ни в чем не бывало, высказался:
— Ну, тогда, Василий Иванович, я думаю, что первый визит к Алексееву следует провести без подарков. Уже потом, когда вам придется с ним повстречаться, можно будет что-нибудь преподнести. Да хоть бы этот чайник. Только упаси вас бог отдариваться деньгами — врага наживете.
На том и порешили. Чувствую, что еще не раз мне придется повстречаться с адмиралом, поэтому преподнести душевный презент я еще успею.
— Послушай, Данил Егорыч, — вспомнил я, допивая вкусный чай. — Насколько я помню, у нас здесь еще производственный участок должен быть. Козинцев его прикупил. Так?
— Есть, Василий Иванович, конечно же есть, — ответил он хитро. — Я ж вам и дачку поставил и Юн я вам нашел. И с участком все хорошо, стоит участок, что с ним сделается? А кстати, Василий Иванович, позвольте полюбопытствовать. Красивую я вам служаночку нашел? Как вам она, нравится? Красивая девка? Молодая, справная. А вы случайно не женаты? Так могли б ее взять. А даже если и женаты, то все одно можете ей воспользоваться.
Ох, что-то вильнул мой управляющий. Откровенно так увел разговор в сторону. Что-то не так там с этим участком.
— Ты не увиливай, отвечай, что с участком? — строго спросил я, пропуская мимо ушей его разглагольствования.
— Так я и не увиливаю, прямо говорю. Стоит ваш участок, никуда не делся. Только там здание еще полностью не построено.
— Как?! — ахнул я.
Мурзин виновато улыбнулся, пожал плечами.
— Денег не хватило. Василий Иванович, я Козинцеву телеграммы отсылал, просил перевода, да только он не дал.
— Как не дал?! И сколько не хватило?
— Я десять тысяч просил.
— Сколько?! Ты сдурел что ли? Это ты там, что хотел отгрохать? Дворец?
Этот вопрос остался без ответа. Мурзин, наглая морда, не чувствовал себя в чем-то виноватым и потому смотрел на меня ясными чистыми глазами. Прихлебывал горячий чаек из кружки, прикусывал куском сахара.
— Так, вставай, поедем смотреть, — резко сказал я, внутренне закипая.
Он послушно поднялся, нахлобучил шляпу и покорно вышел вон из дома. На улице поймали рикшу и на ней мы добрались до нашего производственного участка. Еще подъезжая к территории, я понял, что все плохо. Очень плохо. Мурзин, зла на него не хватает, то ли решил выслужиться, то ли и вправду сглупил, но вместо того, что бы возвести здание на одной части территории, а на другой устроить склад, решил возводить капитальное здание сразу на всей площади. А это без малого почти гектар, или сто на сто метров. И всех имеющихся денег ему хватило только на основательный фундамент и залитый бетоном пол, да на стены в полтора метра высотой по периметру. Крыши не было, дверей не было, окон не было. Все, что приходило на пароходах в течение последнего месяца, он складировал прямо на бетон, под открытое небо. Даже отсюда я видел, что кто-то уже основательно полазил по нашим запасам. Ящики местами были взломаны и растасканы, а от разбитого стекла на полу отражалось бликами солнце.
— Ты что сделал, ирод? — упавшим голосом спросил я.
— Василий Иванович, вашбродь…
— Не вашбродькай мне! — вскричал я так, как никогда в жизни. Китаец, что нас тянул, даже сгорбился от моего крика, а мимо проходящие разом повернули головы. — Ты что, вражья морда, сделал? Это что такое?
Я на ходу соскочил с рикши, быстрым шагом пошел к недострою. Хорошо хоть Мурзин догадался охрану поставить — старик в неприметном сюртуке, увидев, что я приближаюсь, двинулся наперерез, издалека угрожая мне двустволкой. Соскочил управляющий, побежал вперед, замахал руками. Охранник опустил ружье.
— Моисей Давидыч, все нормально. Это хозяин приехал, — услышал я торопливый говор.
Я пронесся мимо. Ворвался на территорию. Едва не споткнулся об раскуроченный ящик с битым стеклом. В тонких осколках узнал химические колбы, трубки и реторты. Оборудование разгромлено. Еще один ящик с разломанным углом, из которого торчали какие-то детали уже подернутые ржавчиной. Несколько раскуроченных ящиков с проволокой для «угозы». Но все оказалось не так уж плохо, как привиделось издалека. Разбитых и разодранных ящиков оказалось всего не больше десятка, остальные же имели вполне сохранный вид. Больше всего я боялся грабежа. Китайцы, так же как и русские, народ ушлый, лежащую без присмотра вещицу приберут к рукам немедленно. Но здесь, похоже, охрана постаралась не допустить воришек на территорию. Во внутренней части недостроенного помещения, по периметру были размотаны несколько бухт нашей «егозы», а на нее в качестве сигнализации были подвешены пустые консервные банки и, видимо именно эта предосторожность пока сохраняла целостность нашего груза. Плохо, что все это хранится под открытым небом, всем стихиям нараспашку.
Подошел Мурзин. Наступив на хрупкое стекло, с легкой виной в голосе пояснил:
— Это еще в пути разбилось. Во время шторма ящик упал и там все, что было сделано из стекла, разлетелось вдребезги. Я уже здесь открыл ящик, понял, что спасать нечего. Да так его и оставил.
— Давно лежит? — спросил я, обходя груз вокруг. Злость стала уходить, едва я понял, что все не так печально, как показалось с первого взгляда. Но все равно, прощать недострой я не собирался.
— С неделю. Еще в пути разбилось несколько фляг с какими-то химикатами. Но то еще на корабле смыли за борт. Капитан ругался сильно, эта химия сильно ему палубу попортила.
— Переживет. Это все?
— Гм, нет. Два ящика по описи пропали. С какими-то трубами.
— То есть как пропали?
— Не доехали, — пожал Мурзин плечами. — В Сингапур корабль пришел уже без них. Я в Петербург телеграмму отправил, они будут разбираться, да только ящики уже не вернуть. Здесь я, увы, сделать ничего не могу.
— Подожди. Но ведь кто-то должен был сопровождать груз? Я точно помню, что с ним отплывало несколько человек.
— Они ничего сказать не могут. Говорят, в Индии загрузили, все по счету, а в Сингапуре их уже не было. С капитана взятки гладки, говорит — сами не доглядели, сами и виноваты. Ваши юристы мне телеграфировали, что будут судиться с владельцем парохода, да только сами понимаете — груз не вернется.
Я задумался. Стал вспоминать, что же за трубы мы везли, и не мог припомнить. Вроде ничего такого не было. И только вечером когда я поднял списки отправленного и сверил с тем, что прибыло, понял, что пропали ящики с моими минометами. И, судя по бумагам, исчезли они при перевалке в Индии. А Индия это Английская колония. Вот и думай теперь, что произошло. То ли произошла пропажа в результате чьей-то безалаберности, то ли англичане
