замка и окрестных земель. В её голове теснились тысячи планов переустройства дома и поместья, и она не хотела, чтобы ей кто-то мешал. Потому и не препятствовала отъезду Астона, а, наоборот, всячески его поощряла.
И вот, когда супруг уехал, девушка засучила рукава и взялась за работу. Последние года, часто болея, старый ландаск не уделял внимание хозяйству и дому, и поместье пришло в упадок. В замке был хороший управляющий, но без строгого хозяйского надзора он обленился, и выполнял обязанности, спустя рукава. Первым делом, Ахайя сделала ему строгое внушение, указав на упущения и недосмотр. Управляющий сразу понял, что в лице молодой госпожи в поместье появилась настоящая хозяйка. Он тут же рьяно взялся за работу и вскоре поправил пошатнувшееся хозяйство. Ахайя решила разбить пару новых виноградников, обновить старые, и занялась строительством новых конюшен и сервара – помещения для рабов, так как старые буквально разваливались. Обновила она и прислугу. Старых старательных рабов отпустили на свободу, слуги и стражники вышли на пенсию с достойным денежным вознаграждением. На их место набрали молодых и энергичных. Ахайя лично выбирала кандидатов, после краткого собеседования.
Когда Астон вернулся через несколько месяцев домой, то почти не узнал замок: разрушенные кое-где стены светлели свежей кладкой, дорогу к поместью обрамляли ароматные кусты юсса, сам замок сиял свежей краской и блистал чистотой и ухоженностью. На хозяйственном дворе красовались новый просторный сервар и большая прекрасная конюшня.
– Да вы непревзойдённая хозяйка! – удивлённо воскликнул он. – Вот уж не думал, что «меченые» умеют не только отлично драться, но ещё и прекрасные хозяйственники. Вы не только очаровательная женщина, но и великолепная хозяйка, и я горжусь тем, что вы согласились стать моей супругой… Честно говоря, я не желаю сидеть дома и заниматься всеми этими скучными рутинными делами. Я люблю путешествовать по миру, знакомиться с новыми людьми, познавать любовь нежных красивых мальчиков и жить в своё удовольствие.
– А мне уже надоели путешествия, переезды, служба у напыщенных самодовольных болванов, ночёвки в облезлых, дурно пахнущих гостиницах, и скверная пища. Я желаю жить в своём доме, обустраивать и облагораживать его, словом, заниматься этими рутинными делами…
– Вот и отлично, дорогая! Значит, сами боги свели нас вместе. Тогда распределим наши желания: вы будете жить в «Гнезде чайки» и делать всё, что вам вздумается, а я буду путешествовать, лишь иногда заглядывая в отчий дом, чтобы взять немного денег для своих удовольствий.
– В целом, я согласна, но в частности… – задумчиво ответила Ахайя. – Здесь есть один нюанс…
– Какой же?
– Ваши путешествия могут когда-нибудь закончиться весьма плачевно…
– Спаси и сохрани! – Астон сотворил охраняющий жест и поплевал в ладонь.
– Да, пусть минует вас чаша сия… Но всё ведь может случиться?
– Возможно, – неохотно кивнул Астон.
– И тогда вы будете считаться пропавшим без вести, а я – соломенной вдовой. Меня такое положение не устраивает. Потому, давайте заключим нотариальный договор, что, если вы не объявитесь по истечении трёх лет, то будете считаться отсутствующим, через пять лет – без вести пропавшим, а спустя семь лет – мёртвым. И тогда я буду считаться свободной женщиной, а ребёнок, которого я скоро рожу, – сиротой. Я думаю, это будет справедливо.
– Я согласен с вами, но сроки мне кажутся слишком малыми. Лучше так: первый срок – пять лет, второй – семь и третий – десять.
– Пусть будет и так. За десять лет можно пять раз объехать весь мир и вернуться домой.
Ахайя не любила откладывать задуманное на потом, и, на следующий день, вызвала из города королевского нотариуса, который помог составить договор и заверил подписи. Спрятав свиток с большой государственной печатью в шкатулку под ключ, Ахайя почувствовала себя защищённой со всех сторон. Пусть Астон теперь бродит, где ему вздумается, пусть его даже поглотит пучина морская – она будет и останется полновластной и единоличной хозяйкой «Гнезда чайки».
Астон пробыл в замке до самых родов. В положенный срок Ахайя разродилась здоровым крупным ребёнком мужского пола. Астон искренне обрадовался мальчику, словно это был его родной сын. На именины он созвал всех соседей и родственников. Так как малыш походил на мать, то даже самые недоверчивые не смогли ничего заподозрить. Младенцу дали красивое имя Ларос, что по-илларийски означало «прекрасный, очаровательный». Ахайе имя очень понравилось, так как малыш, в самом деле, был прехорошенький: с тёмными кудряшками шелковистых волос, серо-голубыми глазёнками, пухленький и розовокожий. Она сразу влюбилась в собственного сына и возилась с ним целыми днями, несмотря на сонм нянек и кормилиц.
Астон тоже души не чаял в малыше, часто брал его на руки, играл с ним, и со стороны казался настоящим любящим отцом. Из-за Лароса он даже задержался в замке на целых полгода, отказавшись от своих планов на путешествие.
Но всё же страсть к свободе пересилила пробудившиеся отцовские чувства, и, спустя семь месяцев, когда Ларос едва научился ходить, Астон взял из семейной казны большую сумму денег, попрощался с супругой и отправился в Алмост, куда давно стремился.
Ахайя вновь осталась одна, но теперь одиночество её тяготило. Она привыкла к обществу Астона, к ежедневному с ним общению и совместным прогулкам по вечерам. И, хотя он не был настоящим супругом, но они стали добрыми друзьями, между которыми не существовало секретов или недомолвок. С Астоном можно было посоветоваться, рассказать о своих проблемах, посплетничать о соседях или даже пожаловаться на что-либо, и получить утешение и поддержку. А теперь у неё не осталось близкого человека, с которым можно поговорить по душам.
К тому же у Ахайи давно не было мужчины. Пока она носила ребёнка – её не тянуло к интимным ласкам. После родов, некоторое время, она приходила в себя, так как из-за крупных размеров Лароса роды проходили тяжёло и очень изнурили женщину. Но вот она очистилась и оправилась, организм полностью восстановился, и, изменённый и пробужденный после долгой спячки, возжелал мужской любви и ласки. Конечно, она легко могла завести любовника – и вряд ли кто строго её осудил бы за это, из-за постоянных и продолжительных отлучек супруга. Но кого выбрать на эту почётную роль? Кого-либо из стражников? Из прислуги? Нет, эти люди не умеют держать язык за зубами и слишком самолюбивы. Она не хотела, чтобы интимные подробности её отношений обсуждала вся челядь, а любовник начал бы предъявлять какие-либо права или требовать особого положения. К тому же, его товарищи будут завидовать «везунчику», начнутся ссоры и склоки. Можно купить раба-наложника, как это делал Астон. Но любовь по принуждению не
