Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
ясно, что они лежали здесь еще задолго до того, как бабушка попала в больницу.
Стул, на котором Анна обычно сидит за кухонным столом, не задвинут. Кажется, будто она только что за чем-то отошла: на столе перед батареей пузырьков с лекарствами оставлены карандаш, кроссворд и очки для чтения.
В ее нынешнем состоянии бабушка совершенно точно не может жить здесь одна. Почему никто ей об этом не сообщил? Ребекка знает, что она указана в качестве контактного лица, но из социальной службы никто не звонил. Разве не должны они были связаться с ней, заметив, как одряхлела бабушка?
Взяв наполовину полный кофейник, девушка выливает содержимое, споласкивает и заваривает свежий кофе. Если от неприятного запаха, царящего в доме, не избавиться, его можно, по крайней мере, перебить кофейным ароматом.
Холодильник почти пуст, не считая полбанки майонеза, горстки сморщенных морковок, засохшего кусочка сыра и бутылки смородинового напитка, а в кладовой лежит пачка макарон, немного хрустящих хлебцев, несколько консервных банок и три запылившиеся бутылки вина с завязанным вокруг горлышек атласными бантиками – подготовленные на подарки. Стоящие в глубине кладовой, они представляют собой печальное зрелище – этакий пережиток прошлого, оставшийся с тех пор, когда бабушку еще приглашали в гости.
На мгновение Ребекка задумалась, не надо ли припрятать бутылки с вином, но потом отвлеклась на другое. Почему у бабушки так мало еды? Раньше ее холодильник едва закрывался от припасов. Хватает ли ей готовой еды, которую доставляет социальная служба? Ребекка вздыхает. Думала, нужно будет только поливать цветы герани, а теперь становится ясно, что бабушке действительно нужна ее помощь. Надо много всего успеть, и, конечно, проще ночевать здесь же. Правда, тогда придется сесть на автобус и вернуться в город за продуктами. И попытаться как-то согреться. В доме чуть ли не холоднее, чем снаружи.
Девушка осматривает камин в гостиной. Перед ним стоит корзина с дровами, Ребекка открывает дверцу камина и кладет пару дровишек поверх сухих сучьев и наполненной газетной бумагой картонки из-под молока – бабушкиного специального изобретения для розжига.
Огню требуется время, чтобы разгореться, и, пока он занимается, Ребекка обходит дом. Пол в гостиной заставлен всякими безделушками и наполовину заполненными коробками. Создается впечатление, будто бабушка проводила ревизию своих вещей и упаковывала их, но вдоль стен все еще возвышаются неразобранные стеллажи с книгами, а посреди комнаты стоит розовый велюровый диван. На нем обычно спала Ребекка, когда навещала бабушку в детстве. Она часто приезжала сюда на выходные. Этот дом был ее убежищем, здесь можно было заниматься всем, чем душе угодно: играть, печь, баловаться и объедаться домашней едой. Времени на нее бабушка никогда не жалела и считала, что Ребекка совсем не мешает. Несколько лет спустя, когда внучке стало плохо на душе и отношения с матерью испортились, она переехала в Бьёркбаккен и поставила себе раскладушку в дальнем углу гостиной.
Маленькая спальня тоже захламлена. На кровати лежит куча одежды, картонные коробки поставлены одна на другую. Похоже, Анна начала собирать вещи и готовиться к переезду. Но если она собирается оставить дом, почему ничего не сказала внучке? Ребекка вспоминает прозвучавшие в больнице слова: дом пытаются отнять. Может быть, работники социальной службы сочли, что время пришло, и предложили бабушке переехать в дом престарелых? И поэтому везде стоят коробки?
Одна из коробок перекрывает проход в спальню, и Ребекка отставляет ее в сторону. Как бы там ни было, кому-то надо навести здесь порядок. Если бабушка хочет вернуться сюда после больницы, пусть возвращается. Дом можно немного подправить и приспособить к ее нынешним потребностям.
Девушка проводит пальцем по краю книжного стеллажа и смотрит на собравшуюся пыль. Она все равно будет здесь в ближайшие несколько дней, так почему бы не потрудиться и не привести дом в порядок? Ребекка всегда умела работать руками, и поставить на место пару облетевших черепиц не составит для нее никакого труда. Да и крышу на крыльце, наверное, не так сложно перекрыть. Раз уж она будет ночевать здесь, надо взять в аренду автомобиль, и тогда можно будет закупить материалы в строительном супермаркете и съездить пару раз на свалку. Но прежде всего здесь нужна уборка. Дом надо хорошенько отмыть.
В отдалении слышен громкий стук, и Ребекка выглядывает в окно. По соседству – в нескольких сотнях метров от бабушкиного дома – расположен крестьянский хутор; Ребекка вспоминает его владелицу Герду, всегда дружившую с бабушкой. Может, соседке известно больше о том, что происходило в последнее время?
Соседское хозяйство имеет внушительные размеры: основательный дом начала прошлого века с застекленной верандой, новый коровник и старый сарай. Ребекка вспоминает, как ее вместе с бабушкой приглашали в гости к Герде. Запах свежевыпеченного хлеба, деревянные, натертые маслом полы, изразцовые печи и просторная кухня с чугунной дровяной плитой, на которую она помогала ставить чайник. Но что-то на хуторе не так. Не хватает прежнего уюта. В окнах не видно цветов и милых безделушек, а те керамические горшки, что стоят еще на широкой лестнице, зияют пустотой.
Со стороны сарая слышен металлический стук.
– Ау! – настороженно зовет Ребекка, но ответа не получает. Она идет на звук и, только зайдя за угол, замечает человека. Мужчина ее возраста стоит у капота огромного трактора и что-то завинчивает. Несмотря на прохладную погоду, он одет в джинсы и грязную белую футболку, обтягивающую спину. Кожа покрыта загаром, под рукавом футболки угадывается татуировка.
– Извините, – откашливается Ребекка.
– Да?
– Здравствуйте, – вежливо обращается к нему девушка. – Меня зовут Ребекка.
– Арвид. Вы проехали мимо съезда, – отвечает он, не поднимая глаз. – Надо вернуться на пару километров назад.
– Я никаких съездов не пропускала.
Повернув голову, Арвид смотрит на нее. Поймав на себе оценивающий взгляд, Ребекка понимает, насколько ее пиджак, юбка по колено и замшевые полуботинки на каблуках не соответствуют обстановке.
– Ладно. В таком случае покупать я ничего не собираюсь.
Когда собеседник вновь отводит взгляд в сторону, внутри вспыхивает раздражение. Почему он так грубо себя ведет? Ребекка делает еще один шаг вперед и повышает голос:
– Герда дома?
– Она переехала.
«Вот так всегда, – думает девушка. – Зачем Герда продала хутор такому грубияну?»
– Я внучка вашей соседки. Анны, той, что живет за холмом.
– Ах вот оно что. Тогда передай ей, чтобы лучше присматривала за своей кошкой.
– Какой еще кошкой?
Арвид со вздохом откладывает в сторону разводной ключ. Лицо перепачкано машинным маслом. От его пристального взгляда будто что-то щекочет внутри, и Ребекке становится не по себе. Она с удивлением подавляет внезапное чувство. Нет, Арвид
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
