знакомы. Вы уверены, что приземлились в правильной аудитории?
Прозвучал тихий смех. Громче всех смеялся Арон, сидевший наискосок позади Йоны.
– Я тоже уже пытался объяснить ему.
Нарочито медленно Йона встал, наслаждаясь ситуацией. Ему нравились такие моменты, как этот, и он просто не мог им противостоять. В зале сидели около двадцати человек, в основном молодые мужчины, и никто из них не был настроен по отношению к нему дружелюбно. Но уж точно никто из них его не забудет, включая профессора.
– Меня зовут Йона Вольфрам, и я здесь не случайно. Я интересуюсь математическим моделированием, и в последние годы я интенсивно этим занимался.
Лихтенберг вытянул листок бумаги из своих документов:
– Йона Вольфрам? Но вас нет в списке заявленных студентов.
– Дело в том, что у меня еще не было возможности поговорить с ректором. Я хотел его попросить пропустить вступительную фазу обучения, но у него сегодня, к сожалению, не было времени для меня.
Нерешительным жестом Лихтенбергер потер свой лоб. Он посмотрел на список студентов, затем снова взглянул на Йону.
Его неуверенность была неожиданной. Йона рассчитывал на то, что преподаватель вежливо, но все же попросит его выйти, и даже уже представлял себе, что он тогда будет делать.
– Итак… – Лихтенбергер медлил с ответом. – А могу я узнать, сколько вам лет?
– Мне семнадцать, и я так талантлив, что против этого трудно устоять. Стопроцентная стипендия, персональное приглашение ректора и попечительского совета, который, вероятно, надеется, что заполучит себе среди будущих выпускников нобелевского лауреата.
И снова предложение, которого он мог бы избежать. Черт, никак он не научится. Лучше, если он прямо сейчас представит доказательства тому, что он умеет не только хвастать.
Не ожидая реакции преподавателя, он прошел к его столу, бросил взгляд на лежащие там бумаги и тотчас же нашел то, что искал:
– Скажите, этот материал вы хотели взять сегодня? Да? Тогда давайте-ка его посмотрим.
Под молчание сидящих в оцепенении присутствующих в аудитории он подошел с листом бумаги к белой доске в начале аудитории и взял в руки маркер:
– Итак. На одной загруженной автомобилями улице должны установить светофор. Какими должны быть фазы светофора, чтобы за то время, пока горит зеленый свет, пробка исчезла полностью?
Лихтенбергер все-таки подошел к нему:
– Господин… эээ… господин Вольфрам, не могли бы вы…
Йона не обратил на преподавателя никакого внимания:
– Мы должны создать здесь модель потока. Для этого необходимы допущения. Итак, мы возьмем однополосную улицу и проигнорируем процессы обгона. Кроме того, мы смоделируем машины не как индивидуальные средства передвижения, а возьмем количество автомобилей Ро, приходящихся на километр квадратный, которое между пунктами А и В в точке Х к определенному времени t больше или равно нулю.
Сейчас он полностью находился в своей стихии. Мысли, логические умозаключения появлялись словно сами собой, без его участия, так быстро, что он едва успевал все это произносить. А уж записывать на доске и подавно.
– V обозначает скорость автомобилей, въезжающих в интервал А-В. Количество автомобилей, проезжающих пункт Х к временному значению t, легко рассчитывается, как только мы узнаем значение Ро, то есть плотность автомобилей. Для этого необходимо составить уравнение движения.
Он записал уравнение на доске, стерев дважды знаки и записав их снова, и не потому, что ошибся, а потому что он писал так быстро, что просто невозможно было разобрать его почерк.
– Господин Вольфрам, – снова попытался перебить его Лихтенбергер. – Неважно, наш вы студент или нет. Вы не можете просто так вмешиваться в лекционный процесс…
Йона не обращал на него никакого внимания. Он изо всех сил старался дать необходимые объяснения вслед своим ускакавшим далеко вперед мыслям.
– Нам необходимо уравнение для скорости V, и мы предполагаем, что она зависит от плотности автомобилей и от следующих условий: V является монотонно убывающей функцией Ро – логично, так как в плотном потоке автомобили двигаются медленнее. Кроме того, допустим, что автомобили двигаются по пустой улице с максимально разрешенной скоростью и что колонна автомобилей находится на определенной минимальной дистанции. Наипростейшая модель, выполняющая все эти условия, это линейное отношение между Ро и V…
Йона остановился. Лихтенбергер молча взял у него из руки маркер. Его рука при этом слегка дрожала, но не со злости – Йона понял это по выражению его лица. Скорее, на нем читалось напряжение. Или страх? Да нет, с чего бы.
– Большое спасибо, господин Вольфрам. Мы все убедились в том, насколько вы ловки. Что же касается зрелости вашего характера, то здесь вам необходимо ликвидировать отставание. Я хотел бы, чтобы вы сейчас покинули мою лекцию и присоединились к учебному плану обучающихся вводного курса, как и все остальные.
Йона молча поклонился, сначала Лихтенбергу, затем всем остальным студентам в аудитории, прежде чем пойти за своей сумкой. Эйфория, которая охватывала его всякий раз, когда он решал сложные математические задачи, все еще наполняла и согревала его. Словно он звучал в унисон со всей вселенной.
Вполне возможно, что это выступление когда-нибудь ему еще аукнется, причем в самый неподходящий момент. До сих пор почти всегда было так.
Но на сегодня именно он станет темой номер один всех разговоров в институте.
3
На улице было тепло. Стоял один из таких осенних деньков, когда сложно поверить в то, что каникулы уже закончились. Йона прогуливался по студенческому городку и постепенно замечал, как чувство триумфа в нем уступало место беспокойному разочарованию. Стоило начать по-другому. Быть более дружелюбным. Изобразить скромность вместо того, чтобы тыкать всем под нос своим превосходством.
Он даже не был еще до конца уверен в том, что лучше их всех. Задание не было таким уж сложным, вполне вероятно, что в аудитории были двое или трое студентов, кто так же быстро и правильно справился бы с задачей, однако воздержались от этого.
Невероятно, но возможно.
Он пнул камешек с дороги. Наверное, было бы разумнее всего пойти сейчас на свою лекцию. На ту, которая стоит в его учебном плане. Вот только там он будет вызывать раздражение, это он точно знал – в конце концов, он знал сам себя уже достаточно долго. Скука делала его агрессивным, а самообладание никогда не было его сильной стороной. И только что он в очередной раз это доказал.
Впервые с тех пор, как он вышел из института, он осмотрелся вокруг. В студгородке, на достаточном удалении справа он него, находилась стройка с экскаваторами и краном. На огороженной территории. Выглядело все так, как будто университет строил новое
