Майкл не без печального вздоха отпустил свою русскую супругу на родину.
— Не понимаю, где Дамир, — сетовала Светлана, отправляя очередное «ау» риелтору.
— Позвони, что ты, ей-богу, как какой-нибудь миллениал, — бросает Глеб, направляясь в ванную. — У тебя, кстати, нет жвачки?
Капельки пота блестят на его лбу, и Светлана машинально лезет в сумочку за влажной салфеткой, но передумывает и достает только жвачку.
— Жвачка есть.
— Доставай и жуй.
— Что? — Она невольно прикладывает руку ко рту. Эксцентричность Глеба для нее не новость, но на сей раз слишком даже для него.
— Неправильный вопрос. Не что, а сколько. Возьми сразу три подушечки, мне нужен большой резиновый комок.
— А мне кажется, тебе нужен большой резиновый кляп.
— Это технология! — восклицает Глеб, мгновенно забывает, куда шел, в два шага сокращает расстояние между ними и, хитро улыбаясь, отводит ее руку от губ, не забыв успокоить: — С дыханием у тебя все нормально.
Глеб отправляет в рот сразу половину пачки и энергично жует, всем видом демонстрируя энтузиазм и радость от проделываемой работы.
Однако и трюк со жвачкой не приближает их к желанной свободе. Обломок засел в замке слишком плотно, жвачка бесполезна.
— Есть еще варианты вытащить этот несчастный ключ? Кроме дурацких? — интересуется Светлана, возвращаясь в комнату.
— Нет, последняя надежда умерла, давай мы просто ляжем здесь и тоже умрем от холода и голода, — серьезно сообщает Глеб, резким движением отделяет матрас от стены и кидает его на пол. — Прошу!
Светлана молча разворачивается и скрывается в кухне. Он идет следом.
— Если ты испугалась матраса, то напрасно. Это только у Ильфа с Петровым матрас обладает магической силой и требует жертвоприношений. Нашему матрасу не нужны ни стол на глупых тумбах, ни занавеси, ни портьеры, ни кухонная посуда. Это матрас-пофигист. Матрас-буддист. Мещанское счастье его не интересует. А грех для него — это всего лишь ошибка кармы, к конкретному человеку не имеющая никакого отношения. Ведь кто станет всерьез сердиться на карму? Наш матрас-буддист совершенно безопасен.
— Оставь свои штучки эффективного переговорщика, — закатывает глаза Светлана.
— Физики утверждают, что сама вселенная имеет форму матраса, — с довольной улыбкой продолжает Глеб. — Ты же любишь размышлять о глобальном. Так вот: огромное плоское замороженное нечто.
— Скорее ничто.
— Ничто? Прекрасно! Ничто. Тлен, тщета. Суета сует…
— Такой же тлен, как твои попытки завязать беседу, — прерывает она.
Мужчина притворно вздыхает и демонстративно делает два шага назад:
— Ну раз на философские разговоры ты больше не настроена, тогда дай мне свой телефон.
Светлана молчит и показывает взглядом, что его собственный телефон у него в руке, но Глеб лишь небрежно улыбается: «кончились деньги».
— У тебя нет автопополнения?!
— Руки не доходят подключить.
— Почему я не удивлена?! — Светлана со вздохом возвращается в комнату, достает из сумочки мобильный.
Глеб тут же принимается звонить. Полиция отсылает в МЧС, те — к коммунальщикам, коммунальщики, в свою очередь, жалуются, что на сегодня все выезды закрыты. В итоге после долгих поисков номера и перезвона с далекими и близкими офисами удается выяснить, что помочь готова частная фирма «Планета надежных дверей».
— Перезвоните?! А, чудесно, жду!
Глеб триумфально подмигивает, мол, все улажено, и скрывается наконец в ванной с ее телефоном, чтобы через несколько минут снова возникнуть в дверном проеме с вопросом, есть ли в сумочке Светланы еще и зарядник. Ей вспоминается, как на лекциях по международному праву им рассказывали про одну дипломатическую уловку, когда уже не помогают ни увещевания, ни переговоры: «чтобы не потерять лицо в международном сообществе, мы сами напросимся на пощечину, чтобы иметь полное право ответить сопернику ударом на удар. Только на их пощечину мы ответим поездом». Кажется, сейчас самый подходящий момент для паровозного гудка возмездия. Дорого бы она отдала, чтобы посмотреть, как встретится эта наглая, только что умытая физиономия ее бывшего мужа и тупая морда несущегося на всех парах транспортного средства повышенной опасности.
— Там было пятьдесят процентов зарядки! — цедит она.
Глеб делает растерянное лицо. Светлана возвращается в кухню, набирает в чайник воды.
— Откуда здесь чайник? — Глеб тоже перемещается на кухню.
— Твоя сестра купила. Надо же ей было утром завтракать. Так никто и не увез. — Светлана старается сдерживаться.
— Прекрасно, а то пить хочется.
— Попьешь-попьешь. Даже кружка есть. — Она смотрит на него в упор, достает из ящика кружку и вдруг швыряет, попадая ему в район солнечного сплетения. Мужчина едва успевает поймать.
— Бросил сквош? — намекает она на его плохую реакцию.
— Партнера нет.
— Дисциплины нет.
— Да и некогда.
— Давай рассказывай, как ты занят!
Глеб возвращает кружку в шкаф, делает глубокий вдох.
— Света, у меня сейчас помимо дел на фирме сложный трудовой спор. Немного запутанный. Завтра с утра судебное заседание, а я ни разу не готов. Я расстроен не меньше твоего, не надо так.
Она отворачивается, ищет кнопку включения у плиты, вспоминает, какие ручки отвечают за конфорки.
— Какой еще трудовой спор? Ты кого-то увольняешь?
— Нет. Конфликт с подрядчиками.
— А почему ты на процессах, а не юрист?
— Ну так вышло.
Она хмуро молчит, явно собирается что-то сказать, но он опережает ее.
— Света, не надо предположений. Я бы хотел потешить твое самолюбие, сказать, что все плохо, что без тебя фирма загибается, пришлось даже уволить юриста, но это не так. Просто Геннадий Петрович в отпуске. Он всегда брал отпуск в сентябре, чтобы провести бархатный сезон на Черноморском побережье. Ты уже забыла? Я знал о судах, но решил, что справлюсь сам.
Она согласно кивает. Нет, она не забыла, но американская жизнь и заботы о новом филиале совсем вытеснили из ее головы вещи, которые казались вечными неписаными правилами. Геннадий Петрович — отпуск в бархатный сезон. Бухгалтер — обязательно поедет к родителям в деревню Антоновку, то есть две недели возьмет весной во время посевной, а другие две недели прибережет на зиму, чтобы оторваться на полную катушку в Таиланде вместе с другими зимовщиками, присовокупив остатки отпуска к длинным выходным. Менеджеры Валера, Максим, Юлия и Полина… У всех свои привычки и цели.
— Что может быть сложного в трудовых процессах? — интересуется она, стараясь переключить разговор на другую тему.
Наконец ей удается зажечь ближайшую конфорку и поставить чайник. Про себя она вдруг задается вопросом, помнит ли риелтор номер их квартиры. Берет телефон, чтобы скинуть СМС, вспоминает, что телефон разряжен. Кладет телефон. Прохаживается туда-сюда к двери и обратно к плите. Глеб не замечает ее нервного состояния. Как обычно, бывший муж занят только собой.
— Что сложного?! — Глеб пружинит, как будто готовится отбивать удар. — Действительно! Что сложного? А
