городу: что она там забыла? Последнее время она охотилась.
Узнать, где находится особняк дана Дуранте, было несложно. Есть люди, у людей есть языки, у Мии есть деньги. Эти категории прекрасно сочетаются.
Мия не могла расспрашивать напрямую, дядя не понял бы. Но вот с утра потолкаться на рынке… понятно, не в своем облике.
Мия готовилась заранее, отрабатывая личину перед зеркалом. Обычным, не мастера Сальвадори.
Мальчишка-нищий получился на славу. Укорачивались и темнели волосы, становясь из золотых грязно-соломенными. Цвет глаз Мия сильно не меняла, ладно уж. Только разрез. Менялась форма губ – с полных на узкие и сжатые, нос – на длинный и хрящеватый, с приплющенным кончиком.
Исчезли и так незаметные глазу округлости и выпуклости, а остальное придется корректировать одеждой. Здесь подложить, там уплотнить…
Одежду Мия менять на себе не могла. Большой минус для ее целей.
А как хорошо бы!
Одна мысль – и ты в платье! Вторая – и ты в штанах! Но, кажется, так даже прабабка не могла. Мама рассказывала, та использовала двусторонние платья, чтобы мгновенно поменять наряд. Скинуть верхнее платье, вывернуть – и уже внешность изменилась.
Пододевала под юбку штаны. Для той же цели.
Мия так пока не могла. Надо будет потом обсудить с дядей гардероб, а сейчас у Мии было только то, что положено юной дане из хорошей семьи. Если требовалось что-то сверх, дядя сам приносил одежду.
Мия над этим раньше не задумывалась, а вот сейчас, когда что-то понадобилось ей, да так, чтобы дядя не узнал…
А ведь она и правда у Джакомо как на ладони. Неприятное ощущение.
Мия решила подумать над этим потом, а пока узнать, что можно, про дана Дуранте. Но не успела и появиться на рынке. Дядя пришел к ней первым.
– Мия, у нас наметилось хорошее дело. Хочешь заработать денег?
– Сколько? – тут же уточнила девушка.
– Ну… лоринов сто.
– А что за дело?
– Недавно умер один из самых богатых людей столицы. Дан Кармело Мартино.
– И оставил наследство? – догадалась Мия. Хотя было бы о чем догадываться. Если человек умер, то за ним кто-то наверняка что-то да наследует.
– Наследство там невероятно богатое. Старик всю жизнь собирал антиквариат, у него была богатейшая коллекция, а наследник, мот и ничтожество, сейчас ее распродает.
– А как зовут наследника?
– Джанмария Дуранте.
Мия даже ахнула от неожиданности. И дядя тут же впился в нее глазами:
– Мия?
Девушка уже знала, что отпираться не стоит. А зачем? Что такого она сделала?
– Дядя, я просто недавно заходила в одну лавку. И купила там несколько приятных безделушек… вот, зеркальце, кулончик… хотела к нему еще серьги, спросила, кто продал украшение, и мне сказали про дана Дуранте.
– Что за лавка?
– Кажется, «Товары с кораблей», – сморщила носик Мия. – Не помню точно… показать могу. Сходим? От нефритовых сережек я бы не отказалась.
Джакомо улыбнулся и потрепал племянницу по голове. В тот день за ней как раз следили, так что про лавку он знал, но раз девочка рассказала все сама? Чего настаивать?
Обычный бабский поход по магазинам.
– Полагаю, серьги тоже есть. Ты не хочешь посмотреть дома у самого дана Дуранте? Обещаю, если они найдутся… никто тебе выворачивать карманы не станет.
Мия прищурилась:
– И как я должна это сделать?
– Сколько ты можешь удерживать личину? Уже часа два?
Мия кивнула.
