с которой после этого всё в порядке… У Конана озверевшие глаза превратились в удивлённые, и теперь он, согласно древней поговорке моих предков- «Была, не была», решает со всей мощью испробовать на мне свою индивидуально сильную сторону универсального бойца снова, то есть пройти в ноги по-борцовски… Я резко подпрыгиваю в воздух и наношу удар Конану с колена в голову, потом обхватываю сзади, находясь ещё в воздухе его туловище и делаю на пару с ним сальто, от которого расстроенный Конан падает проигравшим. На лицах всех охранников, других бойцов — удивление и шок от только что увиденного. Лишь Лотар Стром всё ещё смотрит с ухмылкой, но уже иной- ухмылкой торгаша, нашедшего «золотую жилу»…
— Ну что ж, Сто пятый, поздравляю, ты можешь тренироваться, как пожелаешь, а ты, Жак, будь его помощником в этих тренировках…
— Да господин Стром, к-конечно, б-буду помогать, н-несомненно, немп-пременно… От неожиданности Жак превратился в заику.
— Вот и славно, Жак… Тем не менее, это не отменяет твоего завтрашнего забега, Сто пятый…
— Какого забега?
— В пустыне ужаса, это будет отдельным испытанием твоего духа, ну и…..всех остальных бойцов! Слышали, ребята?! Пустыня ужаса! Готовьтесь морально!
Глава 4
Итак, пустыня ужаса. Это такая территория, кишащая разными тварями, какими тварями — мало кому известно или, вернее сказать, вообще никому неизвестно, так как никто отсюда не возвращался.
Передо мной огромные пустынные холмы, просто горы песка, переливающегося на солнечном свету словно рассыпчатое золото… Да уж, это не моя родная Асия…
(Воспоминания)
Мой отец часто тренировал меня, испытывал меня в асийских джунглях: там разных опасных тварей было не меньше, а то и больше. Тем не менее, мой папа знал, когда нужно контролировать ситуацию, он был моим Богом — покровителем, которого никто не видел, но который был всегда неподалёку… Однажды он захотел по-настоящему испытать меня.
— Сынок, видишь ту гору?
— Да, Папа.
— Твоя задача- добежать до вершины горы, будучи спокойным. Справишься, малец?
— Спокойным? Легко, Папа. Тут бежать- то всего ничего.
— Ну раз легко, то чего ты ждёшь?
Итак, я бегу по джунглям, весело подпрыгивая высоко в воздух, вот висящая лиана, я хватаюсь за неё и лечу, как здорово! Папа будет мной гордиться. Вот я добегаю до горы, а в ней пещера… Хмм, что в ней? Ой, чьи- то светящиеся синие глаза сверкнули во тьме пещеры и лёгкий рык прозвучал- дикий зверь, я могу его победить, и папа ещё больше будет мной гордиться. Это проверка, точно проверка! Папа решил меня проверить! Ведь зачем ему, чтобы я бежал до какой- то горы? Это ж проще простого. Он хочет, чтобы я победил это чудище, оставаясь абсолютно спокойным! Я спокоен, я спокоен. Ну, давай!
— Ааааагггххх!
— Ай, что это за дикий рёв?! Я сейчас оглохну! Как больно!
Из пещеры выходит здоровенный саблезубый лев, это явно он. Отец именно так их и описывает. Но как он истошно, ужасно ревёт, у меня аж голова разрывается на части.
— Рррррр
Прекратилось. Лев стал просто рычать, но не реветь. Ай! Смачный подзатыльник вдруг мне прилетает… разумеется это- Папа.
— Васудева! Ты что делаешь?
— Я пытался победить этого льва, будучи спокойным, но ты меня прервал, Папа, почему?
— Потому что я тебе велел добежать до вершины горы. А теперь ты провалил задание.
— Но, Папа, ты сказал, что я должен оставаться спокойным. Какой смысл бежать до вершины горы, которая совсем рядом, и быть спокойным? Это же легко. Вот я и подумал, что ты меня испытываешь. Я подумал, что я должен победить этого льва, оставаясь спокойным, потому что он живёт в этой горе.
— И как, сынок? Получилось?
— Ну, вообщем-то, нет.
— И, при этом, ваш бой даже не успел начаться, а ты уже не спокоен.
— Ну, конечно. Он же так ревёт, что можно оглохнуть.
— Скажи, Васудева, сейчас лев ревёт?
— Нет, конечно.
— По-твоему, он спокоен?
— Похоже, что да… да, д-да, но почему? Именно, когда ты появился, он успокоился.
— Он спокоен, потому что увидел во мне себя.
— Это как, папа? Ты не очень-то похож на льва. Хе-хе.
— Ну, у твоего Отца много ото льва, например, львиное сердце.
— С этим не поспоришь, Папа.
— Так вот, сынок, лев спокоен и молчалив в данный момент, потому что я мало того, что спокоен, я един со львом. Внешне мы раздельны, да, но внутри- мы частички единого целого. Поэтому я хотел, чтобы ты научился взаимодействовать с природой, быть с ней в ладу, общаться с ней, быть спокойным среди неё. А для этого… надо бы поладить для начала хотя бы с горой… в случае провала, она тебя есть точно не будет и даже оглушать.
— Хе-хе, точно, Папа
— Читай вот эти слова перед каждым испытанием в своей жизни: «Не дай, Боже, скатиться во тьму ярости, дай мне сил для победной радости», но читай, как бы внутри себя, чувствуй кажое слово.
— Хорошо, Папа
(Конец воспоминаний)
Ну и вот я тут, в пустыне ужаса, я и несколько других зэков. Многие из них до сих пор не понимают, насколько готов я к испытанию природой и насколько не готовы они, не понимает этого и Стром, никто этого не понимает…Только я. Не дай, Боже, скатиться во тьму ярости, дай мне сил для победной радости.
Глава 5
— Итак, отбросы, ваша задача захватить некогда заброшенную цитадельнеподалёку. Теперь эта цитадель приобрела статус занятой жильцами, которые нагло отказываются платить зааренду. Эти жильцы такие же отбросы, как и вы. Разница лишь в том, что они свободные отбросы, а вы отбросы тюремные. У них из специального вооружения нет ничего особенного. У них даже датчиков обнаружения на ближнем расстоянии нету. Поэтому «девочки» не труситесь, возле цитадели вас никто не заметит, если только какой-нибудь придурок из тамошнего контингента не выйдет проветриться наружу.
Надо же, начальник Флор. С чего это вдруг «его величество» начальник тюрьмы преисполнился милостью- понаблюдать за тренировкой. Ну, хорошо, хорошо, что же он дальше поведает?
— Вобщем так, ваша задача только захватить цитадель. Никого убивать не надо. Если узнаю, что кто- то умер, то забудьте о турнире, а значит и о потенциальной свободе также. Задача всех — просто нейтрализовать и захватить строение. Всё! Вопросы есть?
Да уж, дружок, всё очень странно, потому я задам тебе вопрос…
— А какое это отношение имеет к спорту? Мы бойцы, а не солдаты. А ты, Флор, в свою очередь не тренер,
