– Сын короля умер не так давно от чахотки, едва год прошел с того мрачного дня, и единственной наследницей престола осталась его сестра. Принцессу Леннару отдали за Тааркэйда, принца-консорта[1]из Кор-Гала. Формально он, конечно, король, согласно традиции, но все прекрасно понимают, кто есть кто на самом деле. Тааркэйд, к слову, брат принца Тэй-Тинга, погибшего год назад в катакомбах под Горой Грома. Его убил вампир, граф Зерван да Ксанкар. Вы слыхали, должно быть, тогда повсеместно только о том и говорили… пока да Ксанкар не избил короля Зиборна Второго, монарха Монтейна, прямо в его же тронном зале. Это уже новость похлеще была. Вы конечно же не могли этого не слышать…
Слыхал ли он? О да, мрачно подумал вампир. Интересно, что бы сказала Каттэйла, если б узнала, что сейчас преспокойно идет, держась за руку того самого Зервана да Ксанкара?
Он мысленно вернулся назад на один год, в то время, которое оказалось самым тяжелым периодом в его не очень-то короткой жизни. Поставленному в безвыходное положение вампиру пришлось решать, кому жить и кому умереть: десяткам тысяч людей или десяткам тысяч высших эльфов. И что страшней всего, Зерван должен был убить Таэль, княжну клана Этиан, с которой расстался за семьдесят лет до того и которую продолжал безнадежно любить все эти годы… О том, чего стоило ему найти выход из гиблого положения, вампир вспоминал с дрожью. И на фоне всего этого кошмара авантюра с наказанием Зиборна – так, сущий пустяк. Детская шалость.
– Да, я слыхал, – кивнул Зерван, – теперь Зиборна за глаза кличут не Вторым, а Битым.
– Ну так вот, – продолжала тем временем Каттэйла, – королева Леннара теперь тоже власти не имеет, как и Тааркэйд. Всей страной заправляют графья да бароны, основали эдакий Совет Благородных, формально – советники королевской четы. На практике у Леннары и Тааркэйда власти нет, они в своем дворце почти как в клетке. Тааркэйд молча подписывает все, что ему приносят. А будут ерепениться… сами знаете, что бывает с такими королями и королевами. Яд в вине еще не худший вариант.
– Я только не пойму, почему трон не захватит кто-то посильнее, раз у этих нет власти?
– Потому что сильный король Совету Благородных сто лет не нужен, – фыркнула Каттэйла. – Пока Тааркэйд и Леннара слушаются, Совет их в обиду не даст. Дворян устраивают прирученные монархи. Ну и народ ведь тоже в узде держать надо, традиции блюсти. На троне должен быть король – нате вам и короля и королеву. Все с виду чин чином, а что на троне сидит пара консортов – народу в общем-то невдомек.
Зерван скрипнул зубами. Когда-то давно он, как перед этим его дед и отец, присягнул на верность трону Эренгарда и служил королю Линдару Шестому верой и правдой, пока не стал вампиром. Линдар не отправил своего верного соратника на костер, вместо этого тайно вывез за пределы страны и отпустил с условием не возвращаться. Теперь, много лет спустя, извилистые дорожки привели вампира обратно на родину – и происходящее его не порадовало. Леннара, правнучка Линдара Шестого, превратилась в марионетку распоясавшейся знати… да еще и была выдана замуж насильно. Какое оскорбление!
Он тяжело вздохнул. Увы. Его родина уже не та гордая и могучая страна, все течет, все меняется. А любые перемены, пущенные на самотек, имеют свойство развиваться от плохого к худшему.
* * *
Тааркэйд протянул жене очищенный апельсин: на террасе они сидели вдвоем, так что молодой король взял на себя обязанности пажа. Романтический ужин двух влюбленных, закат, облака… Отличный повод отправить восвояси слуг и пажей: все до единого шпионы. Два надежных человека из прислуги – старый камердинер Тааркэйда да служанка Леннары, остальным верить нельзя. Еще гвардейцы – пожилые ветераны, служившие еще Кайлу Третьему, отцу королевы, да старый телохранитель Леннары, а до того – ее матери и бабушки. На них тоже можно положиться, и сейчас они стоят внутри, у двери, ведущей на террасу. Так что можно говорить, не опасаясь быть подслушанными.
– Кира уже должна бы вернуться, – сказала Леннара, – я беспокоюсь.
Тааркэйд налил немного вина сначала жене, потом чуть побольше – себе.
– Я думаю, ее задержали ливни на севере. Все-таки в Монтейн съездить – это не в сад прогуляться.
– Как ты думаешь, длинноухие согласятся?
– Почему нет, если коротышки почти согласились? Заметь, дварфы не прочь прибрать к рукам все оружейное дело – а ведь они и так небедный народ. Эльфы же всего год как с гор спустились, и земли, которые им выделил Битый, мягко говоря, не столь обширны, как им хотелось бы. Так что они ничего не потеряют, если согласятся, – а выиграть могут очень много.
Леннара покачала головой:
– Всего год, как закончилась война. Вражда, длившаяся с перерывами тысячу сто лет, так просто не отменяется… Ты не находишь, что соотношение между временем войны и мира слишком уж невелико? И теперь ты предлагаешь им служить людям? Я, признаться, до сих пор не могу понять, как это вдруг они пошли на мировую с Зиборном. Не верится.
Король вздохнул и потянулся за куском ветчины в соусе.
– Там нечисто дело. Я подозреваю, что они взяли старого хрыча за жабры, а вся эта ерунда с присягой – для отвода глаз. Зиборн на весь мир опозорен – был у него выбор? Нет. За да Ксанкара он не то что четыре баронства – полстраны отдал бы.
– И тем не менее… ты все-таки веришь в то, что неизвестный бродяга в тигровой шкуре – действительно да Ксанкар?
– Любовь моя, а ты знаешь хоть кого-то еще, кто управлялся бы с мандалой одной рукой?
Королева задумчиво ела апельсин дольку за долькой, затем вытерла губы салфеткой.
– А чего там управляться-то? Я и сама как-то взяла пару уроков у капитана Зольберта. Шпага как шпага. Или я что-то неверно поняла? – взглянула она на мужа.
Король беззвучно засмеялся:
– Зольберт учил тебя фехтовать аэтаванн мандала. Это церемониальное оружие высших эльфов, не имеющее ничего общего с настоящими мандалами. Аэвардэ мандала – боевой клинок длиной с полуторный меч и весящий еще больше, несмотря на тонкое узкое лезвие. Эльфийская сталь в полтора раза тяжелее обычной, так что люди слегка слабоваты для боя мечами эльфов. Шпагой нельзя отхватить лапу тигру одним ударом – а мандалой можно, если она в руке сильного бойца. Такого, как да Ксанкар.
– Однако же эльфы отдали вампира Зиборну, и тот убил его на арене.
Ответом ей стал гомерический хохот короля.
– Любовь моя, ты хоть раз в жизни видела Зиборна? Я видел и клянусь святыми богами, что никогда не поверю, будто увалень с пузом до колен, не влезающий ни в один панцирь, способен одолеть старого вампира. Особенно если этот вампир – да Ксанкар. Он вырвался из погреба, где его хотели сжечь рыцари ордена Белой Розы, средь бела дня и не сгорел. Убил моего брата в толпе его телохранителей. Вырвал свою подругу с боем из темницы Зиборна – опять-таки днем. Отделал Битого – в его же дворце и снова днем. Он перебил более полусотни рыцарей в бою на мосту через Вартугу.
