Меж тем в комнате имелось заманчивое окно, за которым всегда происходило что-нибудь интересное. Да и самим окном – узким, очень высоким, состоящим из цветных стёклышек, можно было любоваться не уставая.
Не менее роскошно выглядела покрытая деревянными узорами и тоже высоченная входная дверь. В деревеньке, где Рута жила с матерью, окна в домах были крохотные, и даже через дверь взрослому человеку просто так не пройти. Приходилось сгибаться в три погибели. Тут же, в обители Ордена, всё было необычным и причудливым, правда целиком каменную громаду девочка ещё не исследовала. Только часть лечебницы, в которой сейчас находилась.
За заманчивым окном опять раздался боевой клич, его проорал срывающийся мальчишеский голос. Затем послышались топот, звуки ударов и шумная возня, и Рута всё-таки не выдержала. Рванула с кровати к окну, распахнула створку и свесилась через узкий каменный подоконник.
Довольно далеко внизу – обитель была повыше иных теремов и палат богатеев, – на покрытой ямами и рукотворными препятствиями небольшом поле дрались короткими жердями мальчишки. Рута уже знала, что воюют они меж собой понарошку, проходят обучение как будущие воины, но всё равно это была драка, которая мгновенно привела дочку ведьмы в состояние азарта. Рута ещё больше свесилась из окна и насмешливо завопила:
– Эй, Тавр, лупи Ильку крепче! Не жалей, или мало каши ел?!
Однако Тавр (тот самый белобрысый, что нашёл Руту у дороги) на ехидное подуськивание отвлекаться не стал. Зато наблюдающий за боем наставник мальчиков Бер поднял голову и погрозил безобразнице пальцем. Пришлось Руте захлопнуть окно и плюхнуться обратно в кровать. При этом дочка ведьмы кипела от возмущения – судя по солнцу, скоро перевалит за полдень, а главной ворожеи лечебницы Альдоны всё нет. Эта строгая сухонькая особа навещала Руту каждый день, но лишь на минуту-другую. Зато ждать главную ворожею, ещё и непременно в кровати, приходилось часами. Особенно когда в обитель привозили новых больных.
Злясь на Альдону и завидуя носившимся по двору мальчишкам – впрочем, некоторые из них по возрасту были скорее парням, тому же Тавру почти четырнадцать, – Рута принялась мрачно сверлить глазами дверь, и, наконец, была вознаграждена. В маленькую комнатку проскользнула насупленная Дайва.
– Опять куролесила? Высовывалась из окна и отвлекала отроков от занятий? – сходу попрекнула она своим мягким, совсем не страшным голосом.
– Больно они мне нужны, – пристыжено буркнула Рута.
– Да ведь я слышала! И сколько можно называть благородного Ильриха каким-то Илькой!
– То есть если сынок чужеземного барона, то благородный? А я, значит, навоз под лаптями?! – взметнулась с кровати Рута и с видом базарной скандалистки упёрлась руками в свои тощие бока. Выданная в лечебнице широкая нижняя рубаха моментально свалилась с одного плеча аж до локтя.
– Не навоз, конечно, просто невоспитанная девчонка, – неодобрительно прошелестел ещё один голос, и в комнату вошла главная ворожея лечебницы. – Нравится тебе или нет, Ильрих будет называться благородным по праву рождения. А вот какой из него получится воин, ещё надо будет доказать. Не справится, так вернётся в отцовский замок.
Альдона замолчала, приблизилась и уставилась на дочку ведьмы, не дотрагиваясь ни пальцем. Зрачки ворожеи при этом сузились в крохотную точку. Потом Альдона мигнула, развернулась и, прежде чем выйти, бросила через плечо:
– Здорова. Может теперь носиться и приставать к мальчишкам, сколько захочется.
– Не приставала я, беспременно надо возвести напраслину, – неубедительно соврала уже пустому дверному проёму Рута. – Дайва, мне-то теперь куда? За ворота и на все четыре стороны?
– А что, хотела бы остаться? – покосилась на неё травница и принялась поправлять сбитый тюфячок на кровати. Вот теперь Рута смотрела на свою бывшую, казалось бы страшно надоевшую постель с грустью. Возможно, следующую ночь придётся провести в поле под кустом.
– Так ведь идти некуда. Родни нет, – понурила голову дочь ведьмы. – Ещё я к тебе и Беру очень привязалась… даже немного к белобрысому…
– Не переживай, тебя не выгонят. Я нарочно не говорила, чтобы ты сама попросилась, – неожиданно обрадовала Дайва, подавая Руте её собственную рубаху и сарафанчик. Теперь чистые и с заштопанными прорехами. – Переодевайся. Сейчас пойдём к Магистру, он желает с тобой побеседовать.
– Ой, я и в лечебнице помогать могу! – радостно зачастила Рута. – И на кухне, и в саду! Отлынивать не собираюсь!
– Какая глупенькая, зачем же на кухне? – удивилась Дайва. – За книжки сядешь, на ворожею будешь учиться, раз имеются способности. Ведь воинов в обители хватает, а ворожей всегда мало. Помнишь, я тебе говорила о предназначении Ордена?
Рута кивнула. Как ни помнить, если сама умолила травницу рассказать об этом таинственном месте, едва начала выздоравливать. Ведь слухи об обители с непривычным для славичей названием Орден Всезаступников ходили самые разные.
К примеру, волхвы с Идоловой пустоши и других, более мелких капищ, разбросанных по всей стране, Орден и не хвалили, и не порицали. Сохраняли беспристрастие, ведь удел волхвов служить в первую очередь богам, а не докучливым людям с их многочисленными бедами. И уж если боги до какого-нибудь просителя не снизошли, тот вправе поискать помощи где угодно.
Зато яростные шаманы с севера, тесно связанные с миром духов и демонов, считали почитателей Ордена заклятыми врагами. Притом, что Всезаступники в религиозные воззрения вообще не вмешивались, их служение заключалось в борьбе с силами тьмы. Многолетней и успешной, у горстки основателей Ордена впоследствии появилось много последователей.
Не удовлетворившись одним кивком, Рута принялась пересказывать Дайве историю появления Ордена, которую от неё же и узнала:
– Жил да был когда-то благородный иноземный рыцарь по имени Леон! – возбуждённо тараторила девочка, пока Дайва вела её по длинным незнакомым коридорам к покоям Магистра. – И дал рыцарь обет, служить не какой-нибудь прекрасной даме, а людям. Защищать их от всякой поганой нечисти, несущей несчастье, болезни и смерть.
Как-то раз во время своих странствий Леон встретил славичну Улиту, белую ведьму и травницу. Она помогла рыцарю победить в неравном бою, а после залечила Леону смертельную рану. После той счастливой встречи ведьма и воин больше не расставались. Стали жить-поживать и народились у них детки!
– Не просто жить-поживать, – усмехнулась Дайва. – Детки это тоже хорошо, но Леон и Улита продолжали бороться со злом, и к ним примкнули такие же бесстрашные последователи. Тогда рыцарь вложил всё своё состояние в строительство нашей обители, и когда почтенная пара, достигнув глубокой старости, почила, их
