Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
class="p1">– Захотела, – коротко бросила я.
Лестер наклонился вперед. Чудом не расплескав остатки чая, втянул тонкими ноздрями воздух.
– Грусть. Старая… Почти не болит. Ты жалеешь? – Он потрогал воздух передо мной кончиками пальцев. – Ай-яй. Я же говорил, не принимай поспешных решений. А еще лучше – не оживляй того, чему жить не следует. Говорил? Говорил! Три года жизни! И кому ты сделала лучше? Косте? Мертвые, знаешь ли, непритязательны. Он никогда не узнает, что ты утащила за собой его убийцу.
Я не ответила. Мне до сих пор часто снился тот момент. Как Эдгар, оживленный силой моей души, прижимает Костю к полу одной рукой, а другой достает из-за пояса нож. Дальше – странный хлопок, будто лопнула тугая нить, мой крик и струной натянутая тишина.
Сейчас я поступила бы иначе. Ударила бы Эдгара по голове чем-нибудь тяжелым и вызвала «скорую» – вдруг Костю еще можно было бы спасти? Но тогда я почему-то решила, что все кончено. А мне положено вычеркнуть себя и Эдгара из мира. Поверить, что нас обоих никогда не существовало.
Если половина души у меня ушла на Эдгара, то вторая половина или около того – на эту последнюю попытку все исправить. Что-то вроде самоубийства для семнадцатилетних дурочек, перечитавших сестер Бронте.
Я забрала чашку из слабых пальцев Лестера.
– Ни о чем я не жалею. И хватит… – договорить я не успела.
Предгрозовую тишину снова прервала визгливая трель. На дверной звонок было не похоже: тот напоминал птичку, а это была целая раненая антилопа. И ревела она из самого дальнего угла кухни.
– Я думал, когда звонит телефон, на него отвечают, – деликатно заметил Лестер.
– Я даже не знаю, где он.
– Звук идет оттуда. – Лестер указал длинным костлявым пальцем в сторону кухонного шкафа. – Что там?
– Шкаф. Телефон не может быть в шкафу.
– А слепой не может ошибаться.
Трель разрывалась у меня в голове, где-то между лбом и макушкой. Проигнорировав мысль о том, что ни один человек в здравом уме не поставит телефон в шкаф, я поднялась и стала яростно рыться в его недрах. Сахарница с ржавыми монетами, макароны, соль, лунный календарь – не иначе старушка, жившая тут до меня, приходилась Плюшкину дальней родственницей. Наконец у дальней стены обнаружился красный аппарат с поломанным диском. Я схватила трубку, чтобы сбросить звонок, но Лестер тихо велел:
– Ответь.
– Мне не с кем здесь разговаривать.
Трубка тут же отозвалась маминым голосом:
– Как это не с кем, Верочка? А как же я?
– Мама?
Я уселась прямо на дно шкафа, заваленное газетами и журналами разных годов.
– Конечно! Ну, рассказывай. Я тебя сто лет не слышала. Как там на стажировке?
– Что?..
– Как будто нечего матери рассказать! Месяцами не звонишь, совсем забыла меня в своей Америке.
Стажировка? Америка? Я выглянула из шкафа. Лестер загадочно улыбался бескровными губами. Волшебник хренов. Кто его просил?
– Вера?
– Да, мам.
– Ты когда вернешься? Я как будто начала забывать твой голос…
Я вздохнула. С какого места ей рассказывать правду?
– А я что-то совсем замоталась. То одно, то другое. На работе у нас такое творится! Одни сокращения. Людей выживают с рабочих мест. Я двадцать лет работаю и ни разу такого не видела! Так когда ты вернешься?
Из-за распахнутой дверцы шкафа медленно вышел Наум, с трудом переставляя лапы. Может, отвезти его к маме? Там о нем точно позаботятся лучше, чем здесь…
– Вера!
– Да, мам. Скоро. Я скоро вернусь. Пока.
Я повесила трубку и накинулась на Лестера:
– Что ты наплел моей маме? – Я хотела встать, но стукнулась об полку над головой. – Какая еще стажировка в Америке?!
Лестер поправил на коленях свой пижамный костюм и спокойно посмотрел на меня своими слепыми глазами.
– А что я должен был ей сказать? Что ее дочь выдумала себе возлюбленного, оживила его и исчезла, соединившись с ним на веки вечные? А нет, подожди. Что он убил человека, а потом она это сделала?
– Зачем ты вообще полез к маме?!
Клянусь, не будь он таким беспомощным, я бы ему врезала.
Лестер неторопливо поднялся и с изяществом оскорбленной фрейлины отвернулся к распахнутому окну. Небо набухло грозовыми тучами, и на кухне окончательно потемнело.
– В нашу последнюю встречу, если помнишь, – он сделал многозначительную паузу, как будто давал мне время раскаяться, – ты сама просила меня позаботиться о тех, кто тебе дорог. Я наивно полагал, что мама принадлежит к их числу.
Обвинения застряли в горле. Он заботился о маме все это время? Может, он знает, где похоронили Костю? Я уже открыла рот, но Лестер вдруг спросил:
– Так где был телефон?
– Что?
– Телефон. Ты искала его в шкафу.
Я поняла, что все еще сижу на нижней полке.
– Там и был.
– А-а, – протянул он. – Забавная старушка.
– Какая?
– Старенькая такая. Седая. Которая здесь жила.
Не успел он произнести последнее слово, как квартиру сотряс гром такой оглушительной силы, что у меня заложило уши. Небо разломили косые линии. Несколько мгновений я не видела ничего, кроме ослепительно-белого света. Из раскрытого окна подул влажный ветер, неся первые брызги. Вскоре дождь полил стеной. Мое мокрое от пота платье за секунду стало отвратительно холодным.
– Я чувствую запах старой женщины. Это все ее вещи? – спросил Лестер.
– Вот ты нашел время!
Я хотела подняться и закрыть окно, но Наум вцепился мне в ногу когтями.
– Твою ж!.. Наум!
Новый раскат грома сотряс кухню. В метре от меня с жалобным треском рухнули кастрюли, в ряд висевшие над плитой. От ветра захлопали дверцы шкафчиков. Я сама не заметила, как вцепилась одной рукой в другую. На коже стал явственно ощущаться чей-то взгляд.
– Если это твои шутки, лучше прекрати! – бросила я Лестеру, перекрикивая ветер.
Но он даже не обернулся – все вглядывался со своей кушетки в бушующее небо.
– Подведи меня к окну.
Дверца шкафа, в котором я сидела, едва не хлопнула меня по лицу. Я отцепила от себя испуганного кота, поднялась и взяла Лестера за узкую ладонь, увлекая за собой.
Хотела закрыть окно, но Лестер меня остановил:
– Оставь так.
– Нас зальет.
– Оставь.
Он подошел вплотную к разбухшей от влажности раме и прислушался, подставив лицо косым струям. Я ждала рядом, сама не зная чего. Квартира вдруг показалась мне враждебной. Неизвестный взгляд давил в спину, что-то хлопало и бесновалось на кухне, а я лишь крутила на пальце оловянное кольцо, прощальный подарок Эдгара, и повторяла себе: после всего, сотворенного мною, ни одна старушка мне не страшна. Даже мертвая.
– Я чувствую борьбу, – наконец
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
