идём?
— Идём, идём. — Ирка закатила глаза.
Дома Славик получил люлей за то, что вернулся после одиннадцати и за то, что пожрал на стороне, так что пришлось давиться гречкой с отбивной и салатиком, а также чаем с контрабандными конфетками, прежде чем быть официально прощеным и оглаженным тёплыми, сухими руками по голове.
Мама была на ночной смене, а значит, сегодня был день сплетен.
— Ох, знаю я эти её ночные смены, — вздохнула бабушка, наливая и себе крепкого чёрного чаю. — Она мне с одной из таких тебя-то и принесла, Славушка! Ой, я её тогда почём свет костерила! Но сейчас-то рада, ты у нас мальчик хороший вырос, порядочный…
Славик закивал головой, мол, «да, я такой», а сам вспомнил, как кайфовал, когда отбирал тетрадку у несчастного ботана. Стоит ли извиниться? Или просто забить? Игорюше всяко лучше будет, если один из мучителей про него забудет.
— Думаешь, мама на свидании? — спросил он. — С тем новеньким?
— А кой её знает. — Ба махнула рукой и распечатала ещё одну конфетку. — Наелся, Славочка?
— Наелся, ба, щас не встану же! — Слава сделал вид, что пытается подняться из-за стола, картинно держась за живот. — Держи, ба, ща упаду!
— Ой, Слава-а! — Бабушка засмеялась, протягивая руки.
Сплетничали они с ба до полпервого ночи, а затем Славик принял душ и под звуки храпа с дивана пошёл к себе.
Интересно, если он проявит к ботану внимание, тот будет его боготворить до конца жизни?
Слава хмыкнул и достал из рюкзака чужую тетрадь. Полистал страницы, где простым, аккуратным почерком с сильным нажимом собирались бесчисленные уравнения, уравнения, уравнения.
Игорюша перевёлся к ним из другого города, то ли Новосиба, то ли типа того. В общем, откуда-то, где холодно очень и нефть. И перевёлся буквально в этом году. Был он с самого начала такой странный весь, непохожий на нормального пацана, будто бы пришелец с другой планеты. Никто не знал, о чём с ним говорить, так как в разговоре Игорюша был весьма неловок, в мыслях путался, а если и выжимал из себя слово, то либо как-то невпопад, либо уж слишком заумно. Да к тому же оказалось, что Игорюша на голову или две всех их вместе взятых выше и в матане, и в химиях, и в физиках и даже в языках. Всё время все контрольные первым решал вместе с задачами со звёздочками. Олимпиады ещё, вроде, какие-то писал, места занимал, одни учителя хвалили, другие брезговали (трудовик, например, так точно Игорюшу за соплю к потолку прилипшую держал: вроде противно, а хуй отскоблишь).
У Славы вот в тетрадях всегда были всякие рисуночки, карикатурки, приколюшечки.
Он полистал скучные уравненческие джунгли Игорюшиной тетради и на последнем чистом листе сообразил сидящую лошадь с жирной жопой. Затем подумал и превратил её в пегаса-единорога. Правда, крылья для такой жирной ляхи были мелковаты. А пока заштриховывал тени, придумал нарисовать ещё и миску с брокколи. Получалось, что жирножопая лошадь-пегас-единорог сидит рядом с брокколи и укоризненно смотрит на тебя через плечо, типа: «а где нормальная еда?!»
Когда Слава доводил до совершенства огромные лошадиные глаза, полные невыразимой муки и тоски по крылышкам из «кфс», ему пришло сообщение от незнакомой тётки в инсте.
Тётка, обращаясь к нему на «Вы», в официальной форме предлагала ему поучаствовать в съёмке её бренда одежды. Оказалось, что тётка, во-первых, облайкала все его последние фотки, где Славик так или иначе, светил ебалом и даже ту, последнюю на фоне моста и с подписью «Я, конечно, не Райан Гослинг, нооо…», во-вторых, действительно имела кучу фоток какой-то одежды, и, вроде как, даже не очень убогой, а в-третьих, была вовсе не тёткой, а вполне себе девушкой и, судя по виду, достаточно ещё молодой.
Славик пожал плечами и написал согласие. Это ж халявные фотки в халявных шмотках!
Не-тётка в следующем сообщении сказала, что заплатит ему пятьсот рублей, и Славик понял, что он точно согласен. На пятьсот рублей он мог купить Ирке нормальные наушники в подарок на какой-нибудь дурацкий праздник.
Глава 2. Не тётка
Марина призвала его в воскресенье, и Славик скучно тёрся с утра в автобусе, потом в метро, а потом по улице, хорошо хоть, все нормальные люди спят утром в воскресенье и никто не щемил его к дверям, как кильку.
Фотостудия находилась в хуйзнаетгдении, но, слава навигатору, Славик нашёлся и даже не опоздал.
Подниматься пришлось по странной скрипящей лестнице вдоль обшарпанных стен, но внутри самой студии было довольно миленько, и стоял кулер с чайчиком и какими-то подсохшими печенками, которые администратор разрешила брать «хоть все».
Пока Славик томно глушил чаёчек, мокая в него деревянные печеньки, в студию ввалилась пышущая морозом дамочка с кучей мешков подмышками и румяно-красными щеками и носом. В дамочке Славик опознал не-тётку Марину.
— Привет.
— Привет! — выдохнула она, пытаясь отдышаться.
Слава помог Марине с мешками.
— Спасибо, солнышко. — Марина наградила его лучезарной улыбкой. Была она мелкой, где-то по плечо, рыжей, кудрявой и косолапой. А ещё веснушилась во всю, несмотря на глубокий декабрь.
— Ну шо, Славочка, раздеваемся! — воскликнула Марина, радостно кидая мешки на диван.
Славик однажды видел фильм, который начинался также.
— Ты сама будешь фоткать? — спросил он, стягивая с себя тёплую толстовку с тиранозавром. — Не смотри!
— Ой, да что я там не видела! — Марина хохотнула, отворачиваясь. В руках у неё был фотик с огро-о-о-омным объективом.
Славик спешно, пока никто не пялился на его цыплячьи мускулы, натянул на себя первый комплект, состоявший из свободной чёрной рубашки и чёрных же брюк, расклешённых к низу.
— Ты сама всё это шьёшь? — спросил он, вставая, куда было сказано.
— Ну почти, — ответила Марина, у которой вместо лица теперь был объектив. — Вот туда посмотри, ага. Да, замри. Улыбнись. Ага. Ещё вот так. О-о-о. Вот да. И ещё вот так вот сделай, да. Какой понятливый.
Славик хмыкнул.
— Переодевайся вот в это. — Марина положила перед ним фиолетово-сиреневое нечто.
В целом опыт Славику понравился. Необычная одежда помогала примерить на себя совсем иную личину, он почувствовал себя в своей тарелке, пока двигался перед камерой, улыбался печально, задумчиво, лучисто, соблазнительно, зло и ещё миллионами способов, входил в одно настроение, потом прямо в противоположное, и так по кругу.
— На самом деле, у меня в основном женская одежда, — говорила Марина, что-то меняя в настройках, пока Славик в очередной раз переодевался, — но недавно мне муж предложил попробовать пошить мужскую. Но её всё равно мало, поэтому ты сегодня один.
— О.
