Я думала, что не буду сильно страдать, оставив в прошлом любовь всей своей жизни. Но вскоре убедилась в обратном, и в том, что невозможно убежать от депрессивных мыслей, когда врач сообщает тебе о беременности.
Я не знала, что беременна, когда уходила от Джейса.
Поначалу я даже не осознавала, что у меня задержка, а когда поняла, то просто не обратила на это внимания. Я была разбита, узнав о Джейсе и Бек, и предположила, что это последствия стресса. В больницу я обратилась после того, как начались ежедневные приступы тошноты. К тому времени я была уже на третьем месяце.
Мне было ужасно страшно. Я не знала, как буду обеспечивать себя и ребенка без помощи семьи, но знала точно, что не вернусь домой в Кромвель.
Если я снова увижусь с Джейсом и Бек, то не думаю, что к тому времени Джейс будет готов к отцовству.
Когда я рассказала своей семье и отцу Джейса о ребенке, они попросили меня не приезжать и пообещали, что помогут мне всем, чем надо, а вот Джейс пока не готов стать отцом. И на вопрос, когда я должна сказать ему о беременности, они просили меня подождать. Никто не говорил мне, что происходит с Джейсом, и я, не выдержав молчания, позвонила Мэтти. Он сказал, что после моего ухода Джейс пал духом: начал частенько выпивать и собственноручно ломать свою жизнь. Другими словами, он напивался, и трахал все, что движется.
Я не хотела, чтобы Джейс испытывал боль, но часть меня считала, что он это заслужил. Джейс не просто ранил меня, а разбил мне сердце. Временами я задаюсь вопросом, был ли тот случай с Бек его единственной ложью, и понимаю, что не был. Я помню те ночи, когда он не ночевал дома и приходил утром, пропахший виски и женскими духами. У него всегда было оправдание, так что дальше я не докапывалась.
Господи, какой глупой я была. Как я могла думать, что он любит меня?
Мне потребовалось три года, прежде чем я двинулась вперед. Впервые встретив Дина, брата Бетани, я поняла, что он хороший парень. Он был не так красив, как Джейс, зато очень милый. Темно-русые волосы и темно-синие глаза сразу же привлекли мое внимание. Добавить к вышеперечисленному сексуальное тело, и, да, Дин был сливками на торте. Но он был не так прост, как может показаться. Дин только что закончил медицинский колледж и приступил к практике в небольшом гинекологическом центре, находящемся в часе езды от Канзаса. И, наконец, он был просто невероятно заботливым с Дженни. Дин был парнем, о котором мечтали все девушки.
Через несколько месяцев его ухаживаний я сдалась. Бетани пыталась предупредить меня; она вела себя странно, когда Дин находился рядом, но никогда не объясняла причину своего поведения. Просто продолжала повторять: «Мой брат не такой, каким ты его представляешь». Жаль, что я ее тогда не слушала.
Дин был замечательным парнем: заботливым и внимательным по отношению к Дженни. Когда мы отправлялись на прогулку, то непременно в парк или зоопарк. Он даже водил нас в Парк развлечений, и целый день катался на детских аттракционах с Дженни. Я думала, что он будет прекрасным отчимом.
Я не любила его; он казался мне счастливым лотерейным билетом. Не было никаких бабочек, никакого сумасшедшего сердцебиения. Я не была уверена, что смогу полюбить кого-то также сильно, как Джейса.
Мы встречались два года до того, как он попросил меня выйти за него замуж.
Первое время я не говорила ему «да», но спустя год поняла, что лучше быть замужем за Дином, чем жить одной. Как же я ошибалась.
Он не делал ничего непозволительного до тех пор, пока мы не поженились.
Впервые он ударил меня, когда мы проводили медовый месяц на Багамах. Такое преображение Дина с трудом укладывалось в моей голове.
Пока он спал утром, я решила насладиться отдыхом, и сходить к бассейну. Я надела новое бикини, подаренное Кристен в качестве свадебного подарка, и оставила записку о своем местонахождении рядом с его подушкой, перед тем как выйти из номера.
Примерно через час Дин вышел к бассейну. Он осматривался, пытаясь найти меня. Я поднялась с шезлонга и направилась к нему, и он тут же меня заметил. Когда наши взгляды встретились, я поняла, что он был разгневан. Он действительно был в гневе. Дин направился ко мне, буквально расталкивая людей на своем пути. Схватив меня за руку, он потащил меня обратно в комнату, а все смотрели на то, как я пыталась не отставать от его быстрого шага.
Как только мы вошли в номер, он отвесил мне такую пощечину, что я пролетела через всю комнату. Он возвышался надо мной, пока я лежала на полу. Я была так потрясена произошедшим, что даже не могла открыть рот. В голове просто не укладывалось, что это тот мужчина, за которого я вышла замуж несколько дней назад. Но это был именно тот человек, который сейчас кричал на меня из-за того, что я покинула комнату без его разрешения. Тот самый человек, который запрещал мне направляться куда-либо без его разрешения. Он кричал на меня за то, что я надела бикини. Теперь я принадлежу ему, и никто, кроме него, не имеет права смотреть на мое тело. Затем он начал избивать меня и продолжал до тех пор, пока я не потеряла сознание.
Я сбежала от него на следующий день, украдкой выбравшись из отеля, пока он спал.
Вплоть до аэропорта я шла, низко опустив голову, скрывая синяки на лице.
Я потратила большую часть своих сбережений, чтобы улететь домой, и по прибытию в Канзас сняла номер в гостинице, где пряталась на протяжении трех дней. Я пыталась придумать, как уйти от Дина, чтобы миновать разговор с моей семьей, но ничего не приходило в голову. На третью ночь Дин нашел меня.
Он силой вернул меня домой и устроил настоящий ад за то, что я сбежала. В этот раз все было гораздо хуже. Когда он закончил избивать меня, то достал свой докторский чемоданчик и подлечил меня. Я очнулась с двумя сломанными ребрами и девятью швами, с предупреждением, что будет только хуже, если попытаюсь сбежать снова. Затем он отправился на работу, будто ничего не произошло.
Дин не обещал, что этого не повторится, и даже не извинился, а просто сказал мне, что не будет наказывать, если я буду послушной женой. Но я снова и снова пыталась убежать от него. Я пыталась сбежать несчетное количество раз. Не хотела, чтобы Дженни росла в доме, полном зла и насилия. Я многократно выдвигала обвинения в суде, но единственным судьей в нашем маленьком округе был отец Дина и Бетани. Полагаю, что такие вещи, как домашнее насилие, передаются по наследству, словно коврик, особенно если твой папа — судья. Я прекратила попытки сбежать, потому что знала, побег — это еще не выход.
Я задавалась вопросом, почему Дин так сильно изменился после свадьбы, и пришла к выводу, что он не менялся, а просто раскрыл свою сущность, когда убедился в том, что я не смогу уйти.
— Бетани, подай мне телефон, пожалуйста. Мне надо позвонить семье. Они будут волноваться.
— Я уже позвонила им, дорогая. Кристен, дядя Мак и Мэтти уже в пути.
— Что? Ты ведь не стала рассказывать им обо всем?
Бетани игнорирует мои слова:
