ими в такт песне.
Kusha las payas, kusha las payas
Ay qué tremendas que vienen las payas
Лиза отвлеклась и поглядела на меня.
— За дорогой смотри! — крикнула я, указывая рукой на лобовое стекло.
Лиза повернула голову и посмотрела на трассу. На нас ехал грузовик. Подруга вывернула руль с такой силой, что я не успела опомниться. Через пару секунд мы съехали в кювет.
Глава 4
Удивительно, но мы почти не пострадали. У меня была царапина на лбу, — об этом мне сказала Лиза, — а у Лизы была разбита губа. Машине повезло меньше, на капоте остались две большие вмятины, лобовое стекло потрескалось. Радио было сломано, оно лишь издавало какие — то дребезжащие звуки.
— Куда ты так гнала?! — с укоризной в голосе произнесла я.
Подруга села на корточки около автомобиля и с грустью опустила взгляд в землю, рассматривая траву. Через пару минут она странно улыбнулась и полезла в бардачок машины. После нескольких минут усердных поисков какой — то вещи Лиза улыбнулась:
— Нашла! Страховку нашла! — она помахала перед моим лицом страховкой.
От такой радости я забыла, как хотела накричать на подругу и обняла ее. Но Лиза снова загрустила, чувствуя вину, и присела около машины. Я подошла к ней и тоже присела. У меня заурчало в животе.
— А что там с нашими бутербродами? — решила я отвлечь подругу от осуждений себя самой. Лизавета грустно на меня посмотрела.
Я полезла на заднее сиденье и нашла на нем корзину для пикника. Корзина, в которой лежало наше единственное пропитание, слегка деформировалась, но это не страшно. Главное — бутерброды остались целы. Нам очень повезло. Мы сели на траву и начали есть. Бутерброды оказались очень вкусными и сытными. У меня даже возникла мысль, не посещает ли муж тайком кулинарные курсы? Хотя, возможно, он и до этого готовил так же прекрасно, просто я готовлю всегда, а если что — то готовит Георгий, то он готовит это для себя. Нет, надо всë — таки, чтоб он хоть иногда заменял меня на должности стряпухи.
Отвлëкшись от своих мыслей, я обратила внимание на поникшее лицо Лизы. Совсем сникла девчонка. Помнится я еë такой никогда и не видела. Она была настолько грустной, что я сама едва не заплакала. Грустно вздохнула.
— Извини, что накричала, я не со зла! Все образуется! — толкнула я Лизу в бок «по — братски».
Она улыбнулась. А затем как будто бы преобразилась сама: щëчки стали румяными, в глазах проблëскивали огоньки. Такое чувство, будто мы вернулись в далëкий пятый класс, в тот вечер, когда мы втроëм обсуждали, кем мы хотим стать.
На тот момент я хотела стать стюардессой, но потом поняла, что боюсь летать. Валера, по — моему, хотела стать актрисой. Она так восторженно говорила о своей мечте, так убеждала нас, а мы верили. Хотя тогда все, включая еë, знали, что актëрство — это «неблагородный труд крестьян» и если даже каким — то чудом она поступит на актрису, родители еë быстренько оттуда вытолкают. Но мы молчали об этом, боясь разрушить прекрасную мечту. А Лиза подняла глаза к небу и зажмурилась. Потом она распахнула глаза и мы увидели в еë глазах отражение первых звëзд, появившихся на небе. Она сказала, что будет работать в полиции, а кем, пока не решила. И нам вдруг показалось, что одна яркая звезда подмигнула ей. Мы сочли это знаком.
Когда поели, мы вызвали эвакуатор и полицию. Ждать пришлось около получаса. За это время мы вынесли сумки из машины. К счастью их было две: мой чемодан и рюкзак Лизы. В полупустой рюкзак, в котором были только теплая кофта, телефон и зарядник мы сложили остатки бутербродов.
— И… как нам теперь добираться? — спросила неуверенно я, пока мы ждали помощи.
— Если честно… Я не знаю… — взволновалась Лиза. — Эх, все из — за меня! А хотя… километрах в двух отсюда живет мой друг, у которого есть мотоцикл. Он может дать. Права у меня есть, всë по закону. Не автомобиль, конечно, но всë равно хорошо!
Я хотела возразить, но в это время подъехали эвакуатор и полиция.
Сотрудники оказались хорошими людьми, так что мы всё благополучно и быстро оформили… Умолчав о лихачестве. Полиция и эвакуатор уехали, пожелав нам хорошего дня, и тогда я продолжила начатый разговор:
— Два километра шагать с чемоданами?
— Ну… это не так много, — улыбнулась Лиза. Я вздохнула. Но что поделаешь?
1 километр в пути.
— Я сейчас умру! — выдохнула я и упала на обочину. Лиза, шедшая вприпрыжку впереди меня, остановилась.
— Поднимайся! Не время разлеживаться! — хохотнула она.
— Легко тебе говорить! — заворчала я, делая усилие над собой, чтобы подняться.
— Давай поменяемся: ты возьмешь мой рюкзачок, а я твой чемодан? — предложила Лиза.
Я с радостью согласилась. Мы поменялись. Теперь впереди шла я, а сзади волочилась Лиза.
— Ты туда кирпичей наложила что ли? Как ты его еще целый километр протащила? — срывающимся голосом спросила Лиза.
— Не дрейфь! Повезем вместе!
Я ухватилась рукой за ручку чемодана и мы общими усилиями дотащили его до пункта назначения, которым оказалась одна заброшенная деревенька.
Домишки в ней были очень ветхими, от некоторых остались только стены. Те, которые были более — менее, были тëмными, мрачными. У многих были разбиты окна и виднелись огромные дыры в крышах. Казалось люди ушли отсюда много лет назад в другое место. Я не могла поверить, что тут еще кто — то живет. Мы шли по засохшей грязи. Где — то ближе к середине деревни дома стали выглядеть более… людимыми что ли? Мы подошли к какому — то двору. Он на фоне других казался писанным красавцем с полукривым забором и без окна на втором этаже.
Лиза позвонила в дверной звонок дома друга. Нам открыл кудрявый юноша в полугрязной майке. Он улыбнулся.
— Привет, Егор! — помахала рукой Лиза.
— Привет девушкам! — поприветствовал нас кудряш.
— В общем, Лера — это Егор, Егор — это Лера, — кратко и ясно представила нас подруга друг другу. Мы пожали руки и тогда Лиза перешла к главному.
— Егор, у тебя был мотоцикл… можно нам его взять у тебя ненадолго?
Егор улыбнулся:
— Конечно! Сейчас!
Через минуту он вернулся с мотоциклом и ключами от него.
— Спасибо огромное! — улыбнулась Лиза. Ее глаза загорелись как у ребенка при виде зелëного мотоцикла.
— Отдаю при условии, что ты его не убьëшь! — кивнул Егор.
— Уж постараюсь! — цокнула Лиза.
И тут в
