В ту первую зиму Маргарет сказала себе, что книги следует уничтожить. Но они были единственным, что осталось у нее от книжной лавки и Джерома. К тому же, читая «Записки», Маргарет хоть ненадолго отвлекалась от печальных размышлений о своем бедственном материальном положении.
Женщина усмехнулась про себя. Ну хорошо, возможно, она уж слишком увлекается этими книгами! «Записки» приоткрывали перед ней дверь в тот мир, о существовании которого она раньше и не подозревала.
– Эти книги проклятые, миссис Маргарет, – заявила Пенелопа, поглядывая через плечо на лежавшее на столе издание. – В них пишут о совершенно неприличных вещах.
– Никакие они не проклятые, – терпеливо возразила Маргарет. – Это же просто книги.
– И картинки, – буркнула Пенелопа. – Если бы мужчине вздумалось проделывать со мной подобные штуки, ему пришлось бы познакомиться с моими кулаками, миссис Маргарет.
Обычно пухленькие розовые щеки Пенелопы побагровели от негодования. Ее острый подбородок нацелился на Маргарет. Казалось, даже прямые русые волосы встали дыбом от возмущения, взор пылал праведным гневом.
Маргарет пришло в голову, что она не может похвастаться подобной чистотой помыслов. Иногда, лежа ночами без сна на своей узкой кровати, она думала о том, что ее жизнь могла бы сложиться совсем по-другому. И в то же время следовало признать, что за последние годы ее характер изменился. Пожар и смерть мужа научили Маргарет ценить спокойствие. Страсти – это для других.
Ах, если бы только не такие вот дни, когда она начинала спрашивать себя, как повернулась бы ее жизнь, если бы в свое время она не стала женой Джерома! Эти мысли донимали ее, и Маргарет старалась их отогнать.
Она захлопнула тисненую обложку книги, предварительно убедившись, что каждая картинка прикрыта специальным кусочком ткани. В одном месте ткань загнулась; Маргарет открыла страницу, чтобы поправить ее, и увидела листок бумаги. Нахмурившись, она вынула его из книги.
На нем значилось десять имен, выведенных неровным почерком Джерома. Против каждого имени стояли какие-то пометки.
Пенелопа с любопытством посмотрела на листок, склонившись к столу через плечо хозяйки.
– Это что еще такое, миссис Маргарет?
– Какой-то список, – ответила она, и женщины вместе принялись читать записи:
«Джереми Пендерграст – питает отвращение к французской литературе. Лишь как последнее средство.
Хорас Блоджетт – слишком много торгуется. Плохой кандидат для быстрой торговли.
Нед Смит-отец следит за своим кошельком. С ним можно иметь дело, если только он не потратил оставшуюся часть своего трехмесячного содержания.
Джон Блэйктон – очень может быть. Сравним с Бэбиджем.
Чарлз Таунсенд – денег не считает, может купить почти сразу».
Записи Джерома содержали еще пять имен, и возле каждого – его краткие комментарии.
– Что вы на это скажете, миссис Маргарет? – полюбопытствовала Пенелопа.
Маргарет повертела листок в руках и еще раз просмотрела список.
– Должно быть, Джером подумывал продать «Записки», – ответила она наконец.
– Продать? – изумилась девушка. – Да с чего бы это?
«Потому что он столь же отчаянно, как и мы, нуждался в деньгах», – подумала Маргарет.
– Я видела подобные книги в лавке, Пенелопа, – произнесла она. – И не сомневаюсь, что их можно было выгодно продать.
Пенелопа выглядела озадаченной.
– Что-то мне не верится, что мистер Эстерли мог интересоваться столь отвратительными вещами.
– Ну какие они отвратительные, Пенелопа? – устало возразила Маргарет. – Или ты полагаешь, что именно в них причина всех наших неприятностей?
– Нет, – медленно проговорила Пенелопа, – но мне все кажется, что была какая-то причина... Ах, если бы не было так жарко, – вздохнула она.
– Или если бы не передохли цыплята, – добавила Маргарет.
– Если бы не рухнула крыша, – промолвила Пенелопа.
– И не засорилась каминная труба, не заболели бы коровы, или если бы мы не продали поросят так скоро, – произнесла Маргарет, пытаясь улыбнуться. За последние два года несчастья так и сыпались на них, как из рога изобилия.
– И не увял бы сад. И еще не забудьте про западную стену, – прибавила Пенелопа. – Тоже ничего себе случай был!
– Да, – вставая, согласилась Маргарет. – Зато мы многому научились, так что теперь сами себе хозяйки.
– Трудное было время, – призналась Пенелопа. – Возможно, нам следовало остаться в Лондоне.
– Ну, насколько я помню, в то время любое место было предпочтительнее Лондона, – возразила Маргарет, открывая служивший сейфом ящик и засовывая третий том «Записок» рядом с почти опустевшим углублением для денег. – К тому же в нашей деревенской жизни есть и свои плюсы. – Она улыбнулась. – Или ты забыла Тома?
Щеки девушки зарделись. Молодой конюх работал у сквайра Типпетта и последние два года ухаживал за Пенелопой. Они так сильно любили друг друга, что порой невыносимо было смотреть на них. Отношения Маргарет с мужем были куда прохладнее. Спокойный, без особых страстей, союз, которому порой, как теперь понимала Маргарет, так не хватало долгих взглядов и зазывного смеха, какими Пенелопа то и дело награждала Тома.
– Интересно, сколько могут стоить эти книги? – задумчиво промолвила Маргарет.
– Неужели вы собираетесь их продать, миссис Маргарет? – изумилась Пенелопа.
Маргарет вновь просмотрела список, составленный Джеромом.
– Здесь названы по крайней мере три подходящие кандидатуры, Пенелопа, – сказала она. – Эти люди, насколько я понимаю, не стеснены в средствах, а потому без раздумий купят книги. Нам необходимо срочно принимать кардинальные меры, иначе придется вернуться в город и искать там какое-нибудь занятие, чтобы прокормиться. – Маргарет почувствовала, что Пенелопа потрясена ее словами. Вернуться в Лондон для нее означало расстаться с Томом, а для самой Маргарет – попрощаться с ее ученицами. Им придется либо наняться в служанки, либо найти работу в какой-нибудь лавочке.
К сожалению, преподавание не приносило никакого дохода. Обитатели Силбери-Виллидж, подобно Маргарет и Пенелопе, едва сводили концы с концами. И Маргарет не могла требовать с них деньги за обучение детей.
– А вы не могли бы пойти к герцогу? – спросила Пенелопа.
Маргарет подняла на девушку полный негодования взор.
– Нет, – отрезала она, – только не к нему.
Что бы ни случилось, она ни за что не попросит помощи у герцога Тарранта.
Маргарет вспомнила их последнюю встречу, состоявшуюся через день после гибели Джерома.
– Я пришла лишь затем, чтобы сообщить вам о случившемся, – сказала она герцогу, стараясь сохранять самообладание.
