надвигаясь, словно хищник. Черная рубашка натягивалась на то и дело раздувающейся от глубоких вдохов груди. Дыхание участилось, причем не только его, но и мое!
Меня не тошнит, значит, он так пытается поднять мою самооценку? Или он, как и Артур, исключение?
Да и с чего я взяла, что Артур меня любил? Женится же на другой!
Я чувствовала, что еще чуть-чуть — и я просто плюну на все. Не смогу через это испытание пройти. Это слишком.
— Так не пойдет. — Я выставила руку вперед, чтобы установить между нами дистанцию.
Мой язык онемел, словно после анестезии. Я будто не могла ответить что-то резкое Яру, нагрубить.
Яр загнал меня в кабинку и упер руки по обе стороны от моей головы. По моему телу прошла необъяснимая дрожь.
Что он делает? Взгляд человека, полностью потерявшего контроль над собой. Моя выставленная рука уперлась в грудь мужчины. Пальцы кольнуло статическое электричество. И тут я почувствовала, как под рукой бешено бьется его сердце. Будто волна прошла по моим пальцам, потом по руке и выше к плечам, жаром врезалась в грудь.
«Он бабник», — говорила Таня. И, судя по его поведению, все было именно так. Но тогда почему его донжуанское сердце сходит с ума ничуть не меньше перепуганного моего? Но мое-то от страха, а Яра? От задора?
Хищник. Охотник. Все ясно.
Но меня не тошнит! Неужели я впервые встретила того, кто вызывает во мне чувства? И по иронии судьбы он великий игрок в любовь.
И тут его взгляд упал чуть выше моей правой ключицы, на место в основании шеи. Кровь будто разом отхлынула от лица мужчины. Яр смотрел на мою шею как арахнофоб на паука.
Но вот он моргнул и за один миг изменился. Стал вальяжным.
— Откуда? — спросил лениво, играючи откидывая прядь волос мне за спину, будто мы знакомы сто лет и можем позволить себе такое поведение.
Я потерла старый шрам.
— Ах, это… Да так. Давно дело было. — Я поправила волосы, закинув их вперед и сдержанно улыбнулась, пытаясь максимально отстраниться от мужчины, насколько это позволяла тесная кабинка примерочной.
Видела, как сжались на мгновение зубы Яра, как он недовольно повел челюстью, как с усилием прикусил язык.
Мне пришло сообщение. На экране мелькнуло название контакта: «Лучший тхэквондист в мире». Это Вадим, мой двоюродный брат, от него я научилась самозащите и игре в покер на деньги. Судя по сообщению, он сидел как на раскаленных углях, ждал новостей с поля боя и умолял позволить ему выйти на сражение самому и испортить кое-кому брачную ночь. Писал трехэтажным матом, что означало высшую степень его гнева.
Я заметила косой взгляд на мой телефон со стороны нового знакомого. Название контакта привело в ступор? Это он еще не видел, как записаны остальные шесть братьев! Братьев, которые только и ждут, чтобы свернуть кое-кому шею.
— Идем. — С моей стороны это звучало как просьба на грани порыва бросить всю затею.
Яр одним плавным движением отступил на шаг, открывая выход из примерочной.
Я посмотрела на себя в зеркало и подбодрила: смогу. Это не платье, а мои латы и дополнительная уверенность. Ну и что, что откровенное. В нем я словно самая сильная версия себя.
Поймала взгляд нового знакомого. Долгий, слишком серьезный для его поверхностного образа.
Да какое мне до него дело, в конце концов? Впереди у меня самая сложная часть, и я должна сохранить силы для контрудара, иначе его нанесут братья. Я должна узнать, почему Артур так поступил.
Я нашла продавщицу за кассой, подпирающую подбородок и жадно следящую за каждым движением Яра.
— Отрежьте, пожалуйста, этикетку. Я пойду в нем.
— Вы забыли свое платье в примерочной! — засуетилась девушка из зала.
Я ее остановила:
— Выбросьте его, пожалуйста.
Не знаю почему, но я вдруг испытала неприязнь к старому образу.
Яр что-то шепнул консультанту за моей спиной, та засмотрелась в ответ, млея на глазах, а потом заторможенно кивнула.
Он что, попросил дождаться его после работы? Что она так покраснела? И почему мне тошно?
Какая мне разница, что там ей шепнул новый знакомый?!
Не думай о нем, не думай. Думай о мести.
Глава 3
Ресторан «Роззо»
Если бы не Яр, огромный холл «Роззо» заставил бы меня чувствовать себя муравьем, а роскошная обстановка — крайне неловко. Каждый шаг мужчины, каждое движение были максимально раскованны. Я жадно впитывала эту уверенность и пыталась повторить его размеренную походку, его манеру смотреть так, будто он тут главный и имеет полное право здесь находиться. Мимо двух высоких охранников мы прошли без единого вопроса с их стороны. Наоборот — они как-то почтительно кивнули моему новому знакомому и старательно отводили от меня взгляды.
Яр подал мне согнутую руку, так, будто мы с ним только и делали, что ходили на приемы. Моя дрожащая ладонь легла на сгиб его локтя. Я посмотрела на двойные двери, из-за которых слышались звуки веселья. Чувствовала — новый знакомый не сводит с меня взгляда, а моему телу горячо-горячо.
— Смелее. — Яр положил свою ладонь на мою руку, и я поняла, что судорожно вцепилась в него.
Меня еще никогда так не захватывали эмоции. Может, это запоздалая реакция на измену Артура? Наконец-то?
Страх необъяснимо отхлынул, будто огромный океан в фазу луны, оголяя неловкость и смущение. Я остро почувствовала близость Яра, его приятный запах.
Приятный запах?
Я услышала, как Яр шумно втянул воздух, и заметила, как он недовольно сощурил глаза. Странно. Что это он? Скривился так, будто дурно пахнет, а я абсолютно точно ощущала только его парфюм. Чем он душится?
Яр лишь слегка кивнул охране в сторону дверей, и перед нами тут же бесшумно распахнули массивные створки, как перед дорогими гостями.
Три десятка огромных круглых столов ломились от блюд. Уже наевшиеся гости в дорогих нарядах грациозно двигались по залу и общались между собой. Сразу видно — высшее общество. Никаких конкурсов, никакой дискотеки, а лишь налаживание связей под негромкую инструментальную музыку. Это все больше напоминало бы корпоратив заграничной компании, если бы не девушка в белом платье в середине зала. Одного из мужчин рядом с ней я узнала сразу, хоть он и стоял ко мне спиной.
Спокойно, Ди, соберись! Ты в броне, помнишь?
Я всегда знала, что Артуру безумно идет костюм, но сегодня смотреть на него рядом с другой было странно. Я чувствовала себя оскорбленной, уязвленной. Но разве я не должна чувствовать безумную боль?
Безупречный. Именно
