количества металлолома, найденного на бескрайних просторах старого мира. Это была отвратительная с виду коробка, полностью лишенная каких-либо осторожных изгибов или уникальных деталей. Его стенки имели толщину в десяток сантиметров, а единственное лобовое стекло имело решетку из сваренных кусков арматур. На передней панели вперёд выступали острые штыри, на которые насаживались невезучие недруги. (Иногда даже, к сожалению, и просто невезучие…) Прочные и толстые шины от больших грузовиков позволяли этому монстру идеально передвигаться по мусору на дорогах, но это была последняя мера. Со временем водители научились свободно маневрировать между любыми препятствиями, стараясь создать более спокойную обстановку в машине (вдобавок так избегался риск того, что могли произойти различные нежелательные повреждения и аварии). На протяжении всей жизни в холодных стенах бункера, местным инженерам приносили все необходимые ресурсы с улиц, и в конечном итоге, они создали не один такой Magnum Opus. Хоть этим изобретением и гордились многие, оно всё же больше походило на консервную банку, нежели на машину.
Томас привык находится в этой машине, но всё равно каждый раз чувствовал себя крайне неудобно, поэтому сидениям внутри предпочитал стоять. Вид всех остальных бойцов немного встревожил Тома, он и сам начал заражаться их опасениями. Это было ощущение предстоящей бури, будто он со всеми отправится прямиком в огненную преисподнюю, где их ждёт самые тяжелые испытания. Но всё же ему, как и некоторым другим бойцам особого сорта, требовалось держать себя строго, чтобы не только контролировать ситуацию вокруг, но и одним только видом успокаивать товарищей. Как бы Томас не хотел обманывать самого себя, но встретился с бойцами, не снимая с лица суровое и ничего не выражающее выражение. Переживание читалось на лицах всех присутствующих, что ёжились на своих сидениях, пытаясь найти удобное положение. Томас понимал, что чем ближе будет «ночь продолжения», тем страшнее всем будет отправляться на задания. Три человека, не считая водителя, слишком мало для такого транспорта. Эта мысль нагоняла ещё большей загадочности для их текущей миссии. К трапу машины подошел Нейт. Гордо поглаживая заднюю часть транспорта, и ощутив толщину и могучесть всей конструкции, он окинул взглядом собравшихся солдат.
— Сегодня мы отправляемся в «зелёную» зону. От «Второй восточной» нет новостей уже третью неделю, поэтому мы отправляемся туда лично и проверим всё сами. В чрезвычайном случае, возьмём с собой всё нужное. — Нейт любил говорить «мы» и «нас» так, словно всегда сам являлся частью отряда, хотя находился далеко от них. Он никогда не говорил только о себе, — это подчёркивало в его словах важность совместной работы и общую сплочённость. Некоторые думали, что это выглядит нелепо, большинство же светились от мысли, что они все, как большая семья.
«Зелёная» зона — возможность меньше паниковать на сборах и подготовках к отправлению, — шанс наткнуться на конфликт минимальный. Были даже моменты, когда за период всей задачи, Томас ни разу не доставал свою винтовку. Он был рад этому, но ограничился кивком. Другие оказались менее сдержанные в чувствах: было очень приятно видеть на их лицах облегчение и улыбки.
Общая подготовка закончилась, водитель зашел в свою кабину, и его дверь плотно закрылась. Вскоре и трап начал подниматься. Бойцы чувствовали себя защищёнными в утробе их железного зверя. Машина поехала. Через небольшую щель в кабину водителя, можно было видеть, как транспорт разворачивается к выходу. В привычном для всех распорядке, каждый солдат что был голоден, достал из своей полевой сумки пищевой рацион. При отправке за пределы убежища, мало у кого есть время на еду в столовой, ты или отправляешься на вылазку сразу, как того требуют обстоятельства, или станешь обузой.
Томас достал стеклянную банку со своим завтраком. Такая тара была настоящим раритетом: они крайне удобны в хранении и транспортировке, заодно были надежней пластмассовых и полиэтиленовых контейнеров. За такие находки во время выездов хорошо платили все жители, они охотно шли на обмен и делились найденными и присвоенными себе вещами, не жалели лишнего металлолома или собственного рациона. Кто-то даже не брезговал поделиться личным оружием. Когда в столовой прекратили выдавать банки, солдаты начали хранить еду в пластике. Хуже этого, были только целлофановые пакеты, которые могли легко повредиться. Некоторые люди даже голодали, расплачиваясь за собственную неуклюжесть и неудачу.
Тушенное, варёное, обжаренное нечто. Множество различных ингредиентов, взятых из внешнего мира и полу пустых кладовых, подверженных различными обработками, дабы сбить прежний омерзительный вкус. Огромное количество масла, минимум чего-то полезного и питательного. Нормальная пища, которая находилась в старых консервах, закончилась. Это случилось около пяти лет назад. С той поры, все едят то, что смогут найти и отнести в столовую. Сейчас Томас ел что-то похожее по вкусу на обычную землю, с небольшим привкусом орехов и древесной коры.
Транспорт уже покинул пределы убежища. Закончив со своим завтраком, Томас развернулся к амбразуре у собственной головы, осторожно цепляясь за поручни на потолке, чтобы не упасть при сильной тряске. За пределами машины была непроглядная тьма, только бесполезный метр освещался тусклыми лампами изнутри машины. Другой источник света был только спереди, но и он не мог похвалиться своей мощностью. Отряду повезло. Они отправились поздней ночью, это позволит провести всю операцию максимально скрытно и незаметно для тех, кто захочет поохотиться в своих угодьях.
В стенах подземного бункера отсутствовало понятие времени суток: когда надо было выходить наружу, тогда и выходили. Яркий день или тёмная ночь — вопрос удачи. Из-за ограниченной видимости машина ехала крайне медленно, осторожно объезжая вездесущий мусор и разбитые каркасы старых машин.
Сзади кто-то мучительно закашлял, пытаясь избавиться от схватившего горло удушающего и шипящего ощущения.
Томас отвлекся от наблюдения за внешним миром. Он увидел, Джейка, что мучился от вдыхания пыли. Протерев ладонью свою шею, он вроде успокоился, но после этого, сразу посмотрел вопросительно на Тома. Юноша выглядел так, будто не спал пару суток. Этот семнадцатилетний парень выглядел крайне крупным для своего возраста, и он был последним, кто имел настоящие семейные узы внутри убежища. У Джейка был брат-близнец Джим. Они были самым весёлым и завидным дуэтом, пока к ним в дверь не постучалась смерть. Как и всегда происходит крах чего-то счастья. После гибели брата, Джейк сделал себе менее крепкий бронированный костюм из пластин, что некогда защищали Джима.
— Минут через двадцать будем на месте, — сообщил Томас.
Сонный собеседник никак не отреагировал на полученную информацию, возможно, потому что моментально уснул. Он был единственным, кто подавал признаки жизни и заинтересованности. Второй же пассажир сидел и смотрел в одну точку.
Машину резко что-то подкинуло на
