Каждый имеет право на ошибку. Так вот, сын мой, – судя по всему, Он снова обратился к Георгию, – я – Бог, твой Отец и Создатель. Когда я сотворил тебя, ты был отпущен мной на скитания по мирам. И вот ты завершил свой путь на Земле. Теперь мы вместе решим твою судьбу.
– Мы? Вместе с Иаковом? – изумился Сосунов. – Он тоже влияет на Твоё решение?
– Конечно, сын мой, точно так же, как и твоё. Вы же – мои дети, и я не могу не прислушиваться к вашим пожеланиям.
– Но я же всегда думал…
– Прости, сын мой, я должен перебить тебя. Я знаю всё, о чём ты думал, видел всё, что ты делал. Мне не нужно об этом рассказывать, – голос не терял своей мягкости. – Меня интересует один вопрос: хотел бы ты попасть в рай.
– О, Отец! Конечно, я бы был счастлив!
– А считаешь ли ты, что ты этого достоин?
– Я не знаю… Я думаю… Нет, не знаю. Я не могу решить.
– Что ж, сын, присядь на стул и подожди, когда я вынесу решение.
Вновь возник стул на том же месте, что и раньше. Георгий осторожным шагом подошёл к нему и медленно уселся.
– Простите… Эмм, Иаков? – обратился он к апостолу.
– Да. Что бы Вы хотели спросить?
– Я, собственно, хотел бы знать, насколько большой вес имеют здесь мои слова.
– О-о друг мой, – Иаков поднял взгляд на Сосунова, как бы посмотрев на него поверх очков, которых у него не было. – Ваши слова здесь имеют огромный вес. То, что Вы говорите, и, более того, то, о чём Вы думаете, прямым образом влияют на Его решение. Наиболее значимо здесь то, как Вы говорите: искренне, ложно, вызывающе. Но то, что Вы говорите, тоже очень важно. Кстати, если мои замечания верны, у вас, на Земле, приоритеты расставлены несколько иначе, что, согласитесь, немного удручающе. Что ж, тем не менее, многие научились говорить правильно, вопреки условиям, созданным в этом мире, будто бы специально за тем, чтобы спутать вам все карты. Ох, однако, мы заговорились. Вам пора снова подойти к трибуне.
И Георгий Георгиевич прошёл к месту.
– Итак, сын мой, готов ли ты услышать моё решение?
– Да, Отец, – голос путника был обречённым, будто бы он уже чувствовал, что его приговор будет не в его пользу.
– Сын мой, ты начал своё путешествие не так давно. К сожалению, за этот путь ты научился немногому. Ты очень зависим от мнения других. Это оставляет страшный след. К тому же, ты не смог правильно воспринять религию. Я хочу, чтобы ты знал: моя воля распространяется далеко не на все события твоей жизни. Ты упустил очень многое из-за такого взгляда на жизнь. Тебе ещё многому стоит научиться. Но поскольку тебе до сих пор есть, что доказывать и что возвращать на Земле, за опытом я возвращаю тебя именно туда. В путь, сын мой!
И Сосунов провалился! Да, именно так! Он провалился из пустоты в пустоту, которая отправит его назад в наш мир. Таким образом, быть может, мы ещё увидимся с ним здесь.
А пока к месту нашего нахождения приближается очередной герой…
***
Бедно одетый молодой человек подходил к этому месту. Он был невероятно худ, бледен, имел лицо с крючковатым носом и впалыми щеками. Одежда его состояло из серых свободных джинсов, каких-то китайских подделок кед «Конверс» и толстовки с капюшоном, надетой поверх синей, чем-то перепачканной футболки. Его серые глаза были открыты широко, он притуплённым взглядом оглядывался вокруг.
– Здравствуйте, Игорь Андреевич, – обратился к молодому человеку Иаков. Это был первый случай, когда он сразу поднял взгляд на собеседника.
– Здрасте. А Вы кто такой будете, дедуля? – дерзко ответил парень.
– Ох, будьте любезны вести себя чуть более прилично. Я – Иаков, один из учеников Иисуса Христа, если Вы о нём знаете.
– Да-а, чувак, ничего себе, тебя вштырило, – продолжал говорить в своей манере Игорь.
–Кхм… Я думаю, диалога у нас не выйдет. Однако я обязан сообщить Вам, что Вы находитесь у входа в Райские врата. Встав за эту трибуну, – Иаков указал на неё, – Вы предстанете перед Божьим судом. С Вами будет говорить наш Отец.
– Реально? Вот это круто! Так меня ещё не накрывало! – не унимался дерзкий юноша.
– Ох-х, не уверен, что стоит тратить время на бессмысленный разговор. Просто пройдите за трибуну и убедитесь сами.
С глупой ухмылкой на лице, Игорь Андреевич прошёл к указанному ему месту.
– Здравствуй, сын мой, – голос чуть не оглушил путника. Он скорчил лицо и закрыл уши ладонями. От ужаса и потрясения он не сказал, а вскрикнул:
– Блядь! Зачем же так громко?
– Прости, сын мой, – голос прозвучал немного тише. – Я просто должен был быть уверен, что ты поверишь словам Иакова.
– Блин, так это чё, правда? – искреннее изумление выразилось на лице парня. – Я что, помер?
– Не пугайся, сын мой. Ты должен рассматривать это не как смерть. Рассматривай это как завершение очередного путешествия.
– Стой, Отец, подожди. Я чё-то вообще нихера не понял. Какого ещё путешествия? Мы разве не раз живём?
– Отнюдь, сын мой. И то, как скоро завершатся твои путешествия, зависит от того, как ты проходишь тот или иной путь.
– Так и знал, что этот сукин сын врал, когда впаривал мне первую дозу!
– Я прошу отнестись к нашему разговору серьёзно, сын мой.
– Ты, конечно, говоришь точно как моя мать, но для тебя я постараюсь, Господи.
– Спасибо, сын мой. Так ты уже знаешь, что ты у врат в рай?
– Да, Отец. Старик мне всё рассказал.
– Прости, но ты не мог бы называть Иакова по имени?
– Ах, да, прости. Я просто забыл его имя. Проблемы с памятью… – как думаешь, читатель, до чего его доведёт это кривляние?
– Спасибо. Так вот, поскольку ты уже введён в курс дела, то мне остаётся только спросить у тебя: считаешь ли ты, что достоин попасть в рай?
– Ну, не знаю, Отец. В принципе, я пару раз был в церкви. Может быть, это окупает мою страсть к герычу. Хотя, если честно, я не уверен, – судя по всему, он говорил всю эту ересь на полном серьёзе.
– Благодарю тебя, сын мой. Присядь на некоторое время, пока я решу твою дальнейшую судьбу.
Вновь появился стул. Игорь подошёл и рухнул на него так, словно измотанный работой офисный планктон, вернувшись домой, падает в своё мягкое кресло.
– Эх, и как же тебя это угораздило так, – с сочувствием в голосе сказал
