не менее, ножки у Катюхи были загляденье.
Она уже без спроса стянула сапоги и улеглась на кушетку.
— Мне нужно что-то делать?
— Ничего, можешь просто закрыть глаза, а можешь не закрывать.
— Я, пожалуй, понаблюдаю, — сказала Катя.
— Ну, давай, — я с головой нырнул в свой океан душ, предварительно погрузив ее в сон, чтобы не отвлекаться.
Прошло два часа. Сороковая душа, пятидесятая…
Прошло ещё четыре часа. Восемьдесят пятая, девяностая…
Пять часов. Сотая…
— Всё!!! — выдохнул я, вытирая рукавом выступившую испарину.
— Вылещ-щ-щил? — рядом проявился заинтересованный Шнырька.
— Да хрен там! — в сердцах я стукнул кулаком по второй пустой кровати и сломал ее. — Она сожрала все души! Сука!!! Я такого еще никогда не видел!
Шнырька на секунду задумался, исчез, проявился около сапога княжны, и начал делать возвратно-поступательные движения бедрами, обхватив сапог лапками.
— Мош-ш-ет так? Пош-ш-шледний ш-ш-шанс! — заржал недоделанный юморист.
— Иди отсюда, трахарь-террорист, или я тебе тоже жену найду! — помимо воли улыбнулся.
— Нин-н-нада жену! Я ещ-щ-що слишком молодой! — Шнарк изобразил испуг на мордочке и сиганул в тень.
М-да… Я перевел взгляд на спящую девушку. И что с ней делать? Нет, Шнырка, конечно, та еще сволочь, но мысль правильная…
Глава 2
Когда я разбудил спящую княжну, она посмотрела на меня с надеждой и легким испугом.
— Ну… что? — осторожно спросила она.
Я улыбнулся.
— У меня для тебя две новости — хорошая и плохая. И еще одна… Гхм… Сама скажи, с какой начнем?
— С хорошей! — без колебаний сказала Андросова.
— Ладно! Ты поспала и стала сильнее. Конкретно так сильнее… Прислушайся к себе.
Екатерина на секунду прикрыла глаза, и тут же удивленно их распахнула.
— Что ты со мной сделал?!
— Накормил твою голодную душу, — покачал я головой, не вдаваясь в подробности. — И я бы сказал — что «не в коня корм», но он вполне себе усвоился.
Андросова сформировала на ладони сгусток темной энергии, и я непроизвольно активировал доспех.
— Осторожней с этим, — убрал улыбку с лица.
— А… Что? — рассеянно подняла на меня глаза княжна и всосала энергию внутрь тела. — Извини, просто… Это сейчас так просто!
— Ага, просто, но, пожалуйста, поосторожней! — я понимал, что этим шариком она бы вполне могла взорвать все крыло госпиталя, всё-таки Дар у нее чрезвычайно сильный, а я только что сделал его еще сильнее.
— Теперь давай плохую новость! — решительно кивнула своей волнистой темной гривой волос, похоже, новоявленная Темная Жрица.
— Тебе все еще нельзя прикасаться к большинству людей, — осторожно сказал я, увидев, как нахмурилась девушка.
— Жаль, — вздохнула она. — Но я особо и не надеялась… СТОП!!! — она вскинула на меня заинтересованный взгляд. — Что значит «большинству»?
— Это значит «большинству», я бы сказал — подавляющему большинству, — не выдержал я и засмеялся.
— Галактионов, зараза! — глаза девушки вспыхнули темным пламенем. — Ну-ка, поясни, а то я за себя не отвечаю!
— Ладно-ладно, — примиряюще поднял я руки. — А сейчас мы переходим к третьей, не совсем понятной для меня пока новости.
— И что это? — кажется, Катя ожидала какой-то подвох.
— Лучше один раз увидеть, точнее, почувствовать… точнее, блин… А в жопу!
Ага… Молодец… Сам себе сказал, теперь стою и туплю. Все дело в том, что я знал, как ей помочь, но, блин… Меня терзало чувство неправильности того, что я хотел сделать. Вернее, не хотел, а должен был сделать. А неправильно это было по отношению к Анне, ведь это… Неправильно? Или только я так думаю.
Анна, например, так не считает. Когда она серьезно спросила у меня насчет моих отношений с Андросовой, я честно ответил ей, что помогаю девушке с ее Даром, который она считает проклятием. Анна сказала, что жаль, а то она думала, что я наконец-то решил найти себе еще одну жену. И что Род имперского Лекаря был бы совсем не лишним, если учесть хотя бы только выгодную сторону, и вспомнить, скольких бойцов Андросов мне вылечил и сколько раз.
Блин… Я тогда Анне честно рассказал, какие есть шансы на выздоровление и сообщил, что я могу ее касаться. Ведь мой Дар сильнее, чем у нее, но в действительности, тут дело в сильной Душе.
Анна тогда предложила подарить ей капельку тепла или радости, а я ляпнул, что в таком случае ее Дар может начать атаковать меня, что впрочем мне не доставит никаких проблем. А вот девушка даже сможет прикасаться к другим на некоторое время. При этом еще пошутил, что после такого она будет бегать за мной и просить моих поцелуев.
Анна шутку не восприняла и попросила меня сделать это… Слишком она переживала за подругу и сказала, что я не понимаю, какого это жить в одиночестве, не имея возможности даже обнять отца, или дорогих тебе людей.
Ладно… Помоги мне Кодекс… Лишь бы все не вышло из-под контроля.
Я аккуратно взял девушку за затылок и, притянув к себе, крепко поцеловал ее в губы. Катя сначала испуганно уперлась мне в грудь руками, но затем, через мгновение, расслабилась и ответила на поцелуй, осторожно обхватив меня за плечи и прижав к себе крепко-крепко. Я почувствовал, как она прижалась ко мне упругой теплой грудью, и как возбужденно бьется ее сердце. Внутри моего тела начала подниматься жаркая волна, и я с большим трудом оторвался от девушки.
— Не время для секса… Родина в опасности! — засмеялся я. — А еще мне совсем не хочется, чтобы за мной гонялись твои братец и папашка с целью… Да… с любой целью! От женить до убить! Есть еще надежда вылечить тебя и для «всех остальных».
Кстати, на Ивана Васильевича мне было… ну, не положить, но где-то рядом. Мужик он хороший, но я ему ничего не должен. А вот Андрею — должен! Да и саму Катю я считаю своей подругой. А тут полчаса удовольствия… ну, или побольше, смотря, как пойдет — а затем придется расхлебывать проблемы о-о-о-очень долго! Не могу я так поступить со своими друзьями. Да и Анна… Чтобы она мне не говорила, но я не могу вот просто так взять и изменить ей.
— Что… Как? Саша? — глаза у княжны были слегка затуманены, высокая грудь глубоко вздымалась, губы были призывающее полуоткрыты, лицо раскраснелось. Короче, красотка, что надо! Возбужденная красотка, причем! Но это я в прошлой жизни был сторонником поговорки «наше дело, не рожать — сунул, вынул и бежать!» В этой же, с этими аристократическими заморочками, я старался быть осторожней.
Нет, я уже понял, что вольная жизнь Охотника осталась в далеком прошлом, тем более, я
