а мы такие крутые бананы спасли всю операцию. Если поняла, то кивни.
Я кивнула.
— Слушай, у неё мозгов не больше чем у консервной банки. — сказал второй банан.
— Заткнись нахер. — раздражённо сказал первый и снова повернулся ко мне. — Ладно, рыжая, будем считать, что договорились, дуй сюда ждать сигнала.
Я кивнула, подошла и села рядом. Спустя пару минут ожидания мне начало становиться скучно. Хуже того, я начала трезветь, поэтому ощущение подозрительности всей ситуации здорово усилилось. Выход был один.
— Мужики у вас есть чё выпить?
Третий банан достал из кармана почти пустую бутыль рома и взболтнул ею.
— Мелкая, а ты ром не боишься пить? Это пойло для взрослых дядь.
Я отрицательно покачала головой и взяла бутылку. Но вместо того, чтобы отхлебнуть ром, я достала свою розовенькую флягу и начала переливать в неё алкоголь. Бананы замерли, смотрели на меня и чего-то ждали. Я наполнила флягу и вернула бутыль с остатками третьему.
— Мелкая, а ты не оборзела? — спросил третий банан.
— Нет. — ответила я и сунула флягу в карман штанов.
Пока я тихонько пила ром и пыталась придумать план по спасению себя с пингвинами, то жёлтые поливали грязью какого-то Мерлина. Внезапно один из бананов решил, что я чрезмерно пьяна для их операции, поэтому он любезно предложил увести меня в их мобиль.
Я, конечно, продемонстрировала всё своё неприятие данного решения жестом, которому меня научила Алёна, но жёлтые оказались убедительнее, поэтому весь процесс похищения пингвинов я пролежала в машине.
Наконец раздался хлопок двери, а потом на меня свалилось что-то большое и тёплое. Я охнула и выпрямилась на сиденье. От выпитого кружилась голова.
Пощупав то, что упало на мой живот, я пришла к выводу, что это пингвины. Теперь осталось только дожидаться, что же будет дальше.
Глава 3
В зоопарке не всё спокойно
— Ну, что мелкая, пришло время тебя к покойничкам отправить. — сказал голос первого банана.
От его слов ледяные мурашки побежали по моей спине и как-то я некстати вспомнила Нину.
— Выбросим тебя под кладбищем, а дальше сама с Мерлином разбирайся. — добавил второй банан.
Фух! Они только хотят высадить меня с пингвинами у кладбища. А это значит, что я смогу лизнуть дуб! Улыбка сама растянулась на моём лице.
Нежно погладив мешок, я замечталась о том, как буду с прекрасным принцем и пингвинами плавать в южном океане.
— Всё, вали, мелкая. Но помни, что операцию спасли мы. Мы! Забудешь сказать Мерлину — напомним.
Я кивнула, распахнула дверь и немного пошатываясь вывалилась из мобиля.
Ворота кладбища были огромными и… закрытыми. Чёрт, и тут не всё так просто. Хотя… в заборах встречаются дыры, нужно просто идти вдоль ограды и ждать, пока одна такая встретится. Главное не забыть важную деталь — дыра должна быть попопролазительного размера!
Бережно, стараясь не растревожить пингвинов, я поправила мешок и пошла искать такую дыру.
Через ограду кладбище выглядело огромным, даже бесконечным. Сколько же людей должно было умереть, чтобы наполнить такую территорию! Деревьев на кладбище росло не меньше, наверное, столько же, сколько и могил.
Пройдя ещё немного вдоль забора, мне подумалось, а ведь деревья наверняка похожи на тех, на чьих могилах они растут, вот высокий, но сгорбленный, вот мелкий, но с торчащими во все стороны руками-ветвями, а вдали по-королевски величественно стоял дуб. В ту же самую секунду мне стало ясно, что именно он-то мне и нужен.
Я прислонилась лбом к решётке и начала пускать слюни, глядя на красавца, которого мне предстоит лизнуть. Затем, поправив сумку с пингвинами на плече, я пошла дальше.
Когда подходящая дыра всё же обнаружилась, то вначале в неё пролетел мешок, а следом пролез и мой замечательный зад. Пингвины, попискивая от ужаса, снова легли мне на плечо, а я храбро пошла спасать принца.
Наступило утро.
Луч солнца раздражающе светил мне в лицо, я открыла глаза. Это было гадко. Вокруг собралась куча народу, все они на меня смотрели, будто чего-то ждали. Я приподнялась, оглянулась и поняла, что лежу под дубом-принцем.
— Блин, я же так и не лизнула его. Проклятый ром. Нужно закончить начатое.
Нащупав в кармане флягу, залпом допила остатки, а потом очень медленно, стараясь не двигать резко головой, начала разворачиваться к дубу. Когда разворот был закончен, я подтянулась на руках, поднесла лицо к коре и лизнула.
— Ничего. Вообще, блин ничего! Зря только лизала!
Я села на землю и напрягла гудящую голову, чтобы понять, почему все эти люди всё ещё здесь и всё ещё на меня смотрят. Вдруг рядом зашевелился мешок и из него вылезла чёрная, любопытная головка с жёлтым хохолком и глазками-бусинками.
— О! Пингвин! — сказала я, глядя на мешок.
Ещё одна головка высунулась следом за первой.
— Ещё пингвин. Раз пингвин, два пингвин — пингвины. Блин! Пингвины! Папа меня прибьёт.
С этими мыслями я и закрыла глаза. Очнулась я от аромата пережаренных котлет. Котлеты, значит, обед.
Я с трудом распахнула веки и подождала, пока мир обретёт понятные очертания, а потом села на койке. Первым, что передо мной замаячило, была решётка.
— А я вообще где? Ай! Голова!
Положив холодную руку на гудящую голову, я попыталась понять, где нахожусь.
— Проснулась, пьянь болотная? — сказал кто-то со злостью.
Я пригляделась. За решёткой проявилась мерзкая рожа Зиви. Змеюка ехидно пялилась на меня.
— Иди в жопу. — прохрипела я и перевернулась на другой бок.
— Как приятно видеть дочь Виолетта в таком забавном месте. Гони камеру и ксиву. Надеюсь, ты уже догадалась, что тебя уволили? — прошипела гадина.
Эта мысль мне даже в голову не приходила. Каких же размеров вышел скандал, чтобы меня так быстро уволили? Бедный папочка, наверное, ему досталось. И перед Кариной Николаевной стыдно.
Я, сонно сощурив глаза, начала осматриваться, чтобы понять, где я всё-таки нахожусь. На стене за решёткой висел огромный плакат с большими красными буквами. Я напряглась и прочитала: “Алкоголик, ты в вытрезвителе ОПМ!”
— Мурзы, чёрт.
Шатаясь, я приблизилась к решётке и нагнулась к своему рюкзаку. Мне почудилось, что в нём кто-то уже порылся. Бред, кто станет копаться в моём хламе? Я немного повозилась и достала из рюкзака ксиву с фотокамерой.
— На, подавись. — сказала я и протянула их через решётку.
Когда Зиви начала укладывать мои вещи в свою сумочку, мне очень захотелось сказать ей какую-нибудь гадость. Я села на диван, сфокусировала на ней свои похмельные глаза и выдала первое, что мелькнуло в
