теперь будет расписан просто по минутам.
Тут же в ящике с предметами "привет из прошлого" обнаружились очки с простыми стеклами, которые я надевал в институте, чтобы быть солиднее, так как моё лицо в те годы выглядело слишком юношеским. Ну знаете такие лица, когда непонятно, ты из школы шел и заблудился, или вундеркинд, перешагнувший несколько лет. К счастью, свою юношескую миловидность я перерос, а вот аксессуары из прошлого оказались весьма кстати. Посмотрев на себя в зеркало, я прошёлся расчёской по волосам, меняя пробор и удовлетворенно улыбнулся: вроде я, но уже не я… Класс! Восторг как в восемнадцать, когда я избавился наконец от прыщей.
Спустился с крыльца и направился к автомобилю, припаркованному у ворот.
— Всё готово, Матвей Тимурович. — сказал мой водитель Олег, который даже бровью не повел, когда я попросил его найти мне подержанный автомобиль низкого ценового сегмента — как раз соответствующего тому уровню достатка, который я решил транслировать. Из-за хромоты вождение пока сопровождалось для меня определенными трудностями, поэтому Олег выручал.
— Отлично! — ответил я.
Мда, поторопился со своим восторгом, потому что в ближайший час я не раз вспомнил родной русский язык. Отнюдь не классический. Даже Олег пару раз не сдержался. Как я его понимаю!
Пробки, да ещё и дискомфорт нового средства передвижения едва не испортили мне настроение. Всё-таки человек такое существо, которое быстро привыкает к хорошему и ой как трудно от этого отказываться. Но назвался груздем — терпи! И я терпел, пока мы не остановились на парковке у моей компании.
— Я позвоню во сколько забирать, — сказал Олегу. Мой личный таксист также безэмоционально кивнул и уехал.
Пока я поднимался по широкой и, к счастью, невысокой лестнице у главного входа поймал на себе несколько любопытных изучающих взглядов прежде всего от женщин. Бьюсь об заклад им сегодня будет, о чем поговорить. Сотрудников у нас трудится несколько сотен и вряд ли все друг друга лично знают, но новые лица привлекают к себе внимание. Взяв у охраны оставленный мне Морозом пропуск на имя Барановского (по матери) Матвея Александровича я поспешил влиться в толпу и направился к общим лифтам.
И тут увидел её.
Ещё лучше, чем сквозь видеокамеры. Высокий темный хвост, изящная спина, танцующая походка, показывающая обтянутую той же сексуальной юбкой пятую точку во всей красе. Стройные ножки как я теперь знаю в чулках и высокие шпильки — погибель для мужского либидо. По крайней мере моего точно. Но судя по окружающим взглядам — не только моего, и это неимоверно разозлило меня. Неожиданно…
Тем более неожиданно, что я всегда разрешал своим женщинам блистать во всей красе и находил в этом удовольствие — в мужской и женской зависти. Всегда был убежден, что шикарной женщиной грешно любоваться одному. Ещё раз пробежался по ножкам и заметил на одной из них стрелку. Сглотнул, не в силах оторвать от неё взгляд. Это вообще нормально возбуждаться от того как она мелькает в вырезе юбки?! Верх-вниз, вверх-вниз… Пожалуй, это повод для знакомства.
Ускорился и успел втиснуться в лифт как раз за своей красоткой. При этом чуть подвернул ногу, которая отомстила мне приступом боли. Стиснув зубы, я попытался выпрямиться и переключиться. Ноздри сразу окутал сладкий пряный аромат, так что захотелось наклонить голову и вдыхать. Благо на каблуках девушка была достаточно высокой, вполне комфортно для меня, чтобы низко не наклоняться. Очень удобно для поцелуев. И не только.
Усмехнулся, чувствуя себя поплывшим юнцом. А близость шикарного тела, к которому я то и дело прикасался под давлением находящихся вокруг людей, ещё больше меня распаляла, уводя мысли ниже пояса. Иначе я никак не объясню почему наклонился к её милому ушку и прошептал, чувствуя, как она вздрогнула:
— У тебя сзади такая кокетливая стрелка на чулке. Не мог не сообщить об этом, вдруг другие постесняются.
Резко развернувшись, девушка хлестнула меня волосами по лицу. Неприятно, однако. Вот и делай после этого добрые дела! Но ее сурово нахмуренные брови над прекрасными словно темный янтарь карими глазами вновь заставили меня улыбнуться. Впервые я вижу ее лицо так близко и понимаю, что не прогадал — эта игра будет очень интересной. Просто необычайно!
— Робин Гуд из тебя, конечно, так себе. Предлагаю пойти в… другой лес. — прошипела она, смерив меня презрительным взглядом и, отвернувшись, вылетела из лифта прочь.
Это она меня так тонко послала?! Стервочка! Всё как я люблю… Нафига мне всё это надо, я так и не решил, даже несмотря на вполне логичные доводы о наладке рабочего процесса.
Морозов встретил меня в своем кабинете с улыбкой.
— Так-так-так, барин изволил играть… — пошутил он, протягивая руку для приветствия. — А ты хорошо подготовился: костюмчик где-то откопал, да и очки… Аааа… Припоминаю!
И заржал словно конь. Конечно, это он у нас всегда был красавчиком, первым парнем не только в своей деревне, но и в универе. А мне приходилось трудиться над своей внешностью долгие годы. Правда в девушках я недостатка не знал благодаря папашиным деньгам. И не видел в этом ничего плохого — за всё в этой жизни нужно платить, особенно за свое удовольствие.
— Смейся-смейся, — я беззлобно махнул на друга рукой. — Ты всё подготовил? Идёшь меня представлять коллективу?
— Пойдёмте, Матвей… Как вас там теперь величают? Забыл…
— Александрович.
— Да-да, Матвей Александрович. Говоришь, хочешь начать с моего бывшего отдела? Там же вроде порядок?
— Вот я и посмотрю, что да как. А потом и за других примусь. Ты точно уверен, что крыса не оттуда?
— Уверен. — тут же стал серьезным Морозов, переключившись на рабочий настрой. — Я ещё раз перепроверил последнюю инфу, которую слили. Этим проектом занималась Анастасия Семёновна, но в ней я уверен. Поэтому следы нужно искать в отделе Багрянцева, куда поступили подготовленные ею документы.
— Точно? Багрянцев мне, конечно, не очень нравится, но он столько лет ещё на отца работал… Надо бы всё-таки проверить эту Анастасию.
— Честно тебе признаюсь — это моя знакомая, — признался Морозов, отводя виновато взгляд. Ведь знает, что мы договаривались не приводить по блату никого, только за заслуги. Мало его девушки, которую он привез из своей деревни и устроил на стажировку, чем собрал все местные сплетни, так теперь ещё одна.
— У тебя гарем что ли?
— Вот сказал бы я вам, Матвей Тимурович…
