянули к тебе по поводу. У нас для тебя подарок.
– Спасибо, – Фита расцвела сильнее, чем от чая.
Пауль открыл рюкзак:
– Но сначала покажи ЕГО, – сказал Пауль, и мы все с нетерпением уставились на Фиту.
… … …
– Всё в порядке, товарищ подполковник?
– А?! – Шумякин поднял голову и почесал оставленный отпечаток костяшек на щеке.
Ёпт, сколько он так просидел?
– Выглядите уставшим, – лейтенант Курочкин встал из-за стола. – Хотите кофе?
Кофе? В сложном переплетении уже случившегося и того, что ещё может случиться, если он сделает хоть один неверный
