непонимающе замер, сжимая. Бойцы хлопали глазами.
— Чье? — спросил коротко.
— Типа удобно, — набычилась мелкая. Контрольным добавила: — Шоркать.
— Что? — За длинные фразы я пока опасался.
— Спину. Как бы чесалка… — Крыса опомнилась и приняла независимый вид.
Осторожно и медленно положил ершик к оружию.
— Че там чесать-то дура? — прошипел Шест.
— Тощий, дерни колесницу. Как звучит… — Я постарался переключиться на насущное. Маленькие слабости ведомых… Любой номерной инструктор запихнул бы этот ерш… черт, даже думать больно.
Шест попрыгал, я прислушался. Фонит, но в пределах разумного, без игры в повозку старьевщика. Махнул на костер. Вечная сосущая пустота в желудке требовательно взывала к простому и приятному. На зуб и дальше, жадно и больше.
После короткого завтрака накинули рюкзаки и покинули гостеприимный зальчик. Шест и вправду упорхнул с телегой на первый этаж — только обломки заскрежетали. Попутно убедились в правильном креплении груза, пока тощий невнятно бормотал. На улице первым делом отыскал далекий штрих Оси. Значит, счастье для всех… Инсталляция привычным сигналом мягко подтолкнула — направление верное, только шагай. Заткнуть бы еще великий дух противоречия… Или же удовлетвориться мыслью — пусть тащат на поводке, но у цели возьму свое, потешу злость, на порожке насру или еще чего. Соберись, Джимми, откуда фривольные мысли…
— Сильнее наносит, — напряженно сказал Шест через часок. Объяснений не требовалось. Сухие…
Улицы пока торные, удавалось миновать сильные оползни и завалы. Двигались зигзагом, часто меняя вектор, переходя в параллели, а то и перпендикуляры направлений. В отдельных темных отнорках сам слышал характерные щелчки и возню. Сухостой словно сжимал петлю, подбираясь к сладкому био.
— Командир, — выплеснула напряжение Крыса. Арбалет она уже не опускала, чиркая прицелом по бетонным оскалам.
— Двигаемся. Дышим. — Опыт движения сквозь осушенные зоны у меня в зачаточном состоянии. Насколько опасна глубинка Рытвины? Чутье отбрехивалось как-то вяло. Да, твари, да, потенциально много…
Позади из проломов первого этажа жилого дома вывалился клубок тел, точно сухой гной из раны…Бледные тела завозились, вздымая пыль, затрещали волоконца мышц. Но ускориться могут враз, помнил. Шест поднажал, не дожидаясь команды. Метрах в пятидесяти по левую руку — в тоннеле переулка всколыхнулась новая масса. Напахнуло дерьмом и застарелой мертвечиной.
Свернули в череду двориков. Отлогий завал из мелкого щебня, ржавый паркинг, изъязвленные газончики… Новая улочка.
Вой сухих из-за вздыбленного гаражного комплекса. Во дворах глухо топало и урчало.
— Многовато, — пропыхтел Шест, налегая на упряжь. Телегу подбросило на столбе.
Поворот, следом еще…
Занырнул вбок, снеся багром пару сухих. Перекатом ушел чуть вперед, на развороте выполнил два тычковых…
— Двигаемся! — Догнал группу, пристроился в хвост. Щелкнул арбалет. На растрескавшейся березке подвис упырь — в черной пасти подрагивал хвостовик болта.
Топот и скрип накатывали широким валом. Нечто взревело по серьезному…
Вывернули на развалы промплощадки, сильно нагруженные обломками. Напоминало сеть ущелий, в которых просматривались отдельные фрагменты зданий. Плохо — по узким проходам нас загонят. Надо уходить выше, в крайнем случае бросать телегу… А Шест нехорошо хмурится, цепляясь за оглобли. Тоже почуял расставание…
Очередной бетонный изгиб выплеснул дорожку в овальную зону на пару десятков метров в поперечнике. Ее подчистили, видно сразу, мусор, среди которого и части тел, снесен к периметру, огражденному скалами осевших зданий. По инерции пробежали метров пять.
