II
В доме, где живёт Генка стоит тишина. Папа уехал вместе с другими мужчинами в райцентр, мама и другие женщины собрались вместе в клубе. А Генка лежит в своей комнате и никак не может прийти в себя. Несколько часов назад он пришёл из школы – там было общее собрание всех пионеров, но Генка не принимал в нём участия. Он стоял погружённый в свои мысли. Его не отпускало сегодняшнее утро. Утро, которое он мог провести вместе с папой… А теперь эта возможность потеряна… Генка прогоняет из своей головы слово «навсегда»… Но оно упорно возвращается. Генка чувствует себя виноватым перед отцом… И от этого ему становится не по себе.
Мальчик не знает, что теперь делать. Слёз уже нет. Только сильная головная боль. Хлопнула входная дверь и к его комнате подошли.
– Ты не спишь? – услышал он через дверь голос папы.
– Нет.
Александр Семёнович зашёл в комнату сына и сел около него на кровати.
– Ты как, Генка?
– Плохо, – с трудом сдерживая слёзы, ответил мальчик.
Александр Семёнович не знал какие подобрать слова для разговора с сыном. Он даже не ожидал подобной беседы. Ему всегда казалось, что его сын сильный. Он не думал, что известие о войне так сильно ударит по мальчику. В голове Александра Семёновича мелькнула мысль о том, что может причина в другом… Но как об этом узнать?
– Прости меня! Прости, пожалуйста! – Генка навзрыд ревел, уткнувшись в папино плечо. Генка понимал, что если сейчас он не поговорит с отцом, то ни за что в жизни не простит себе это молчание.
– Да за что я должен тебя простить?! – удивился Александр Семёнович. – Что ты такого натворил.
– Сегодняшнее утро, – всхлипывая, начал говорить Генка. – Мы должны были провести это время вместе… А я… Из-за меня… Ты пошёл один… И теперь… Ты скоро уедешь… А вдруг… – на этом слове Генка запнулся.
– Пошли прогуляемся, – предложил Александр Семёнович. – На свежем воздухе и разговаривать легче будет. Давай собирайся! – улыбнулся он сыну. – Жду тебя на улице.
Через пять минут Генка был готов и вышел на крыльцо.
– Давай напишем маме записку, что мы вышли прогуляться, – предложил Антон Семёнович. – Чтобы она не переживала.
– Давай, – безучастно ответил Генка.
Написав записку, они вышли на прогулку.
Отец и сын молча прошли через деревню. На пути им никто не встретился. Они вышли за околицу и пошли по тому пути, по которому сегодня днём бежал Генка.
– Ты винишь себя в том, что сегодня утром мы не смогли провести время вместе?
Генка утвердительно мотнул головой.
– А в чём именно твоя вина? Что ты сделал плохого или неправильного?
Генка молчал – он не знал, как объяснить, что он сейчас чувствует.
Александр Семёнович задумался, он пытался подобрать нужные слова, но понимал, что у него это не получается. Он спросил у Генки:
– Как прошло твоё утро?
Генка пожал плечами и ничего не сказал.
– Расскажи. Во сколько ты встал? – не отчаивался Антон Семёнович.
– Около десяти.
– Хорошо. Что ты потом делал?
– Побежал к колодцу.
– Зачем?
– Дома никого не было. Я подумал, что мама сейчас там и ей нужно помочь.
– Помог?
– Да. Я успел, она только собиралась опускать бадью.
– Потом?
– Мы пошли домой.
– Вы разговаривали?
– Да.
– Это был обычный разговор?
– Да. Мы говорили про утреннюю звезду. Я сказал, что сегодня ночью её точно увижу. Мама даже согласилась, чтобы я и её разбудил, – Генка тяжело вздохнул. – А потом я сказал, что хочу, чтобы и ты тоже её увидел.
Мальчик с трудом сдерживал слёзы:
– А ещё мама сказала, что ты меня утром будил. А я даже не слышал этого.
Генка заплакал, а Александр Васильевич спросил:
– А потом, что ты делал?
– Когда мы пришли домой, я пошёл к себе в комнату.
– Читать?
– Нет. Я доделывал макет джунглей.
– Это который с листьями настоящими?
– Да.
– Ты же вроде всё сделал!
– Я решил, что там нужен ещё водопад. Я приделал новые реечки и облепил их глиной.
– А как там будет течь вода?
– Этого я ещё не придумал.
– Можно во время игры лить воду из кувшина, – предложил Александр Семёнович.
– Наверное, – согласился сын. – Только теперь уже не до макета будет…
– Это верно, – согласился папа. – Что потом делал?
– Пошёл на улицу. Там встретил ребят.
– Во что играли?
– Просто разговаривали.
– А потом?
– Потом мы увидели, что люди собираются около громкоговорителя… – слёзы снова появились на глазах мальчика.
Александр Семёнович обнял Генку и сказал:
– Прости, я не умею красиво говорить. Попробую объяснить… Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Смотри, что получается… – Александр Семёнович ненадолго задумался. – Если бы ты пошёл со мной на речку, то ты не смог бы помочь маме, ты бы не смог заняться своим любимым делом, ты не увидился бы с друзьями. Понимаешь?
Генка смотрел на отца и внимательно его слушал.
– То, что началась война – это событие, которое никак от тебя не зависит. Ты не мог на это повлиять. Она случилась бы в любом случае.
Генка задумался, а Александр Семёнович продолжал:
– А наша вечерняя прогулка? Как ты думаешь, она случилась бы, пойди ты сегодня утром со мной на речку? Я скажу больше – я рад, что ты сегодня спал. Не припомню я таких разговоров с тобой, по душам. И для меня очень ценно, что перед отъездом на фронт случилась эта важная прогулка.
Генка смотрел на папу с широко открытыми глазами и чувствовал, что на душе становится легче. Генка вспомнил разговор со своими друзьями. Он вспомнил страх Вари и диалог с Федькой – будь он сегодня на речке, этого бы не произошло. А ведь эта встреча укрепила дружбу ребят. В тот момент этого никто не понял, но во всех ребятах произошли серьёзные изменения. Генка сам осознал это только сейчас:
– У нас с ребятами был не просто разговор. И я рад, что он произошёл именно сегодня. Ты прав, папа.
Генка крепко обнял отца и улыбнулся.
– Я рад, что тебе стало лучше.
Генка и Александр Семёнович стояли у реки. Дул тёплый ветер. По водной глади бежала лёгкая рябь. Медленно плыли пушистые, похожие на перья, облака. Солнце клонилось к горизонту. Небо стало алеть.
– Ты когда уезжаешь? – нарушил молчание Генка.
– Точно не знаю. Несколько дней у нас ещё есть.
– Обещай, что вернёшься.
Александр Семёнович горько улыбнулся:
– Никогда не давай обещаний, которые можешь не выполнить. Это война – случится может всякое.
– Но ты же вернёшься?
– Сделаю всё
