штука.
Парфенов тоже никак не мог уснуть. «Зачем я вышел тогда из дома?!» — стиснув до боли зубы, думал он.
* * *
Мишка приехал, как и обещал — ровно в шесть. Его «девятка» резко затормозила около одиноко стоящей фигурки Гриши.
— Падай, — непринужденно произнес Макаренко, указывая взглядом на сиденье рядом с собой.
Григорий сел. Едва машина тронулась с места, Макар, по своему обыкновению, врубил музыку так громко, что закладывало уши! Минут двадцать длилась эта пытка, затем молчание надоело Макаренко и он вырубил магнитофон.
— Как настроение? — преувеличенно бодрым голосом спросил Михаил. Гришка сразу заметил это.
«Переживает, — решил он, — ведь перед своими головой за меня поручился!»
— Нормальное, — громко отозвался Гришка. Чересчур громко.
И третий раз Гришка заметил, что машина идет по тому же, что и накануне вечером да и сегодня днем, маршруту. Только на сей раз, немного не доезжая «Снежинки», тачка резко свернула налево и оказалась возле небольшого двухэтажного дома, построенного еще во времена Сталина.
«Кафе» — гласила вывеска над дверью, в которую устремился Михаил. Григорий не отставал от своего друга.
Заведение напоминало «Снежинку» так же мало, как куцая дворовая псина чемпиона собачьей выставки. Правда, претензии на изящество все же были, но незначительные.
За крайним столиком собралась компания из трех парней. Двоих из них Парфенов не знал. Одеты незнакомые парни, как заметил Гриша, были неброско: один — в просторном балахоне с капюшоном и спортивных штанах. На ногах — кроссовки. Второй — в джинсах и темной майке. На ногах — также кроссовки. Третьим был сам Саша Чалый.
— А вот и братаны, — улыбнулся он Мишке и Григорию, поднимаясь. Двое других тоже встали и пожали руки вновь прибывшим.
— Ну что? Прикинем все еще раз? — оглядев собравшихся, предложил Чалый.
Все согласились. Гришка благоразумно молчал.
— Короче, вот план дома. — На столе появился тетрадный листок с нарисованной шариковой ручкой схемой. — Наш клиент вырулит отсюда. Обычно с ним катается боец, но сегодня его не будет. Баба, к которой он поедет, живет на третьем. Гудок, — обратился он к невысокому парню в балахоне с капюшоном, — ты стоишь за второй дверью. Три шага клиент делает по ступенькам — и он твой. Работай лучше сразу в голову.
— А он меня не засечет? — засомневался киллер.
— Не-а, — уверенно ответил Чалый. — Там темно. Пацаны еще утром патрон с лампочкой от стены отодрали! Короче, едва Григорий маякнет тебе, работай! Ты, — переключился он на Гришку, — стоишь вот здесь…
* * *
Уже изрядно стемнело. Парфенов, стоявший рядом с аркой, молил бога, чтобы коммерсант передумал ехать к своей любовнице. Он уже жалел, что ввязался в это дело. Еще недавно все ему представлялось игрой, и, только стоя тут, с рацией в руках и стволом в кармане, который Чалый дал на всякий случай, он до конца осознал, что принимает участие в самом настоящем убийстве. Вскоре проедет человек, которому разнесут затылок из пистолета.
Но отступать уже было поздно и оставалось только молить, чтобы вишневый «Мерседес» по какой-то причине не приехал. Но вот послышался звук движущегося авто, и «Мерседес» с сидевшим за рулем мужчиной средних лет в больших квадратных очках вкатил во двор. Проехал он всего в паре метров от Гришки. Парень хорошо разглядел будущую жертву. Едва машина миновала арку, Гришка повернулся к машине спиной и достал рацию.
— Клиент прибыл. Один, — сказал он заранее условленную фразу. — Как понял?
— Во дворе кто-нибудь есть? — неожиданно услышал он взволнованный голос киллера.
— Никого, — Гришка растерянно шарил глазами по сторонам.
— В случае чего, подстрахуешь! — услышал он приказ, и связь отключилась.
Дальнейшее до мельчайших подробностей запечатлелось в Гришкиной памяти. Вишневый «Мерседес» уже остановился, бизнесмен начал выходить из него, как вдруг дверь подъезда резко открылась и оттуда выбежал киллер. Едва увидев его, Гришка бросился к подъезду, на ходу вытаскивая ствол. Раздались два выстрела подряд. Обе пули попали в грудь мужчине, и он, взмахнув руками, упал на спину. Убийца приблизился и еще раз спустил курок. Это был контрольный выстрел в голову.
— Валим отсюда! — приказал Гудок подоспевшему Гришке и бросился в сторону второй арки, за которой их ожидала машина.
Гришка на секунду задержался, будучи не в силах оторваться от страшного зрелища. Из шока его вывел чей-то негромкий вскрик. Григорий поднял глаза от кровавой лужицы и увидел, что дверь подъезда открыта, а на него в упор смотрит женщина средних лет совершенно круглыми от ужаса глазами. Каким-то шестым чувством Гришка понял: через мгновение женщина начнет вопить. Сорвавшись с места, он бросился бежать.
Сцена заняла пару секунд, но навсегда врезалась в Гришкину память.
Следом за Гудком Парфенов уселся в салон «девятки», и машина резво сорвалась с места.
— Ну? — напряженно спросил Чалый.
— Фу-ух, — выдохнул убийца. — Порядок! Правда, пришлось во дворе его мочить…
— Почему? — круто развернулся к парням бригадир.
— Там мамаша с детьми на лестнице нарисовалась. Я их еще сверху услышал. Думаю: «Не дай бог сейчас клиент привалит!» И точно, Гриша звонит! — Киллер рассказывал произошедшее, возбужденно жестикулируя, а Гришка чувствовал, что его начинает бить озноб, как в лихорадке. Так бывало с ним всегда после сильного скандала или драки.
— Я говорю Гришке: «Кто во дворе?» А он: «Никого». Я клиента прямо у машины сделал. А Гришка — молоток! Я ему: «Подстрахуешь!» Он без базара ствол навыкат — и вперед! Ух, вот так, в общем, — закончил свой отчет Гудок и откинулся на сиденье.
— Ну и нормалёк, пацаны, — повеселев, констатировал Чалый. — Сейчас лавэ получите и гуляйте от души. Вруби, что ли, свою шарманку! — Это относилось уже к водителю. Макар крутанул ручку, и салон машины наполнился звуками русского шансона.
Уже совсем стемнело, и красавица Москва засветилась вечерними огнями. Глядя на неоновые рекламы, Парфен пытался успокоиться. Но перед внутренним взором все равно стояло мертвое лицо бизнесмена: очки слетели, во лбу зияет кровавая рана, под головой расплылось большое темное пятно. Подъездный фонарь уже включили, и было все хорошо видно.
Разноцветные огни за окном машины, приглушенные его тонированной поверхностью, расплывались в одно огромное пятно. Гришке неожиданно стало душно, и он схватился за ручку на дверце. Стекло послушно поползло вниз.
— Ничего. — Чей-то локоть толкнул его в бок. — По первой меня тоже корежило. Это пройдет. Этот урод людям жить мешал, а нам помог — мы на нем бабок срубили!
Гришка нехотя повернул голову. Гудок весело подмигнул ему и хлопнул по плечу:
— А ты молоток. Не ссыканул. Приедем, накатим с тобой!
«Девятка» остановилась у ночного клуба. Весело переливалась огнями большая неоновая бабочка.
— Держи, братва, капусту. — Чалый
