мой вантуз… Иначе я просто чокнусь.
― Я сказал вести себя тихо. Ты язык наш плохо понимаешь?
― А вы не орите! — остатки спокойствия испарились. — Эта гадина бесстыжая на другую девчонку нападала, оскорбляла так, что та чуть не плакала. И никто не вступился!
― Так ты не за себя с ней сцепилась? — Пиктус с недоверием уставился на меня.
― За себя и за того парня! — я отвернулась, и пошла в знакомый коридор. — Ну, где там ваше испытание? В какой воде топить будете, чтобы правду сказала?
Мужик схватил меня за плечо и развернул, указав на дверь в другой стороне холла.
― Прибьют тебя, дуру. А мы перед королевой будем отчитываться, почему гостью не уберегли… — тяжёлый вздох распорядителя даже меня пробрал до печёнок. Нервная работёнка, кругом толпа неадекватных девиц, а он один в этом ядовитом цветнике. Часть 2
Комната оказалась небольшой, похожей на кабинет.
В центре резной стол, с одной стороны сидит высокая, худая, но округлая в нужных местах дама за пятьдесят. Тёмные волосы собраны в высокую причёску, чёрное платье сплошь покрыто кружевами и рюшами, в ушах тяжеленные на вид серьги с камнями, типа рубинов, пальцы унизаны перстнями, на шее в три ряда бусы из чёрного жемчуга. Богато, ничего не скажешь.
При моём появлении женщина вздрогнула, схватилась сперва за горло, потом за деревянный лаковый веер, и принялась обмахиваться, постанывая и закатывая глаза.
― Ваша Светлость, — распорядитель встал сбоку от нервной особы и чуть склонился к ней, — это посланница королевы нашей. Иномирянка Инга.
Пикшис сделал мне страшные глаза, ожидая чего-то, но я не поняла, что требуется сделать. Теперь уже закатил глаза он.
― Что на ней надето? — прогундела дамочка, закатив глаза. — Это же позор и скандал! Её Величество не могла прислать приличную девушку?
― Очевидно, в её мире такая мода, Ваша Светлость. Люди, вообще, странные.
― Человечка?! — едва не прорыдала тётка, а у меня задёргался глаз.
Мало того, что количество светлостей на квадратный метр зашкаливает, так ещё все подряд нос воротят, будто я помоями воняю!
― Человек. Ясно вам? — слова вырвались сами собой, и глаза мадамы чуть из орбит не вывалились.
― Не дерзи! — прикрикнул на меня распорядитель. — Это мать нашего князя. Вдовствующая княгиня Лиллана.
Ого! Вот уж кому-то свекровь достанется! Если у меня и могли быть сомнения по поводу «побороться за бирюзовую светлость», то эта встреча их окончательно развеяла.
Пиндус схватил меня за руку и толкнул на стул напротив жеманной бабёнки. Только тут я заметила на столе хрустальную чашу, литра на два примерно, и в ней блестела прозрачная жидкость. И как они из меня правду добывать будут? Окунать туда лицом и держать? От этих чего угодно ждать можно… Но пить эту дрянь я не стану. Неизвестно, чем болели те, кто пил из этого тазика до меня.
― Княгиня задаст тебе вопрос, — распорядитель вернулся за кресло дамочки, — опустишь руку в воду и ответишь.
― Да? А откуда я знаю, что там вода? Может, вы кислоты налили?
― Вода! — простонал он и сокрушённо покачал головой. — До тебя же все целыми выходили отсюда. Вода налита! — он сам опустил руку в чашу, вынул и прошептал что-то, кожа сразу высохла. Ещё одно доказательство того, что всё это не сон. — Так вот, если скажешь правду, вода станет бирюзовой и засветится, соврёшь, превратится в мутную грязь. Будет два вопроса, чтобы остаться на отборе, надо ответить честно на оба.
― А если…
― Молчать! — взвизгнула княгиня, и я подпрыгнула на стуле. — Отвечай немедленно! Ты девственна?
Опа. Ну, ничего себе вторжение в частную жизнь! Я хотела высказать своё мнение по поводу их опросника, но глянула на Пикуса, замершего с выражением полнейшего отчаяния на лице, и жалко стало беднягу. Погубит меня доброта, мне это хозяйка салона всегда говорила.
Быстро, чтобы не передумать, сунула руку в чашу и проскрипела:
― Да.
На моих глазах вода стала голубеть, набирать цвет и заискрилась бирюзовым светом.
― Ух, ты! Красота! — поздно сообразила, что сказала это вслух.
― Да, правда всегда прекрасна, — менторским тоном протянула княгиня.
― Ну, знаете ли… Это спорное утверждение.
Я вытащила руку из чаши, и распорядитель что-то прошептал снова. По коже будто ветерок пробежал, высушивая капли.
― Второй вопрос, — дама не захотела продолжить дискуссию, всем видом показывая, как её всё достало. — Почему ты хочешь замуж за князя Эйдана?
Серьёзно? И что она ожидает услышать в ответ? Ах, да. Правду… Ладно. Я снова опустила руку в воду и выдала, как на духу:
― А я и не хочу за него замуж.
Распорядитель хлопнул себя ладонью по лбу и прикрыл глаза, княгиня хватала ртом воздух от возмущения, но над столом снова разлилось бирюзовое сияние. А что? Правда же всегда прекрасна!
― Прошла, — то ли выдохнул, то ли простонал Пинтус.
Он подскочил ко мне, схватил за локоть и поволок к дверям, даже руку не высушил. Никакого сервиса!
― Как она может не хотеть замуж за князя? За дракона! За моего прекрасного мальчика! Неблагодарная человечка! Чудовище бездушное, неспособное оценить великой чести…
Причитания княгини неслись нам вслед, и с каждым предложением дамочка всё больше впадала в истерику, проникаясь собственными страданиями.
Меня вытолкнули в сад, спасибо, что пинка не дали, хотя по лицу распорядителя я видела, что эта мысль его посетила, и не раз.
― Испарись, чтобы до конца испытания тебя не видел, — прошипел седовласый и проворчал, маня за собой очередную девицу: — Так расстроила Её Светлость! Дурная, чёрствая девка!
Нет, нормально? Меня обзывают весь день, притащили чёрт знает куда, лезут в душу с наглыми вопросами, и я же чёрствая. Хоть бы кто спросил, каково мне!
― Как вы? Прошли? — раздался за спиной тихий, мелодичный голосок.
Я ошарашенно обернулась и увидела рыжулю. На душе стало чуть легче. Хоть один нормальный человек нашёлся в этом гадюшнике. Часть 3
Девушка протянула мне бумажный кулёчек с ажурным краем, внутри оказались шоколадные конфеты.
― Берите, это с миндальной начинкой, я их обожаю. И сейчас так нервничаю, что целую коробку бы съела…
― А я наоборот, если психую, совсем есть не могу, — усмехнулась в ответ, но конфету взяла, чисто из вежливости.
― Так вы прошли на отбор? — рыжик смотрела на меня с надеждой. Ясно, поддержки не хватает девчонке.
― Пимпус сказал, что прошла.
― Кто? — не поняла девушка.
― Ну, Пимпус. Распорядитель… Перепутала имя,
