Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 14
представитель «молодого» поколения лет пятидесяти. – Природа сама дает нам лекарство от всех болезней: солнце, воздух, физкультура и никакого мяса. Не стоит травить организм трупятиной. Тогда будете здоровы до ста лет.
– Какого хера ты тогда здесь сидишь, место в очереди занимаешь? – разом обернулись к нему пенсионеры, забыв про конфликт. – Иди, рожу под лучи подставь, воды из лужи попей да лопухом закуси. Уже не молодой, а такой дурной, ей Богу.
– Да, потеряли мы молодежь, – запричитала очередь. – Вот раньше как жили: не стреляют на улицах – уже хорошо. Не прилетела ночью в твой дом бомба самолетная, значит, любит тебя Боженька. Кашку на воде сваришь, корочкой черствой закусишь, вот и пообедали. А уж щи с мясом только по праздникам видали. Зато дружные были, ни зависти, ни злобы. А нынче что? Выучили вас охламонов на свою голову. Телевизор в каждой квартире поставили. В школе принудительный труд после уроков отменили. Даже летние трудовые лагеря в Сибирейской тайге для детей душевыми с теплой водой оборудовали. Нет же, им все мало, постоянно нас учить норовят. Неблагодарные…
Мы подошли к небольшой лестнице, спустились на два пролета и остановились перед обшарпанной дверью с вывеской «Пункт приема анализов».
Крюгер открыл дверь и жестом пригласил нас в небольшую комнату. Ничего, кроме стеклянных столиков, заставленных банками с мочой и спичечными коробками (очевидно, с калом), прикрытыми бумажками с данными «доноров», здесь не было. Однако мужчина уверенно подошел к одному из столов, положил руку на самую наполненную банку и повернул ее вокруг оси. Одна из стен бесшумно отъехала вверх, обнажив находящуюся за ней блестящую металлическую дверь с массивными заклепками по контуру. Из всей фурнитуры на двери присутствовал лишь небольшой смотровой глазок.
На мгновение в глазке блеснул свет и тут же исчез, очевидно, «потушенный» глазом смотрящего.
– Открывай, свой тута же! – отчеканил Хвостовинг и для верности пару раз стукнул кулаком по металлу.
Почти бесшумно сработал замковый механизм, и дверь отъехала в сторону.
– На сегодень никтож не записан. Что приперлись? – «приветствовал» нас с порога солдат с автоматом.
– Поговорить мне тута, Жива в Сибирейскую тайгу уедешь, уроды охранять! – заткнул его Крюгер. – Старшего звать! Бегом!
Я же во время этого «выстраивания» вертикали власти не мог оторваться от огромного плаката, занимавшего одну из стен центра. «Сила Русии в алгоритмах!» —безапелляционно утверждал заляпанный краской и испачканный птичьим пометом баннер.
Откуда в суперсекретном бункере птицы, спросите вы? Все очень просто —аналитический центр накрывала двухскатная стеклянная крыша. Большие квадраты были в трещинах, заклеенных изолентой, а местами так и вовсе без стекол. Вместе с дождем и ветром сюда проникали проныры голуби и бесстрашные воробьи.
Городской аналитический центр возглавлял высокий черноволосый мужчина лет сорока. По виду он напоминал узника концлагеря, только упитанного. Умное, изможденное лицо и грустный взгляд, выдавали в нем человека несчастного, отбывающего на этом Свете повинность за преступление, которого он не совершал.
– Здравствуйте, я Сергиус Мищинг, – поприветствовал он нас. – Мне уже звонили из управления СС и приказали провести экскурсию для уважаемого Алексиса Петцева. Это вы, я полагаю?
– Правильно полагаете, – ответил я, не сводя глаз с чистого неба над головой.
Хвостовинг отдал честь и спиной вперед попятился к выходу, якобы по неотложным делам. Клаус предпочел остаться у двери и принялся трепаться с охранником.
– Пойдемте, не будем терять времени, – поторопил Сергиус.
– Зачем вам стеклянная крыша? А вдруг враги с воздуха разглядят великие секреты Русии?
– По мнению строителей, это была весьма здравая идея. Дело в том, что наши вычислительные машины потребляют чудовищное количество электричества. Поэтому городские энергетические службы ненавидят нас всеми фибрами души. А стеклянная крыша, по крайней мере, позволяет существенно экономить на освещении.
– Да ладно… Чтобы у каких-то коммунальщиков поднялась рука на спец учреждение? – не поверил я.
– Не знаю, что у них там поднялось, но уровень жизни в городе существенно снизился. Дело в том, что каждому населенному пункту на территории Русии отпущен определенный ежемесячный лимит воды, тепла и электрической энергии. И если жители его превышают, то до начала нового месяца будут сидеть немытые, в холоде или темноте, как в нашем случае.
– Какая дикость! И это в стране с богатейшими запасами нефти, газа и прочих полезных ископаемых. Лимит на электричество в XXI веке – как до этого вообще можно было додуматься? – разошелся я, забыв про осторожность.
– Не дикость, а рачительное управление и забота о будущем страны, – парировал господин Мищинг.
– Нефть и газ – наши кормильцы. От их экспорта зависит благополучие каждого русиянца. На вырученные средства закупаем продовольствие, технику, одежду и много чего еще. И в этой ситуации лучше посидеть пару дней без света, чем остаться без трусов или хлеба.
– Согласен, – кивнул я. – «Забивая болт» на собственное производство, государство обрекает себя на вечные рыночные отношения купи-продай. И хорошо, если продают, да еще по адекватным ценам. А как перестанут? Встанут в позу, пойдут на принцип… Нельзя же постоянно зависеть от милости других, хотя бы в вопросах пропитания и одежды!
– Сегодня мы живем в условиях труднопрогнозируемой стабильности, – без энтузиазма пояснил Сергиус. – То есть все понимают, что в общем-то неплохо. Только никто не может точно предсказать, в какой момент это «неплохо» превратится в «ужасно». Вон, буквально на той неделе, содомиты из Китая решили запретить ввоз в Русию электронных микросхем и запасных частей для принтеров. Теперь мы не можем работать в нормальном режиме, а больше молимся, чтобы, не дай Бог, в компьютерах ничего не вышло из строя. Заменить-то будет нечем!
И действительно, только сейчас я заметил, что большинство рабочих мест у компьютеров были свободными, отчего огромный зал аналитического центра казался почти необитаемым.
– И как сказываются на вашей работе вынужденные простои? – поинтересовался я.
– Человек не блоха – ко всему привыкает, – пожал плечами Сергиус. – Поначалу было непросто: то свет вырубят на самом «интересном» месте так, что даже сохраняться не успевали, то дефицит запчастей или бумаги образуется. Но потом, с внедрением системы «Активная память», работать стало гораздо легче.
– «Активная память»? Очередной шедевр русиянской мысли?
– Безусловно, – не понял сарказма Мищинг. – Это просто гениальная система, заключающаяся в том, что теперь архивы чистятся с завидным постоянством. Главная установка – народ не должен знать своих корней. Людьми, которые не гордятся, и уж тем более не стыдятся поступков своих предков, гораздо проще управлять. Общественному стаду просто не с чем сравнивать, поэтому они будут принимать ЛЮБОЕ настоящее за самое лучшее и единственно возможное. Надо лишь постоянно напоминать, какое проклятое прошлое было
Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 14
