таких закидонов. Прощальный подарок — конечная остановка.
Выхожу из ванной, так как слышу, как звонит мой мобильный. По мелодии уже знаю, кого услышу. Улыбаюсь, и отвечаю растягивая слова:
— Приве-еет, ты звонишь, чтобы принять наконец моё неприличное предложение?
— Нет, — в голосе Анжелы слышен смех, — замуж я за тебя не пойду!
— Ты разбиваешь мне сердце, жестокая!
— Я спасаю его тебе, идиот!
С Анжелой мы познакомились в Москве, на двухдневной выставке для маркетологов. Ближайшая гостиница была почти полностью заселена приезжими на мероприятие с регионов. Но когда я провожал даму до её номера со вполне очевидными и, как я думал, взаимными планами, случился разрыв шаблона.
— Французов, ты шикарный мужик, — сказала она, — но с тобой будет вечный салют победы и ритм новогодних распродаж. Это не для меня. Как и «курортный секс».
И пока я вспоминал позорные ощущения прыщавого подростка, каким я был когда-то жутко давно, эта невозможная нежно поцеловала меня в щеку и добавила, дыша в ухо:
— Ты же не сильно расстроился?
Наши отношения длятся уже шесть лет. Постели у нас так и не было. К счастью для моего самолюбия, уверенности на этот счёт ни у кого в нашем окружении нет. Анжелу такая двумысленность забавляет, а иногда и помогает фильтровать мужиков «на подлёте». При каждом случае я зову её замуж, а она, естественно, отказывается. Это уже стало такой традиционной шуткой-ритуалом.
Эта женщина — исключение из всех правил. Красивая, шебутная, чертовски умная и упрямая. Кроме матери, которую я стараюсь лишний раз не тревожить, Анжела Михеева — единственный человек, от кого я готов стерпеть многое. Обычно, она не злоупотребляет этим фактом, тем страннее её звонок ни свет ни заря.
— Тогда чем я могу помочь?
— Я застряла в лифте в Новосибирске. А ещё я пьяная, и, кажется, у меня украли бельё. Приедешь меня спасать?
— Уже еду в аэропорт. Думаешь, мои трусы тебе подойдут, или купить размерчик побольше?
— Хам! Все еще не простил мне свои боксеры с ушами?
Ржу в голос, вспоминая её незабвенный подарок.
У Анжелы профессиональная деформация видео-рекламщицы: всё, что она слышит или читает, она словно видит, настолько развито её образное восприятие. Поэтому даже её коллеги не ругаются при ней матом и очень аккуратны в выражениях. Анжела так по-особенному наклоняет голову, расфокусировав взгляд, и становится стрёмно и неудобно от оброненных вполне безобидных «да клал я на него» и более тяжёлых «ё-х-б-п». Узнав об этой особенности Анжелы, я некоторое время прикалывался, при каждом случае используя жаргонные фразочки, доступные исключительно русскоязычной публике. Она отомстила, подарив мне материализацию одной из особо часто звучавших. Те самые боксеры с щедрой системой обдува сзади и огромными розовыми карманами-локаторами по бокам. В общем, я теперь счастливый обладатель эксклюзивной модели жопы с ушами.
Всё это забавно, но пьяная Анжела в лифте в Новосибирске — это как стадо африканских слонов в подмосковных лесах. Нереально!
— Ты же знаешь — я тебя обожаю и всё прощаю. Так что звонишь, всё в порядке?
— Да, всё окей. Правда, у меня тут немного нестандартная ситуация. Ты помнишь о моём хобби?
— Ты про картинки к легкому чтиву, Анжи?
— Ой, да хватит меня провоцировать, у меня тут неожиданный заказ. Мне тебя заказали, представляешь?
— Чего?!
— И я тоже в заказе, но меня можно убрать. И уж, будь уверен, я себя вырежу! Кому-то понадобилось твоё тело, Французов, но я не знаю, кто это. Точнее, знаю, но это может быть кто угодно! Девчонка пишет обычно про всякую нечисть, а тут — ты на обложку. И главное, если бы я не была с тобой на той фотке, я бы тебя и не узнала, там твои рэйбаны поллица прикрывают. Ну и что прикажешь теперь делать? Если откажусь, другому заказ уйдёт, и тогда и меня с тобой оформят. А я так не хочу.
Пытаюсь понять и не вникаю. Это ещё одна особенность моей подруги. На эмоциях её слова не поспевают за мыслями, и тогда она несёт чёрт знает что, как сейчас. По тормозам!
— Так, стоп! Дыши и отвечай внятно «да» или «нет». Делай паузы между словами. Ты сейчас про свои обложки, так?
— Да.
— Я думал, ты бросила эту чушь, когда нашла нормальную работу.
— Ра-а-аф!
— Хорошо, хорошо, это твоё дело. Что значит «меня заказали»?
— Один автор… авторша… выслала мне твоё фото. Просит акцент на твоё тело. На обложку к любовному роману.
Пытаюсь вспомнить, какие именно фото висят в сети, и не могу удержаться не подкинуть «мыслеобраз»:
— Я хоть голый на фото?
— Французов, ты дебил? Оставь эти шуточки!
Анжела злится, и я прекращаю стёб.
— Ладно, всё. А это вообще легально?
— Тебя на ней не узнать, поэтому на гонорар не расчитывай.
Так, это уже лучше. Всё же идея стать звездой обложки розовых соплей для женской публики меня абсолютно не прельщает.
— Она попросила плечи пошире сделать и перекрасить одежду, а значит, вполне понимает, что это фото не со стоков, что его нельзя просто так использовать.
— И что?
— Вполне возможно, что она тебя знает.
5. Нарвалась
«Турецкий марш» Моцарта фортепианными переливами из наушников сопровождает мои передвижения по магазину. Скоро открытие, мне осталось лишь проверить новые ценники на стеллаже с различными марками фенов для волос.
Классическая музыка всегда возвращает меня в беззаботное детство, когда по настоянию родителей я закончила музыкальную школу. В результате в музыке я всеядна, важно лишь чтобы она соответствовала моменту. А прямо сейчас настроение у меня отличное. Так пританцовывая, я быстро шла по аллее с холодильниками, но на очередном па с поворотом врезалась в чью-то спину.
— Аккуратнее надо, Наталья!
Наушник вылетает из уха, а с ним испаряется и лёгкий настрой. Валерий, консультант по кухонной технике, работает у нас всего несколько недель, но уже зарекомендовал себя как не очень приятный в общении с коллегами человек. Зато он хорошо продаёт.
— Привет, извини, закружилась.
— Что, внимание начальства голову вскружило? — с ехидцей спрашивает блондин. На нём идеально сидят темные брюки и голубая рубашка с логотипом магазина. Валерий всегда вежлив, но у меня в его присутствии срабатывает какое-то шестое чувство, сигналящее не доверять этому фасаду и держаться подальше.
— Не понимаю, о чем ты? — искренне недоумеваю я и поворачиваюсь чтобы уйти, но не тут-то было.
— Ну-ну, не изображай из себя наивность. Тебе и ручки уже целуют.
Чувствую, как невольно краснеют щеки. Черт бы побрал эту реактивную кожу! Надо понимать, он видел наш обед
