Книга Жертва обстоятельств - Юрий Павлович Валин

правильной калибровки или как это на войне называется. Иной раз и попадешь точно, но слишком легким снарядом. Впрочем, веры в успех я не теряла. Как выяснилось, в прямом бою скарлапендра была не так уж могуча, дважды на дистанции укуса мне удалось остановить ее пинком по жвалам, главное было — бить порезче. Мои гладкие и длинные ноги вполне справлялись, но запинать хищника нечего было и думать — тварь норовила немедля ответно куснуть. Я удачно засадила камнем ей в правый верхний глаз, но толку от того было чуть: глаз закрылся, но еще три оставалось. Во время всей этой слабоманевренной битвы над головой противника что-то слабо вспыхивало, светилось и мерцало. Иногда угадывались буквы или цифры. Видно было плохо, да и расшифровывать некогда и незачем. Возможно, там что-то игровое и важное писалось, но что я понимаю в резюме и анкетах членистоногих? Тем более, не исключено, что там и просто реклама — от нее сейчас никуда не денешься даже в жестокой схватке.

Стратегически я проигрывала — мы оказались на площадке перед самой пещерой. Снарядов здесь было мало, практически ровная скальная поверхность. Но у меня был план на данный случай. Я подскочила к откосу, вспрыгнула на уступ — обнадеженная скарлапендра немедля кинулась к моим ногам. Тут я взвыла и повисла на крае расщелины — по камню тянулась трещина, вполне можно попытаться отломить и обрушить целый пласт. От напряжения мои мускулы вздулись, а грудь чуть не выпрыгнула из выреза короткой кольчужки. (Это какой же размер⁈ Восьмой? И как с этим незваным богатством я вообще прыгаю?).

Камень не поддавался, хотя я висела всей тяжестью. Проклятый хищник хапнул меня двумя передними лапами за ногу, потянул вниз. Ой, сейчас захрущу косточками.

Но захрустел камень. Мы рухнули.

Не знаю, как я успела извернуться, но упали мы в правильном порядке: тяжелый обломок оказался на хищнике, а я сверху. Ага, тварь такого не ожидала — обе пары передних лап оказались сломаны, задние упирались, силясь освободить длинное туловище из-под глыбы. Я скатилась с камня, подхватила обломок поменьше и метнула в брюхо врага. Скарлапендра вздрогнула, но вновь завозилась, выползая. Я носком сапога подсекла заднюю лапу — вышло ловко, даже сама не ожидала. Тварь страдальчески заскрипела, но она уже почти высвободилась, выволакивала помятый «торс», изо рта шла желтоватая, нездоровая пена. Чем, чем ее еще двинуть⁈

Я нашла еще камень, вышибла правый-нижний глаз. Сейчас бы ее чем-то действенным, весомым, например, «мокрой печатью» с двух рук насмерть гадину пришлепнуть. Но действенных камней под рукой попросту больше не было. Взвизгнув глубоко нецензурное, я в отчаянии сорвала с пояса никчемный серп, метнула, целясь в самую здоровую лапу.

Ого! Отсекло, как хорошим канцелярским ножом. Скарлапендра завалилась на бок. Чувствуя, что пора ставить решительную резолюцию, я обежала врага, подхватила оружие и метнула еще разок, на этот раз в безобразную голову…

Мозгов у скарлапендры не было. Так, фарш какой-то сопливый. Впрочем, чему удивляться, к нам на собеседования люди примерно с таким же содержимым голов приходят. Причем еще и диплом показывают. Так чего от необразованного членистоногого ждать?

Победа. Не очень шикарная, пованивающая, но победа. Я отмахнулась от мигающего над головой и раздражающего помигивания — в мой личный интерфейс, видимо, что-то писали, но какая с этого польза? Толком и не рассмотришь и не поймешь, только косоглазие заработаешь.

Издох противник как-то странно, разом рассыпался неопределенной кучей хитина и исторг из себя два предмета. Кольцо, с виду серебряное, но потемневшее и окислившееся, и довольно чистая мензурка с какой-то жидкостью. Нет, не уговаривайте, брать не буду. С кольцом понятно: это скарлапендра какого-то женатого аборигена съела, а его ценность не переварилась. Наверняка, если почистить, обнаружится «От Анфисы с вечною любовью». Эти шовинистические игры вечно прославляют социальную отсталость и патриархат. Мне такие копеечные ценности, в любом их смысле, ни к чему.

Склянка — иное дело. Видимо, резервуар скарлапендрового яда. Наверняка имеет научную и медицинскую ценность. Но я далека от биологических исследований, а самолечение — известное зло. К тому же, мензурка с виду хрупкая. Пусть валяется.

— Допрыгалась? — холодно вопросила я у груды хитина. — А тебя предупреждали.

Подвешивая к поясу серп — инструмент, как оказалось, небесполезный, я пошла к выходу на простор. Победа слегка успокоила нервы — увольнять гадин, особенно ядовитых, всегда приятно. Но что дальше? Мне нужно домой, рулет явно на грани, Мордус может впасть в иллюзии о безнаказанности, да и вообще — что я тут делаю? Кстати, царапины на руках и ногах уже не жгутся, чувствую я себя неплохо, ничего не мигает. Только чувство голода проснулось. Еще бы, такие активные физические упражнения на свежем воздухе. Да еще это тело помоложе, попрожорливее. Телосложением аж восемь номенклатурных единиц, если мне правильно запомнилось.

Кстати, я жгучая брюнетка, локоны прокрашены просто идеально. А может, натуральный цвет, от этих психов-программистов всего можно ожидать. Интересно, какого цвета у меня глаза?

Я вышла на простор, и мне мгновенно стало не до глаз. Обзор оказался слишком широк и хорош. В смысле, вообще нехорош, ибо пугал не на шутку.

Глава 3

Победа у озера

Поля, леса, рощи, деревни. Город. На Суздаль похож, я там побывала по случайной бесплатной путевке на конференцию. Но тут архитектура иная, стены темные, и реки Каменки не видно. В общем, на Суздаль не похоже. Это у меня смутные и успокаивающие ассоциации по объяснимой причине глобальной растерянности.

Все было залито ярким послеобеденным, уже не особенно палящим солнцем и до мелочей четкое, очевидное. Странно, видимо, это у меня такое воительское зрение. Кстати, отчего я именно «воительница», да еще с таким жалким интеллектом? Троллит кто-то? Ладно бы, чиновница «царско-королевского Управления делами» с некоторыми видами на карьеру. Или хотя бы Кулинар какой-нибудь Второй Гильдии. А то «воительница»… даже звучит как-то идиотски.

Именно воительское зрение вгоняло меня в печаль. Кроме кудрявых рощ, стогов сена и отчетливых деталей городских стен, я наблюдала уйму неприятных тварей. В лощине слева, у круглого болотца ползала пара скарлапендр. На опушке леса мелькали отдельные фигуры, а то и группы вооруженных людей — не иначе, бандиты или местные боевики. У дороги людей было еще гуще, местами там толпились, откровенно взмахивали мечами, над головами непрерывно что-то вспыхивало, кто-то падал на землю. Подробностей рубки, к счастью, было не разглядеть. Но ужас-то какой! Я категорически против любого насилия. О вооруженном