нового Бога — неважно. Так или иначе, мне жить в новом мире, в теле какого-то извращенца, да ещё и под личиной неизвестного мне человека. Но политику эту я, конечно, продолжать не собирался. На три русских буквы все эти гормоны и смену пола! Побег от реальности — удел слабых. Никакие гормоны не сделают тебя счастливым, если в голове у тебя сплошной гоголь-моголь.
А то, что жить я буду стараться — я даже не сомневался. Во-первых, потому что вернулся я домой, на родную Землю, где и прожили свои девять жизней те души, чей опыт и личности стали частью меня. А во-вторых, в случае моего согласия и успеха, награду Бог обещал весьма соблазнительную — возвращение потерянной семьи. Моих жён и детей! К сожалению, не оригиналы, так как те уже постарели на семьдесят с лишним лет (а то и больше! Кто знает когда меня разбудили?) в своём родном мире, а их точные копии. Однако с учётом того, что делать это будет самый настоящий Бог, отличий не будет ни в чём. Те же тела, те же недостатки и воспоминания, и главное, те же чувства. Очень щедрое предложение, как и отпуск на несколько столетий!
Здесь даже обсуждать нечего — цель важная и благородная. Только вот что ему конкретно от меня надо, он так и не рассказал, выдав максимально бесформенное: «обезопасить планету». А от кого? От людей? От инопланетян? От макаронного монстра? Конспиратор херов. Ну ничего, мы и сами с усами.
От размышлений и самокопания меня отвлёк звук жужжания приводов открывшихся дверей. Где-то за пределами поля обзора медицинской капсулы в стороны разошлись типичные автоматические двери, и вскоре надо мной показалось два незнакомых лица. Одно лицо — женщина преклонных лет, пусть и очень ухоженная. Одетая в белый комбинезон с красными элементами и красным крестом на вороте. Очевидно, местный медик. Второе лицо также женское, ещё более постаревшее, на вид лет сорок пять, одетая в мешковатый белый комбез, как у лабораторных работников двадцатого века, правда без маски на лице, но в капюшоне. «Чтобы волосы не разбрасывать по помещению» — понял я. Выражение этой особы было крайне озабоченным, но большой любви не излучало.
— Катя, доброе утро. Как твоё самочувствие? — заговорила первой мой лечащий врач. Других вариантов я и не предполагал.
«Стоп! Какая ещё Катя⁈»
— Почему… Катя?
— Так записано в твоём личном деле.
— Кхм… мне не нравится. Я не девочка.
— Да? Ну твоё право быть кем захочешь. Как к тебе в таком случае обращаться? — невозмутимо улыбнулась мне врач, продолжая что-то отмечать у себя на планшете.
«Класс! Значит меня зовут Катя. У-у, суки…!» — в этот момент хотелось голову себе разбить от стыда. Ведь именно там находился мозг, что придумал себе подобную судьбу.
— Зовите меня… — вот тут пришлось задуматься. А как себя теперь называть? Имя «Азраил» скорей всего не прокатит, хотя они себя как только не называют… Или всё же…? Нет, не стоит. Бог просил действовать инкогнито. — Зовите меня Владимир.
— Хорошо, Владимир. А обращение использовать в мужском роде?
— А что здесь есть какие-то варианты?
— Конечно! Мужское, женский, средний, множественный…
— Стоп-стоп, хватит, — сразу прервал я словоблудие жен… кем оно там является под халатом? От этой мысли меня вообще чуть не стошнило, — Давайте… мужским. — выдавил я наконец из себя пару слов, пытаясь отдышаться и сдержать желудок. Приступ рвоты был самым настоящим!
— Хорошо, Владимир. Как ты себя чувствуешь?
— Нор… — в горле неожиданно защипало — всё-таки и правда едва не блеванул. Ужас! — Нормально… только…
— Что? Есть какие-то жалобы? — хоть голос женщины(?) и лучился заботой, глаза её были холодными и расчётливыми, как и выражение лица. Было видно, что спрашивает она это лишь в рамках работы. Да и плевать на неё! Хоть чёртом лысым пусть будет, лишь бы дело своё знала на совесть.
— Я ничего не помню. Совсем, — я не стал изобретать велосипед, когда понял, что памяти моего носителя во мне нет ни капли. После попытки самоубийства и клинической смерти почему бы и не отговориться неожиданной амнезией? В конце-концов я и правда нихрена не знал из прошлого этого… Кати. Если всё обойдётся — это будет только в плюс, поможет оправдать странности в поведении нового меня. А коли запереть попытаются в психушке, будем думать отдельно. Как только удастся восстановить контроль над силами, вернуть мой верный «Сиг» и двух фамильяров из рода рогатых демонов, выберусь из любой задницы!
— Доктор? — скосила взгляд серьёзная голова в комбезе.
— Амнезия? Странно… Отравление было сильным, но рвотный рефлекс помог организму прийти в себя — нашли его уже в постели, в сознании. Правда мы зафиксировали остановку сердца, но была ли клиническая смерть не уверены… Но это на первый взгляд, — врач ненадолго нахмурилась.
— Вы же уверяли, что обследование было комплексным! — тотчас встала в позу моя то ли родственница, то ли опекун.
— Успокойтесь, Альбина, для обследования нейромедиаторов головного мозга потребуется отдельная процедурная! Мы не могли сделать этого в универсальном модуле.
— Это вообще входит в нашу страховку? — тотчас насторожилась женщина.
— Разумеется, нет. Серебряный полис не покрывает столь углублённое обследование нашего продукта.
— Нет, это нам не подходит! — замотала Альбина головой, — Вы сказали, что в остальном с ней… с ним всё в порядке, так?
— В общем и целом он здоров. Причин для опасений я не наблюдаю — во всяком случае физиологического характера. Если, конечно, не считать неоконченный курс гормональной терапии, — обе женщины уже стояли лицом к лицу, откровенно забив на моё присутствие. Но я не возражал — дополнительные обследования мне были нужны как третья нога. Всё шло туда… куда надо шло, в общем.
— В таком случае мы на этом и остановимся. У меня нет свободных средств для детального обследования — это слишком дорого! Поставьте диагноз, возможный в рамках тех тестов, что вы уже сделали, и покончим с этим.
— Да, но если он…
— Я прослежу, чтобы попыток суицида более не было! Корпорации «Лазарь» не о чем волноваться. Я могу подписать свои обязательства на этот счёт, с освобождением компании-производителя от ответственности, если случится рецидив. Устроит ваше руководство такой компромисс? — пожилая женщина сложила руки под грудью, встав в весьма твёрдую позицию. Походу и правда дело грозило вылиться в серьёзные расходы.
«Какого хрена меня называют продуктом? Я что, клонированный⁈» — неожиданно моё сознание догнало очень яркая, но запоздалая мысль! Это меня не то чтобы расстроило, скорей удивило. Нет, в 2100-х годах явно прогресс должен шагнуть сильно вперёд по