— А че это? — не понял Шест.
Единственным выходом с площадки значился тоннельный переход под сложившимися корпусами. Спасительным намеком поперек тоннеля выступала массивная решетка с металлоконструкциями, наваренными для укрепления. Небольшие ворота в преграде распахнуты настежь, рядом призывно машет рукой худосочный дедок.
В проходе, из которого выбрались, протяжно завыли.
Глава 2
Расчехлил АК. Мертвым экономия до жопы. Но целиться не спешил… Не нравятся мне локации с принудительным и единственным выходом. А дед просто зашелся в жестикуляции.
— Оружие не убирать, — сказал, разворачиваясь. — К воротам, Шест. Без фанатизма.
Перечеркнул прицелом темный изгиб прохода и начал отступать, следуя за шорохом колес. Первое дерганное тело споткнулось при выходе и кувыркнулось, сбивая соседей. Сухостой ломанными марионетками задергался, пробираясь вперед. Насчитал десяток… А вот и старший, сука, брат — двухметровый обращенный упырь, напоминавший набор гофрированных шлангов.
— Хлопчики, втопите, а! — прорезался голос у пенсионера.
За решеткой в тоннеле, по первому взгляду пустота. Видимость метров на десять, а дальше поворот… И вот туда мне хотелось заслать что-нибудь огнеопасное. Вопрос доверия, да… Ладно.
— Ускорились!
— Давай, давай, давай!
С хриплым выдохом закатили телегу. Припал на колено, мотая стволом по противоположным векторам — в тоннельную глубинку, и на рядок сухих, накатывавших вонючим прибоем. Шест и Крыса прижались к телеге, но целились лишь в упырей. Доверчивые черти.
Натужно заскрипели ворота, лязгнул засов. Сверху на запор дед накинул амбарный замок и резво отскочил от алчущих лап.
— Ху… по сопатке! — оскалился мужичок и окинул взглядом нашу загнанную компанию. — Выдыхайте, красавцы. Прибыли.
С движением повременил, изучая незнакомца. Средний рост, одет в лыжные штаны и ватник. Одежда засалена, но штопок не видать. Лицо простоватое с красноватым оттенком, задрапированным мазками грязи. Щетина и короткий ежик волос довершали картину среднестатистической неухоженности. Рядовой член апокалиптической партии. На поясе пристегнут короткий топорик и нож — переточка. Детали складывались плохо, осложняя анализ…
— Братиш, ты бы ствол опустил, — попросил дед, отряхивая рукава. Действо для проформы, говно не стереть… Я резко развернулся к изгибу тоннеля, следом дернулись бойцы… А из сумрака никто, сука, не вышел. Вот просто совсем никто… Из звуков только гулкий рокот сухих и лязганье решетки.
— Там никого, — понимающе сказал мужик и ухмыльнулся, демонстрируя редкие зубы. — А там, где есть, могу свести. Хлеба сала не обещаю, но закинуться есть чем. Договоримся.
— Лады, старый, убедил. — Распрямился, перекидывая автомат под руку. С виду — не опасно. да…
Тощий выдохнул, но продолжал ловить мои жесты и слова, чтобы при намеке сорваться миксером. Крыса изобразила на лице нечто уверенно суровое. Мы пилигримы из уважаемых, в душу не лезем, ломаем сразу — превентивно…
— Вихор я, — Старый закивал. — Семья на Отшибе. Так нас кличут.
Созвучие какое-то с душком… Но вкусовщина, понимаю. Руку протягивать не спешу… и хочется стрельнуть.
— Джимми, — представился и понаблюдал за реакцией. Ноль эмоций. Да и рановато поддергивать сети, информация по нынешним меркам расходится с натяжкой. — Веди, старче.
У деда, походу, нервов нет. Зашагал непринужденно в тоннель, руки держал на виду, временами оглядываясь с добродушной хитринкой. Они что, оградились решеткой и уверовали?
— Да что с меня взять? Пукалки только тратить… — пенсионер точно мысли читал. Хотя варианты просчитывались без напряга.
За поворотом еще с десяток метров тоннеля.
