— Мария Анатольевна, Вадим Михайлович попросил меня передать, чтобы вы отвезли в ресторан, где у него через час будет деловая встреча, последние отчеты и договоры по сделкам.
— Сейчас отвезу, — безразличным тоном заключаю я и комкаю в руках новый шарик, а затем метко кидаю его в урну.
— К тебе уборщица, что ли, не приходит? — спрашивает Валентина, заметив, что таких шариков накопилось немало и они вот-вот начнут выпадать из корзины.
— Если ты про это... — киваю на урну, — то я решила закидывать в нее маленький бумажный шарик каждый раз, когда меня кто-то бесит. Нурсалана в курсе этой забавы и поэтому ничего не трогает. Не вздумай ее отчитывать.
— Кто-то бесит? — сощурившись, переспрашивает Валентина. — Это ты на меня, что ли, намекаешь?
— Да прям, на тебя, — хмыкаю я. — Куваев меня бесит своими бесконечными подкатами и тем, что заваливает работой.
Повисает долгая пауза.
— И за какой промежуток времени накопилась эта куча бумажек? — Валентина опять сосредотачивается взглядом на мусорном ведре.
— За три дня.
— Неужто так плохи дела?
Отвратительно плохи, но кому до этого дело?
— Водитель есть свободный? — спрашиваю я.
После сегодняшних новостей и происшествий не хочу больше садиться за руль, а на такси денег нет. На карте тоже почти ноль, а еще надо на что-то хлеб купить да колготки. Дожила. Осталось побирушкой на привокзальную площадь податься. Я опускаю глаза на ноги: чулки вроде еще целые, даже зацепок нет. Рано на вокзал. Но в случае чего, знаю, куда идти: бабушка всегда говорила, что у меня сильный голос, а я давно заприметила симпатичного юношу в переходе метро неподалеку от нашего дома. Он такие красивые мелодии играет. Напрошусь к нему в солистки.
— Кажется, Валера был свободен, сейчас узнаю. И ради бога, отвези ты Куваеву эти документы, а то опять будет орать на всех. Три таких урны с шариками накопишь за один день, если его не утвердят в новой должности.
— Валь, — окликаю я, когда она уже подходит к двери. — А номер жены Куваева у тебя есть?
— Что? — Валентина озадаченно смотрит на меня и хлопает ресницами. — Зачем тебе? Ты что удумала, Машка? Выбрось глупости из своей головы и не связывайся с этой семейкой. Ничего я тебе не дам.
— А когда Куваев зажмет меня в своем кабинете и под юбку полезет, полицию вызовешь? — на полном серьезе спрашиваю я.
— Что?
— Понятно. — Переключаю внимание на ноутбук, чтобы зайти в программу и отсканировать необходимые документы.
— И да, к Перченко зайди за печатью. С собой возьми на всякий случай.
Вроде ничего плохого Валентина мне не сделала и всегда пытается поддержать, но лучше бы дала телефон жены Куваева. Я бы ей позвонила и сказала, что ее муж — похотливая сволочь. Глядишь, она бы устроила ему скандал. Не мне же заниматься перевоспитанием кобелей. Я вон и так сегодня попала на деньги, еще и на уголовную статью — неохота.
Всю дорогу до ресторана Валера пытается со мной заговорить, но у меня совершенно нет настроения. Да и откуда ему взяться?
— Постой. — Меня осеняет. — А в «Калипсо» у Куваева с кем встреча?
— Да откуда мне знать, Маш, — пожимает Валера плечами.
А что, если этот женатый бык-осеменитель решил таким образом добиться моего расположения и ни с кем никакой встречи в помине нет? Ага, и Зойку до кучи подослал с пламенной речью, что она якобы беременна от моего Дениса. Нет, Куваев не стал бы так заморачиваться. Скорее всего, бумаги ему действительно понадобились и мне можно не опасаться за свою честь.
— Тебя ждать? — спрашивает Валера, паркуясь у ресторана.
— Сейчас. Погоди минутку. — Я отвлекаюсь на входящий звонок, думая, что это Куваев, но вижу незнакомый номер.
Достаю визитку Гончарова из кармашка сумки и разочарованно стону. Я надеялась, что этот человек не позвонит. И как он узнал мой настоящий номер? Тот, что я продиктовала ему несколько часов назад — неправильный. Но учитывая его возможности, это вовсе и не проблема. Наверное и адрес мой теперь знает, маньячелло.
— Да, алло, — отвечаю спокойным голосом, мечтая, что получится отвертеться от вечернего сопровождения этого мужчины куда бы то ни было.
— Через пятнадцать минут заеду за тобой, назови адрес, — произносит он вкрадчивым голосом с низкой вибрацией.
Ни здравствуйте, ни до свидания, ни вопроса «Всё ли у нас в силе?».
— К сожалению, я не смогу составить вам компанию на вечере. — Несмотря на то что знаю имя и отчество Гончарова, язык не поворачивается произнести их вслух.
Кажется, опять слышится недовольный вздох и что-то похожее на ругательства.
— Расписку я порву. И еще полтинник за тобой висит. К сожалению, — чеканит Константин Сергеевич.
Еще полтинник? Но я ведь не умышленно испортила вещи!
— Я действительно не могу. У меня расстройство желудка, — выпаливаю ложь без запинки. — Надеюсь, подробностей не нужно, чего вам будет стоить выход со мной в люди?
— Неужели так перенервничала? — Гончаров как-будто прищелкивает языком.
Я даже на настоящее расстройство желудка согласна, лишь бы сегодня меня все оставили в покое. Еще чуть-чуть, и нервное напряжение выльется в истерику, если не дать волю накопившимся эмоциям и слезам.
— И давайте будем честны, — продолжаю я на тон тише, а то больной и слабый человек вряд ли станет говорить так бойко. — Та царапина не стоит этих денег. А я вовсе не шутила про домогающегося босса и жениха-изменщика. И уж тем более не пыталась привлечь ваше внимание. За что такие нереальные суммы?
Повисает пауза. Кажется, что Гончаров сбросил звонок. Убрав телефон от уха, я смотрю на дисплей. Нет, Константин Сергеевич еще на линии. К несчастью.
— Хорошо, я всё понял. — Он даже не скрывает легкую иронию и то, что опять мне не поверил. — Жди звонка юриста и готовь оставшуюся сумму.
Вот теперь разговор точно завершен, потому что слышатся короткие гудки, а после воцаряется звенящая тишина.
Ну вот за что мне все это? Неужели за план В и демонстрацию декольте? Хотя, может, оно и к лучшему, что так? Хрен с этими деньгами. С зарплаты верну вредному крохобору все до копейки. Пока, правда, ума не приложу, где взять столько, чтобы вернуть еще и Зойке часть за квартиру.
В ресторан я чуть ли не вбегаю, потому что Куваев не перестает названивать и требует моего немедленного появления.
— Вас только за смертью посылать, Мария Анатольевна, — зло выплевывает он, когда я вхожу в вип-комнату и кладу папку на стол. — Последние проводки, надеюсь, не отразили в отчетах?
— На полтора и два миллиона, которые мы отправили нашим «дочкам»? — нарочно игнорируя его недовольный тон, с невинными глазами уточняю я. Знаю наверняка, как босса выбесят эти слова.
