никому тягаться».
Аой!
XXIX
Араб сказал: «Французы благородны,
Лишь те из вас, вельмож французских, злобны,
Кто Карла подстрекает на раздоры,
Зря и его, и весь народ тревожит».
Граф отвечает: «Нет у нас подобных.
Один Роланд себе позора хочет.
Скрывался раз король в тени от зноя.
Его племянник в панцире подходит.
Он только что разграбил Каркасону[25].
Румяный яблок[26] Карлу он подносит.
„Вот так же, государь; – он дяде молвит, –
Я поднесу вам разом все короны“.
Укоротить ему пора бы норов.
Он каждый день рискует головою.
Убить его – и прекратятся войны».
Аой!
XXX
«Жесток Роланд! – воскликнул сарацин. –
Ужель он хочет всех поработить
И страны все завоевать решил?
Где рать ему для этого найти?»
Ответил Ганелон: «Французы с ним.
Они ему верны, и он им мил.
Он не жалеет золота для них.
Им брони, мулов, шелк, коней дарит.
Готов он сделать все, что Карл велит, –
Хоть до Востока покорить весь мир».
Аой!
XXXI
Так ехали араб и Ганелон,
Пока не поклялись друг другу в том,
Что им Роланд заплатит головой.
Вот в Сарагосу прискакал посол.
Сошел с коня у тиса, пред дворцом.
Стоит там под сосной, в тени, престол.
Парчой александрийской[27] устлан он.
Сидит король Испании на нем.
Арабов двадцать тысяч вкруг него.
Но слова вслух не вымолвит никто:
Всем новости услышать невтерпеж.
Тут входят Бланкандрен и Ганелон.
XXXII
Вот Бланкандрен к престолу подступил,
С послом перед Марсилием стоит
И молвит: «Пусть вас Магомет хранит
И Аполлен, которого мы чтим.
Я вашу волю Карлу изложил,
Но лишь воздел в ответ он руки ввысь
И бога восхвалил от всей души.
К вам этот граф французский послан им.
Он знатен и у короля в чести.
Пусть скажет, что привез, – войну иль мир».
Послу Марсилий молвил: «Говори».
Аой!
XXXIII
Ответ успел обдумать Ганелон
И речь повел, как человек с умом:
Не в первый раз он был уже послом.
Он говорит: «Пусть вас хранит господь,
Преславный, чтимый всеми нами бог.
Вам объявляет Карл, владыка мой:
Коль примете святой закон Христов,
Даст в лен вам пол-Испании король.
А коль не согласитесь вы на то,
Схватить вас и связать прикажет он.
Вас в стольный Ахен увезут потом.
Там вынесут вам правый приговор.
Там ждут вас суд, и гибель, и позор».
Пришел король арабский в гнев большой,
Дрот златоперый над послом занес,
Но удержал его синклит вельмож.
Аой!
XXXIV
В лице Марсилий изменился разом.
Он потрясает дротом над посланцем.
Граф это видит, меч рукой хватает.
Его из ножен вынул на два пальца
И говорит: «Ты светел и прекрасен.
Пока тобой, мой меч, я препоясан,
Наш император про меня не скажет,
Что смерть один я принял в чуждом крае:
Со мной погибнут лучшие из мавров».
Кричат арабы: «Развести их надо».
XXXV
Синклит вельмож Марсилия унял.
Король арабский сел на трон опять.
И альгалиф[28] воскликнул: «Так нельзя!
Дрот на посла заносите вы зря.
Вы не грозить должны ему, а внять».
Промолвил граф: «Стерплю обиду я,
Но не заставит замолчать меня
Все золото, что в ваших есть краях,
Все, чем богаты суша и моря.
То, что услышал я от короля,
Его врагу скажу я, не чинясь».
На землю шубу сбросил граф с себя,
На ней парчою крыты соболя,
И Бланкандрен спешит ее поднять.
Лишь меч посол не разрешает взять, —
Рукою правой сжал он рукоять.
«Вот смелый рыцарь!» – мавры говорят.
Аой!
XXXVI
К Марсилию подходит Ганелон
И молвит: «Зря вас обуяла злость.
Велит сказать вам Франции король,
Чтоб обратились вы в закон Христов.
В лен даст вам полстраны испанской он,
А полстраны Роланд себе возьмет.
Ваш соправитель будет крут и горд[29].
А коль вам не по нраву мир такой,
На Сарагосу Карл пойдет в поход,
Прикажет вас схватить, связать силком
И в стольный Ахен увезет с собой.
Вас не посадят в доброе седло,
Не повезут вас мул, лошак иль конь —
На кляче вы поедете верхом,
А в Ахене проститесь с головой.
Вот что вам пишет император мой».
Сказал – и мавру протянул письмо.
XXXVII
Король Марсилий яростью охвачен,
Печать ломает, воск бросает наземь.
Письмо прочел он, говорит арабам:
«Мне пишет Карл, французский император,
Свои обиды он припоминает.
Базилия убил я и Базана,
В горах Альтильских я их предал казни.
Велит он, коль хочу в живых остаться,
К нему отправить альгалифа-дядю,
Не то я Карлу ненавистен стану».
Тут королевич голос возвышает,
Отцу он молвит: «Нас срамит посланец.
Пусть он за это жизнью нам заплатит.
Проститься с нею я его заставлю».
Граф это слышит, меч свой обнажает,
Встал под сосну, к стволу спиной прижался.
XXXVIII
Марсилий встал, пошел в плодовый сад.
Знатнейшие из мавров вслед спешат.
Принц Журфалей пришел
