Ознакомительная версия. Доступно 59 страниц из 292
законы?
– Вы стояли у них на пути. Они хотели, чтобы вы исчезли. Для того чтобы это случилось, они нарушили законы. В результате вы стали уже моей проблемой.
Я смерил его хмурым взглядом, потом посмотрел на себя. Как выяснилось, на мне были джинсы, черная футболка без рисунка и мой черный кожаный плащ – который, будучи изорванным в хлам, погрузился в воды озера за час или два до того, как меня застрелили. Я имею в виду, плащ безвозвратно погиб.
Тем не менее он красовался на мне, целый и невредимый. Как новенький.
Вот это почему-то хлопнуло меня по мозгам сильнее, чем все остальное, вместе взятое.
Я умер.
Я умер!
Чикаго, Белый Совет, мои враги, мои друзья, моя дочь… Все это исчезло. Безвозвратно. И я не имел ни малейшего представления о том, что будет со мной дальше. Комната пошла кругом. Ноги разом сделались ватными. Я плюхнулся на стул лицом к Джеку.
Все это время я ощущал на себе его взгляд.
– Сынок, – произнес он, помолчав немного, – мы все через это проходим. Знаю, с этим трудно смириться, но тебе придется взять себя в руки, иначе я ничем не сумею тебе помочь.
Я зажмурился, сделал несколько глубоких вдохов-выдохов и в первый раз обратил внимание на то, как замечательно я себя чувствую в физическом плане. Такого со мной не бывало с самого детства, когда энергия буквально захлестывала меня и я испытывал острую необходимость тратить ее направо и налево – желательно на что-нибудь приятное. Руки-ноги словно стали сильнее, быстрее, легче.
Я покосился на левую руку и увидел, что от шрамов, полученных в результате жуткого ожога несколько лет назад, не осталось и следа. Я сделался цел и невредим, словно со мной никогда и ничего не случалось.
Я попробовал мыслить логически, и до меня дошло, что на самом деле я не чувствую себя так уж хорошо, – просто мне недоставало длинного списка ранений и прочих травм. Старый-старый шрам чуть ниже правого локтя – я заработал его, чистя рыбину, которую поймали мы с дедом (дедом!), – тоже исчез.
Постоянное негромкое, но несмолкаемое нытье старых ран по всему телу исчезло без следа. Что, если подумать, вполне естественно, поскольку исчезло и само тело.
Боль прекратилась.
Я провел по лицу рукой.
– Простите, – пробормотал я. – Слишком много всего и сразу.
Он снова заулыбался:
– Ха. Просто подождите.
Его тон начинал меня раздражать. Что ж, раздражение являлось чем-то привычным, за что можно было держаться, и я, упершись в него широко расставленными воображаемыми ногами, сумел-таки остановить вращение стен.
– Итак, кто вы такой? – спросил я. – И чем можете мне помочь?
– Если вам хочется меня как-то называть, зовите меня «капитан». Или «Джек».
– Или «Воробей», – не удержался я.
Джек смерил меня полицейским взглядом, в котором не читалось ничего, кроме легкого, едва заметного неодобрения. Он выудил из стопки папку с бумагами и шлепнул на стол перед собой.
– Приятель, – заявил он, пробежавшись взглядом по ее содержимому, – вы тут застряли до тех пор, пока мы не разберемся с этим отклонением.
– Почему это?
– Потому что то, что ждет вас дальше, не для людей, которые ходят с оглядкой или жалуются, как с ними несправедливо обошлись, – невозмутимо объяснил Джек. – Вот мы и разберемся, как именно вас подставили. А потом вы переместитесь туда, куда положено дальше.
Я подумал о том, каково это – оказаться в западне в городе-призраке, и поежился.
– Ладно. Как нам в этом разобраться?
– Вы вернетесь, – ответил Джек. – И поймаете подонка, который вас убил.
– Вернусь? – переспросил я. – Назад, в…
– Угу, на землю, – подтвердил Джек. – В Чикаго. – Он захлопнул папку и кинул ее в стопку исходящих документов. – И выясните, кто вас убил.
Я заломил бровь:
– Да вы надо мной смеетесь!
Он молча смотрел на меня; лицо его веселостью не уступало горному кряжу.
Я закатил глаза:
– Вы хотите, чтобы я раскрыл мое собственное убийство?
Он пожал плечами:
– Хотите другую работу – устрою без проблем.
– Ух, – пробормотал я, снова поежившись. – Нет.
– Вот и хорошо, – кивнул он. – Вопросы есть?
– Э-э-э… – замялся я. – Что вы имели в виду, когда сказали, что отошлете меня обратно? В смысле… в мое тело или…
– Нет! – отрезал он. – Такого не получится. Нереально. Вы вернетесь таким, какой вы сейчас.
Я хмуро посмотрел на него, потом на себя.
– Призраком, значит, – сказал я.
Он развел руками так, словно не нашел чем возразить на изреченную мной истину.
– Не шатайтесь после рассвета. Осторожнее с порогами. Ну, сами знаете.
– Угу, – не без огорчения кивнул я. – Но без тела…
– У вас будет на порядок меньше магии. Большинство смертных не смогут ни увидеть вас, ни услышать. Вы не сможете ни к чему прикоснуться.
Я уставился на него:
– Как же мне, скажите, в таком виде искать хоть что-нибудь?
Джек поднял руки:
– Приятель, не я устанавливаю законы. Я только слежу за тем, чтобы они выполнялись. – Он пристально посмотрел на меня. – И потом, мне казалось, вы работали детективом.
Я стиснул зубы и испепелил его взглядом. Вообще я умею изображать гнев, но на него это не произвело особого впечатления. Я заставил себя глубоко вдохнуть и выдохнуть.
– Раскрыть собственное убийство.
Он кивнул.
Все-таки я разозлился и не особенно смог это скрыть:
– Стало быть, я правильно понял? Того, что я всю свою сознательную жизнь пытался помогать людям и защищать их, недостаточно? И от меня требуется сделать еще что-то, прежде чем предстать перед святым Петром?
Джек пожал плечами:
– Я бы на вашем месте не был так уверен. С вашим-то досье, сынок, вы с таким же успехом можете оказаться на поезде, идущем на юг.
– В ад, – уточнил я. – Вы знаете, что такое ад, а, капитан Воробей? Ад – это когда вы смотрите на свою дочь, зная, что вы никогда больше к ней не прикоснетесь. Никогда с ней не заговорите. Никогда больше не сумеете помочь ей, защитить. Так что давайте, валяйте, где там ваше огненное озеро, – думаю, это и вполовину не так страшно.
– Кстати, в порядке информации, – невозмутимо заметил Джек, – я действительно знаю, что такое ад. Вы тут не единственный мертвый парень с живой дочерью.
Я откинулся на спинку стула, хмуро уставившись на капитана, потом вытянул шею и заглянул ему за спину, на висевший на стене пейзаж.
– Если для вас это имеет значение, – продолжал Джек, – трое из тех, кого вы любите, могут сильно пострадать, если вы не отыщете своего убийцу.
– Как это – «пострадать»?
– Покалечиться. Измениться.
Ознакомительная версия. Доступно 59 страниц из 292