На самом-то деле и больше, но тут многое зависело и от изменений, и от внешних условий… может, и больше. А может, и меньше. Красноглазое острозубое чудовище со змеями вместо волос (да, Мия изучала мифологию!) вообще продержалось минут пять, а головную боль по себе на весь день оставило. Хотя никаких змей там так и так не было, просто косички приняли такой вид. И не извивались, а просто лежали на плечах.
– Тогда нет ничего сложного.
– А можно услышать, что именно не составит для меня сложностей? – невинным тоном поинтересовалась Мия.
– Можно. У него в доме есть любвеобильная служанка. Кстати, не намного крупнее тебя. Недавно за ней начал ухаживать один из наших людей. Выманим дуреху, оглушим, потом ты переоденешься в ее одежду и вернешься в дом. Ночью, когда все будут спать, пройдешь по двору…
– Просто пройду?
– Собаки тебя боятся. Так что не тронут.
Мия хмыкнула:
– Я их тоже боюсь.
Джакомо понял все правильно.
– Мы это учтем, когда будем торговаться. Итак, ты открываешь дверь в дом, открываешь калитку и выпускаешь собак. Они убегают, мы заходим.
– А потом?
– Зависит от тебя. Если ты сможешь подсыпать людям снотворное, они не пострадают… почти. Зачем убивать тех, кто не сопротивляется?
– Всем наверняка не смогу, – задумалась Мия. – И за это только сто лоринов?
– На каждого из вас. Тебе, Энцо, девочкам.
– Дядя, прибавьте нолик. На каждого. И я соглашусь.
– Мия, за такую сумму нам проще нашуметь.
– Не проще, – сощурилась Мия. – Ограбить и убить дана? Искать будут тщательно.
– И что? Это случается регулярно. Даны тоже люди… и потом, это же не живые деньги! Это товар, который надо будет еще пристроить, реализовать так, чтобы не возникло проблем…
– А сто лоринов – это вообще курам на смех. Хорошо, девятьсот. На каждого.
Торговля продолжалась еще около часа. Сошлись на шестистах лоринах. На каждого из Феретти. Причем деньги в банк будут положены сразу же после завершения дела. ДО реализации добычи. И не надо рассказывать, что король Грязного квартала так обеднел! У него и в сто раз больше найдется, надо только потрясти правильно. Да и у вас, дядя…
Разговоров о своих деньгах Джакомо не любил. Так что они с Мией сошлись на указанной сумме, и Джакомо кивнул девушке на шкаф:
– Собирайся. Сходим в таверну из дешевых, посмотришь, кого тебе подменять придется. Послушаешь. Вот верхнее платье. Лицо – ньора из небогатых. Плащ и обувь внизу.
Мия кивнула.
Белье она оставляла свое. И нижнее платье у нее было подходящее, из простого полотна, но теплое и уютное. А верхнее можно и это надеть.
Испачканное, с прилипшими к подолу кое-где водорослями, с брызгами грызи и рыбьей чешуи…
По одежде тоже можно многое узнать о человеке. Мия это изучала. Сейчас она девчонка из рыбацкой деревни.
Итак, укладываем волосы, как принято на побережье для незамужних, заплетаем косу, заматываем ее в узел на затылке, в него гребень, грубоватый, вырезанный из дерева… На гребень – платок. Сейчас холодно, и ньоры из небогатых поступают именно так. Даны обычно обходятся плащом с капюшоном. И муфтой. Даже небогатые… так принято.
Теперь начинаем менять лицо и тело. Тело – ладно. Можно пододеть кое-что с набивкой в нужных местах, Мия это уже сделала. Можно надеть башмаки на толстой подметке.
Лицо.
Меняется кожа – на загрубевшую, обветренную. Меняются глаза – на голубые, чуточку опухшие, глубоко посаженные, с поросячьими ресницами…
Меняется цвет волос. Теперь они непонятно-темные. И даже руки, которые о многом могут сказать понимающему человеку.
Теперь они с короткими толстыми пальцами, загрубевшие, в цыпках…
Мия
