подарок и развернула его. Это была необычайной красоты кружка для карандашей: она была нестандартной формы и имела несколько лотков по бокам– для принадлежностей.
–Ого.... Спасибо…– ответила она, произнеся все слова особо нежным тоном. её сияющее и живое лицо стало ещё живее; она тут же схватила стакан с карандашами и стала их переставлять: вскоре все карандаши, ластики и прочие "инструменты" стояли в новом стакане. Мэй поставила их, и тут же схватила блокнот, который лежал рядом. Записав в него что-то, она стала смотреть на Грея.
–Я сказала о своём дне рождении только вчера… Как ты успел так быстро это раздобыть?
–Ну, я узнал давно. Просто подготовился заранее?
Тут она снова стала серьёзной.
–Ты видел мою карту? И мой вес?
Грею стало понятно, что она не хотела, чтобы кто-то знал её вес, поэтому решил спасти положение.
–Ну, доктор сказал…
Тут в комнату вломился вышеупомянутый доктор. Он сжимал в руке коробку карандашей одной известный фирмы. Они славились своим качеством и насыщенным цветом.
–Добрый день, Мэй! С днём рождения тебя! Это для тебя!
Он подскочил к ней и вручил пачку карандашей. Она с радостью приняла их. Вскоре они уже лежали ряжом с другим подарком. Тем временем доктор смотрел в блокнот, попутно что-то бормоча под нос.
–Мэй, твои анализы очень хорошие. Химия даёт положительный эффект. При этом ты себя прекрасно чувствуешь?
–Да, вполне.
–Сегодня можешь погулять подольше. Но только в сопровождении медработника…
–Или…
Продолжила его мысль она. Грей крепче схватился за ограждение койки.
–Или Грей. Через полчаса можно будет находится на улице. Я ещё сегодня зайду. Удачи вам!
С этими словами, он вылетел из палаты.
Грей и Мэй некоторое время ещё сидели в палате. По прошествии 30 минут, Мэй сползла с койки, одела обувь, повязала шаль на пояс и, подмигнув, пошла к выходу.
Они спустились и гуляли по территории почти два часа. За это время они обсудили все оставшиеся темы для разговоров. Под конец прогулки они стояли у забора, за которым был виден холм.
–Этот холм– граница парка. С него открывается вид на прекрасный лес… Ну и на кладбище…
Грею не нравилась такая тенденция разговора. Особенно учитывая факт её дня рождения. Они пошли к входу в больницу, как Мэй задрала голову и увидела человека на крыше.
–Смотри туда! Неужто крышу открыли?
–А туда возможно выйти?
–Да: там есть ограждения и поэтому туда можно выйти больным. Я давно хочу туда забраться…
До её палаты мы шли бодро, но ближе к ней, Мэй согнулась и облокотилась на перила.
–Что с тобой?
–Чего-то… нехорошо…
Грей помог ей добраться до койки и быстро пошел искать врачей и медсестер. Вскоре они уже были рядом с ней, а его попросили пойти к себе.
Так он и ждал завтрашнего дня, пока доктор не зашел к нему. Он всё это время сидел и выжидал: его голова разрывалась от мыслей, что сама судьба мешает ему быть рядом с ней… Что именно она сделала это с ней, хотя и свела их таким образом…
–Доктор, что с ней?
Тот немного промолчал, прошелся до окна и ответил:
–Ей стало немного хуже, сейчас к ней нельзя. Но по её состоянию завтра ты сможешь с ней увидеться. Но гулять она не сможет…
–А крыша?
–В смысле?
–Я видел, что крыша открыта. Я узнал, что больные могут её посещать…
–Да, это так… Послушай, …
Он приблизился и стал пристально смотреть на Грея.
–Я понимаю, почему ты хочешь к ней. Я понимаю, почему она ждет больше всего тебя. Я тоже был в вашем возрасте…
Так примерно диалог и закончился. Грей не соврал, сказав, что узнал насчет крыши: он спросил у медсестер.
Сутки длились вечно, а он ждал одного: когда ему разрешать зайти к ней.
Они сидели на лавке на крыше. Ветер колыхал её прекрасные волосы, а он наблюдал за ними. Они сидели и молчали, наслаждаясь присутствием друг друга. Мэй стало лучше, хотя она с трудом передвигалась. Это не мешало им продолжать говорить обо всем, о чем они могли даже думать.
Лежа в постели, Грей понимал, что сказал доктор. И теперь он с нетерпением ждал следующего дня…
Ночь сегодня была темнее обычного. Почему-то Грей не мог спать: он лежал и думал о ней. Но тут внезапно он вскочил и почувствовал что-то. Что-то нехорошее должно было случиться. Он подошел к двери в коридор и хотел выйти, как увидел медсестер, которые стояли у дверей в коридоре. Это его остановило, но он продолжал расхаживать по палате, осознавая, что что-то происходит…
Это было три часа ночи. Мэй проснулась ночью и поняла, что ей всё хуже. Она опустила глаза на пульт под левой рукой, который вызывал медсестру, но ей было не до того: она понимала, что умирала, но тянулась за мобильным телефоном. Тут перед её глазами промчались воспоминания, произошедшего на крыше.
–У тебя есть мобильный?
–Да, но я ими не пользуюсь: они возмутители спокойствия.
Он посмотрел на неё с задумчивым видом.
–Ну, на всякий случай… Может обменяемся номерами?
–Давай!
После того как они это сделали, Мэй достала свой планшет с листком.
–Послушай, Грей, я создала эту картину после знакомства с тобой. Посмотри, пожалуйста!
Он увидел её творение: на листке были изображены облака, которые выстроились полукругом, как-бы создавая Колизей или амфитеатр древности. В центре шел ангел, который шагал по лестнице вниз, а крылья его становились чернее с каждым шагом. Вокруг сидели и стояли другие ангелы, которые проводили его взглядом.
–Как ты это придумала?
–Однажды я ехала на электричке и увидела эту картину: облака создали что-то наподобие амфитеатра, а в центр бил луч света… Эта картина врезалась мне в память надолго, но только с твоим приходом я смогла правильно расположить образы и нарисовать её…
Теперь она тянулась за своим телефоном, который лежал на прикроватной полке. Она тянулась, ей оставалось совсем немного. Но тут…
Грей, лежа на этаж выше, почувствовал что-то, а точнее отсутствие кого-то…
Он стоял на холме. Где-то сзади возвышалась больница, а он смотрел на лес и на кладбище. На окраине появилась новая могила, со свежими цветами. На камне было написано имя Мэй, а под ним стоял тот самый стакан для карандашей. Глаза Грея были влажными, а взгляд пустым.
–Прости, Мэй…
Тут он услышал шорох. Оглянувшись, он увидел девчонку, поразительно похожую на Мэй. Только у
