После трагической гибели отца – он был пожарным – мне пришлось рано повзрослеть. Я помогала матери по дому, присматривала за Лидой и даже умудрялась подрабатывать контрольными и рефератами. Именно тогда я научилась быть сильной и сейчас не сломаюсь.
Заставить себя переодеться, выпить чай и поесть оказалось почти непосильной задачей, но я справилась. Хотя вкуса еды и не почувствовала, могла бы даже резину сжевать, не уловив разницы.
После работы Эд вернулся вовремя. Когда он зашел в квартиру, я была уже готова.
– Привет, котенок, – улыбнулся муж, как только меня заметил. – Ты сегодня рано.
В этом высоком подтянутом блондине все еще просматривались черты, которые я когда-то обожала. И запах был родным. Только теперь вместо любви и нежности Эд вызывал у меня лишь отвращение с болью.
– Решила внести разнообразие в наши семейные будни, – ответила я.
– Что у нас сегодня на ужин? – поинтересовался муж.
– Измена под соусом тартар. Тебе сколько порций?
ГЛАВА 2– Что? – Эд настолько растерялся, что впору было смеяться с его глупого выражения лица, но мне почему-то оказалось совсем не до смеха.
– Я все знаю, – это прозвучало как в слезливых мелодрамах, но из песни, как говорится, слов не выкинуть.
– И что ты знаешь? – еще более настороженно поинтересовался муж.
– Ой, перестань! – закатила глаза я. – Роль не обремененного умом идиота тебе совсем не идет. Про вас с Лидой я все знаю.
– Про нас с Лидой, значит? – Эд держал лицо.
За столько лет совместной жизни я научилась улавливать в нем малейшие перемены, поэтому заметила, что муж испугался, хоть и по-прежнему пытался меня одурачить.
– Погоди, – прищурилась я. – А может, Лида не единственная? Сколько их у тебя вообще было за эти восемь лет нашего брака? Хотя нет, не говори, в грязи копаться – это точно не мое.
Я рванула в гостиную, Эд тут же ринулся за мной.
– Вика, подожди!
И хорошо, что он отмер и не стал стоять истуканом в коридоре, мне хоть не придется два тяжелых чемодана тащить. Как прилежная жена, я собрала мужу вещи. Еще готова была дать пинок под зад для ускорения, но очень надеялась, что этого не понадобится. Все же у нас разные весовые категории.
– Вот, – известила я Эда ровным тоном.
– Это что? – выпучил глаза мужчина, отчего я все же не сдержалась от нервного смешка.
– Чемоданы, Эд. Их люди используют для переноса всех необходимых личных вещей, – как маленькому ребенку принялась объяснять ему. – Я все тебе собрала.
– А я никуда не собираюсь, Вика.
– Понравилось жить гаремом? – изогнула брови я. Кто бы знал, как долго я репетировала перед зеркалом безучастную маску, которой сейчас изо всех сил и придерживалась. – Может, еще предложишь официальную шведскую семью создать? Одна жена умная, другая красивая, одна для быта, другая для души, так?
– Зачем шведскую семью? Меня все и так устраивает, – выдал он, а я впервые онемела от человеческой наглости. – Вика, давай ты сейчас успокоишься и мы поговорим?
– А я спокойна, Эд. Или нет, Эдик, – протянула приторным голоском, как делала это Лида. – Так же тебе больше нравится, да?
– Вика… – поморщился муж. – Быть стервой тебе идет так же, как…
– …как тебе идиотом, – закончила за него я. – Но что поделать, жизнь сурова, милый, и людям приходится нести тяжкое бремя выбранных ролей.
– Что ты ерничаешь! – вспыхнул Эд. – Разве я многого прошу?
– По правде говоря, да, – сделала страшные глаза я. – Но ладно, раз без этого ты все равно уходить отказываешься, давай поговорим. Я внимаю твоему дошираку. Можешь начинать вешать лапшу мне на уши.
Мой сарказм никак не был прокомментирован, Эд просто потянул меня на кухню и заставил присесть за стол переговоров.
Мы всегда так делали, если намечались какие-то конфликты. Семья без них не обходится, нужно искать компромиссы. И у нас все восемь лет отлично получалось. Только вот сейчас из сложившейся ситуации я видела единственный возможный выход – развод. О чем тут вообще еще говорить?
Эд положил руки на стол, потянулся к моим ладоням, и я тут же дернулась, точно двести двадцать по позвоночнику пустили.
– Я согласилась на разговор, – сказала ему. – Никаких прикосновений.
Мужчина тяжело мученически выдохнул, а потом выдал на одном дыхании:
– Вика, я люблю только тебя!
При этом у него было столь одухотворенное лицо, что я чуть со стула не свалилась от хохота.
– Вика?
А нет, все же свалилась. Но я быстренько поднялась на ноги, отряхнулась, как всегда по жизни, и плеснула себе апельсинового сока в стакан. В несколько глотков осушила: такая жажда вдруг напала. И только потом я вернулась за стол переговоров.
– Прости, немного отвлеклась, – с серьезным лицом покаялась я. – Повтори, что ты сказал?
– Я люблю только тебя? – ошарашенно протянул Эд.
– Вот. А теперь это больше похоже на правду, – резюмировала я. – Одного не пойму: зачем врать-то нужно было? Ну выбрал ты Лиду, так и ушел бы к ней. Думаешь, я бы тебе на шею вешаться стала и в ноги кидаться, только бы остался?
– Ты? Нет, – вдруг зло прищурился мужчина. – Королева Виктория никогда не позволит уронить собственное достоинство, чтобы спуститься к простым смертным. Да, Вика?
– Уходи, Эд, – покачала головой я. – Разговор окончен.
– Я сам буду решать, когда ставить точку! – вдруг заорал он, еще и кулаком по столу стукнул, отчего я подпрыгнула.
Вот это новость… В попытке угнаться за собственной мечтой я проворонила перемены в муже?
– Точка была поставлена сегодня, когда я узнала о беременности Лиды, – поджала губы я. – Точка, Эд, а не многоточие. Забирай вещи и уходи, я сама подам на развод.
– Никакого развода не будет, Вика! – побагровел Зайцев. – Ты же хотела ребенка? Ну и вот.
– Что «вот»? – Еще никогда я не чувствовала себя на грани кретинизма, но ведь все бывает в первый раз, да?
– Лида беременна, у нас с тобой будет бебик. Все как ты хотела, котенок, – развел руками муж.
Похоже, зря я не выставила чемоданы Эда за дверь и не сменила замки до его прихода. Не стоило и затевать весь этот разговор.
– То есть ты два года жарил мою сестру ради меня же? – клянусь, я просто уточнила!
Ну чтобы понять степень бесчеловечности чудовища, с которым прожила целых восемь лет. Завтра же пойду к Егору, пусть отправит меня по специалистам – срочно проверить зрение, слух и остальные органы чувств. Просто нельзя быть настолько непрошибаемой и не раскусить это гадство, что творилось за спиной!
