собрании строителей было объявлено заранее. Академика ждали. Свободных мест в зале не оказалось.
— Уважают рабочий класс: все пришли! — шепнул соседу искусный каменотес Папазян, пожилой, но крепкий, знающий себе цену человек.
— Посмотри-ка: Амбарцумян, Маркарян, Мирзоян, Гурзадян, еще и еще — вся здешняя наука.
— Да и наши здесь, — откликнулся Гагик Газарян. — Все начальство стройки, сам архитектор Самвел Сафарян.
Обращаясь к собравшимся, Виктор Амазаспович сказал, что встречи астрономов и строителей становятся доброй традицией у них. Они работают рука об руку. Каждый вносит свою лепту в общее дело. А потом перешел к главному.
— Я расскажу вам, товарищи, над какими проблемами мы работаем. Мы считаем, что в нашей Галактике есть звезды старые и молодые. Тем самым опровергается антинаучное предположение, будто все звезды возникли одновременно. Это предположение возникло на основе идеалистической теории о «расширении Вселенной» и первичного атома, якобы созданного богом.
Образование звезд в Галактике продолжается и сейчас, буквально на наших глазах. Звезды возникают не поодиночке, а группами — ассоциациями, а внутри них — небольшими группами.
Ученый изобразил это на доске.
— А раз так, то возникновение разных членов группы взаимно обусловлено. Здесь все взаимосвязано. Следовательно, совершенно отпадает теория о беспричинном возникновении звезд из ничего и обнаруживается несостоятельность теорий, которые за последние годы распространились на Западе.
Раздался вопрос:
— Работают ли над изучением этих звезд другие ученые? Что они говорят?
Докладчик ответил:
— Да, работают. Например, советские ученые: ленинградцы Мельников, Соболев и другие. Их выводы совпадают с нашими.
Слово попросил Гагик Газарян.
Гагик не волновался. Возраст и житейский опыт придавали ему уверенность.
— Я не астроном, — сказал он, — но понимаю, что наши ученые многого добились. Они теперь не словами, а научными фактами могут доказывать, что звезды рождаются на наших глазах, а не созданы в ветхозаветные времена богом. А раз так, то мы можем сказать им: выходит, не зря старались рабочие люди, когда строили телескопы, башни и лаборатории. Не напрасно сидите вы в них, уважаемые наши ученые.
А позднее стало известно, какой огромный резонанс в мировой астрономической науке вызвали работы Амбарцумяна о небесных объектах нового типа, названных им звездными ассоциациями.
В 1948 году в Цюрихе должен был состояться очередной VII конгресс Международного астрономического союза (МАС). Это объединение ученых было создано в 1919 году в Брюсселе. Академия наук СССР стала его членом в 1935 году.
Перед отъездом нашей делегации сотрудники обсерватории задавались вопросом:
— Кто из бюраканцев поедет на конгресс в Швейцарию?
— Точно пока не известно, но Амбарцумян включен в состав советской делегации. Он выступит с докладом о клочковатой структуре межзвездной поглощающей среды.
— А он будет что-нибудь говорить о проблеме изучения звездных ассоциаций?
— Нет! Он считает это преждевременным. Нужно еще многое сделать, чтобы капитально обосновать основной вывод о расширении и распаде звездных ассоциаций.
На конгрессе в Цюрихе вопрос о звездных ассоциациях отдельно не обсуждали, но косвенным выражением признания заслуг Амбарцумяна явилось то, что его избрали вскоре вице-президентом Международного астрономического союза. В английском журнале «Обсерватории в отчете о конгрессе было написано, что, пожалуй, самым интересным оказалось сообщение, не имевшее ничего общего с повесткой дня конгресса, а именно работа Амбарцумяна о клочковатой структуре межзвездной поглощающей среды.
Ученый детально доложил своим коллегам о работе конгресса МАС в Цюрихе. Подчеркнул, что все передовые иностранные ученые проявили живой интерес к работам советских астрономов.
