кончилось? На командном пункте я помалкивал. Ведь это меня Торранс и его парни хотели сбросить на Наварон без парашута. И я их не осуждаю. Но у меня не было иного выхода.
Громадный «хамбер» начал сбавлять скорость, бесшумно катя мимо скособоченных лачуг и домишек западного предместья Александрии. Впереди на свинцовом небе появилась светлая полоска.
— Вряд ли из меня получится парашутист, — с сомнением сказал Мэллори. — По правде говоря, парашута я и в глаза не видел.
— Не переживай, — заметил Дженсен. — Парашут не понадобится. Способ, каким ты попадёшь на Наварон, будет много труднее.
— Но почему выбрали именно меня, сэр? — спросил Мэллори.
Он ждал, что скажет Дженсен ещё, но тот молчал, наблюдая за дорогой, испещрённой воронками.
— Струсил? — усмехнулся Дженсен и круто повернул руль, чтобы объехать глубокую яму, затем снова выправил машину.
— Конечно, струсил. Вы таких страстей наговорили, сэр, что любой струсит. Но я имел в виду другое.
— Я так и понял. У меня с чувством юмора плохо. Почему именно ты? Да потому, что у тебя для этого все данные, дружище. Ты первоклассный подрывник, умелый организатор. Проведя полтора года на Крите, ты не получил ни одной царапины. Это убедительное подтверждение, что ты способен выжить на захваченной противником территории. Узнав, каким досье на тебя я располагаю, ты бы очень удивился, — фыркнул Дженсен.
— Нет, я бы не удивился, — раздражённо ответил Мэллори, — но я знаю, по крайней мере, трёх офицеров, данные которых не хуже моих.
— Конечно, есть и другие, — согласился Дженсен. — Но другого Кейта Мэллори не найти. Кейт Мэллори! — с пафосом воскликнул каперанг. — Кто не слыхал о Кейте Мэллори в старые добрые времена! Лучший альпинист, самый знаменитый скалолаз, когда-либо рождавшийся в Новой Зеландии, а значит, и во всём мире. Человек-муха, покоритель неприступных вершин, которому подвластны отвесные утёсы и бездонные пропасти. Всё южное побережье острова Наварон, — жизнерадостно произнёс Дженсен, — представляет собой сплошной утёс. Там негде ни зацепиться рукой, ни упереться ногой.
— Понятно, — пробормотал Мэллори. — Вот какой способ вы имели в виду.
— Совершенно верно, — подтвердил Дженсен, — ты и твоя группа туда отправитесь. Их четверо. Все как на подбор. Весёлые скалолазы Кейта Мэллори! Каждый — знаток своего дела. Завтра ты с ними познакомишься. Вернее, сегодня днём.
Минут десять ехали молча. От доков повернули направо; проехав, трясясь по булыжной мостовой Рю-Сер, свернули на площадь Мохаммеда Али. Миновав фондовую биржу, спустились по улице Шериф-паши. Рассвело, и Мэллори отчётливо видел лицо водителя.
— Куда это мы, сэр?
— Мы должны повидаться с единственным человеком на Среднем Востоке, который может вам чем-нибудь помочь. Это месье Эжен Влакос с острова Наварон.
— Вы храбрец, капитан Мэллори, — нервно крутил тонкие концы длинных чёрных усов Эжен Влакос. — Храбрец и, я бы прибавил, глупец. Но разве можно называть человека глупцом, если он всего лишь выполняет приказ? — Оторвав взор от карты, расстеленной на столе, грек взглянул в бесстрастное лицо Дженсена. — Неужели нет иного выхода, каперанг? — взмолился он.
— Мы испробовали другие способы, но у нас ничего не получилось. Остался лишь этот, сэр.
— Выходит, теперь его черёд?
— На острове Керос больше тысячи солдат, сэр.
Влакос молча кивнул и улыбнулся Мэллори.
— Он называет меня сэром. Меня, бедного грека, владельца гостиницы, каперанг британского королевского флота Дженсен называет сэром. Старику это льстит. — Некоторое время он молчал, уставясь в пространство. Но затем на усталом, морщинистом лице ожили выцветшие глаза. — Да, теперь я старик, капитан Мэллори. Теперь я бедный и грустный старик. Но я не всегда был таким. Когда-то я был помоложе, был богат и счастлив. Некогда я владел землёй. У меня был надел в сто квадратных миль в самой прекрасной стране, которую даровал господь Бог людям, чтобы те любовались ею. До чего же я любил эту землю! — Засмеявшись, старик провёл рукой по густым, с проседью, волосам. — Конечно, как говорится, своя рубашка ближе к телу. Я свою землю называю прекрасной, а каперанг Дженсен назвал её «чёртовой скалой». — Он улыбнулся, заметив смущение Дженсена. — Но мы оба зовём эту землю остров Наварон.
Поражённый Мэллори посмотрел на Дженсена. Тот кивнул.
— Семейство Влакосов владело островом в течение многих веков. Восемнадцать месяцев назад нам пришлось спешно вывезти месье Влакоса. Немцам не по душе пришлось его «сотрудничество».
— Да, мы были на волоске от гибели, — кивнул Влакос, немцы уже приготовили мне и двум моим сыновьям местечко в каземате. Но довольно о семействе Влакосов. Просто я хочу, чтобы вы знали, молодой человек, что я прожил на Навароне сорок лет и почти четыре дня составлял эту карту, — он указал на стол. — Можете положиться на мою информацию и на сведения, приведённые в карте. Конечно, многое изменилось, но есть такие детали, которые остаются прежними. Горы, заливы, перевалы, пещеры, дороги, дома и, самое главное, сама крепость. Всё это осталось таким, каким было несколько веков назад, капитан Мэллори.
— Понимаю, сэр, — аккуратно сложив карту, Мэллори засунул её под китель. — Большое спасибо.
— Это всё, чем я располагаю. — Влакос побарабанил пальцами по столу и взглянул на новозеландца. — По словам каперанга Дженсена, ваши товарищи свободно говорят по-гречески, вы наденете платье греческих крестьян и получите фальшивые документы. Это хорошо. Словом, будете действовать на свой страх и риск.
Помолчав, он озабоченно прибавил:
— Очень прошу вас, ни в коем случае не прибегайте к помощи жителей Наварона. Немцы беспощадны. Если они узнают, что кто-то вам помог, то уничтожат не только этого человека, но и всех жителей деревни: мужчин, женщин, детей. Такое уже было. И может произойти снова.
— На Крите такое случалось, — согласился капитан. — Сам тому свидетель.
— Вот именно, — кивнул Влакос. — А жители острова не имеют опыта партизанской борьбы. Где им было его набраться? У нас на острове немцы следят за каждым шагом его обитателей.
— Обещаю, сэр… — начал Мэллори.
— Погодите, — поднял руку Влакос. — Если вы окажетесь в безвыходном положении, можете обратиться к двум людям. На деревенской площади Маргариты, что у входа в долину, милях в трёх к югу от крепости, под первым платаном вы встретите человека по имени Лука. Лука много лет был моим экономом. Он уже помогал британцам, каперанг это подтвердит. Ему можете доверить даже собственную жизнь. У него есть друг Панаис. Он тоже не раз был полезен.
— Благодарю вас, сэр. Я запомню: Лука и Панаис, деревня Маргарита, первый платан на площади.
— Больше ни к кому не обращайтесь, капитан. Только к Луке и Панаису, только к ним двоим, — повторил Влакос с мольбой в голосе.
— Даю слово, сэр. Чем меньше людей нас увидит,