— Однажды ко мне обратился корреспондент буржуазной швейцарской газеты. Он спросил, каких ученых я считаю своими учителями. Я назвал великого русского астрофизика А. А. Белопольского и профессора Г. А. Тихова, рассказал о нашем вкладе в мировую науку, об огромной помощи, которую оказывают русские ученые развитию науки в республиках Советского Союза. Это интервью не было напечатано.
Снова смотрит сторож Гагик Газарян на единственное освещенное окно.
— Вот зайти бы сейчас к Виктору Амазасповичу и сказать: Отдохните! Расскажите, о чем думаете, что делаете?
Амбарцумян в самом деле сделал передышку, прошелся по кабинету; подошел к вазе с цветами, долил воды; взгляд его задержался на портрете Белопольского.
Белопольский… Пулково… Ленинград. Совсем недавно он ездил туда. Побывал на могиле Белопольского. Многое вспомнилось.
В годы Великой Отечественной войны Пулковская обсерватория была разрушена. Потом главное здание восстановлено на прежнем фундаменте; сохранены его классические формы. Изменились только очертания куполов: вместо деревянных вращающихся конических башен над центральной частью здания возвышаются каменные башни. Их увенчивают вращающиеся металлические полусферы с раздвигающимися створками. Строительные работы завершаются, но еще многое напоминает о фашистском нашествии. На северном склоне — братское кладбище защитников Пулковских высот. Перед главным зданием — мемориальная плита в честь героев-гвардейцев, защищавших Ленинград.
В пятидесятые годы в обсерватории продолжались работы по определению звездных координат. Вот когда пригодился астрофотографический материал, полученный одним из учителей Амбарцумяна Сергеем Константиновичем Костинским, более полувека назад. Сейчас фотографируют «вторую эпоху» звезд неба. Сравнение их со снимками Костинского дает возможность установить движение тысяч звезд в рассеянных звездных скоплениях и ассоциациях.
Амбарцумян вспомнил Эрмитаж, беседы с Иосифом Ор-бели об основных направлениях работы Академии наук Армянской ССР.
Звезды манят, а дел в академии тоже много! Амбарцумян смотрит на часы и решает: «Можно поработать еще часок».
Как ни строг режим тишины, установленный на территории Бюраканской обсерватории, днем его нет-нет да нарушают голоса жизни. Подкатили автомобили из Еревана — какие-то важные гости хотят видеть директора. Пришли несколько машин с ящиками, на них надписи: «Осторожно! Не кантовать!» Это аппаратура к новому, двадцатидюймовому телескопу системы Шмидта. Установка телескопа завершается: скоро начнутся фотографические наблюдения избранных участков Млечного пути, нужные для изучения движения звезд… Изрядно шумят строители. Ничего не поделаешь! У них свой план, свои сроки. Еще автомашины — с «зеленым грузом». Это то, что давно ждет садовник. Он правильно говорит: «Сажать надо раньше, чтобы к открытию все было в зелени!»
Почта то и дело приносила в Бюракан вести о том, что теоретические выводы Амбарцумяна о звездных ассоциациях подтверждаются исследованиями советских и иностранных ученых. В числе других статью о звездных ассоциациях опубликовал один из крупнейших астрономов из радиообсерватории Грин Бэнк (США) — Отто Струве, правнук основателя Пулковской обсерватории Василия Струве. Он отозвался об Амбарцумяне как о выдающемся ученом современности. Но в Соединенных Штатах Америки, где жил и работал Отто Струве, еще не было известно, что в Бюракане сделали новое открытие.
В 1949 году Амбарцумян предсказал расширение звездных ассоциаций. Трудно назвать в истории астрономии нашего времени более выразительный пример теоретического предсказания совершенно не известного в прошлом явления. Речь шла о движениях нового типа (распад и расхождение звездных систем), которые
