— Ну, хорошо, признаюсь. Мы часто сюда приходим. А теперь, Найджел… — Она замолчала, глядя куда-то поверх его головы, как будто искала что-то, затем громко свистнула в совершенно не подобающей леди манере. — Найди поводок Титуса.
Земля задрожала, когда огромный зверь галопом направился к ним. Маркус напрягся, приготовившись к нападению, но Титус, прошедшись юзом, остановился в нескольких дюймах от него.
Найджел наконец отыскал поводок, который, свернувшись, как змея, лежал у самого берега.
— Не понимаю, зачем он нужен. Вряд ли это его остановит, если…
Мисс Тисдейл тихонько кашлянула и одарила Найджела убийственным взглядом.
— Поводок, Найджел!
Юноша едва успел выполнить просьбу сестры, как вдруг Титус поднял массивную голову, уловив в воздухе одному ему понятный запах. Он рванулся вперед и умчался, волоча Найджела за собой, оставив Маркуса и мисс Тисдейл наедине.
Мисс Тисдейл некоторое время с улыбкой наблюдала за Титусом, который, как игрушку, тащил Найджела за собой.
— Так ему и надо, — еле слышно сказала она.
Маркус сделал вид, что не слышал этого, соблюдая вежливость, но про себя улыбнулся.
Он не мог оторвать глаз от девушки. Ее рыжие волосы почти высохли и ярко блестели на солнце. Ему безумно хотелось коснуться этого пылающего чуда и ощутить в руках тяжесть тугих локонов.
У нее был очаровательный профиль. Вздернутый носик, сплошь усеянный веснушками, идеально сочетался с высокими скулами и безупречным ротиком.
— Примите мои извинения, лорд Уэстон, — тихо сказала она, не поднимая глаз.
Маркусу пришлось прервать созерцание ее совершенств.
— За что? За вторжение в мои владения или за Титуса? — поинтересовался он с легким сарказмом.
— За все сразу, — ответила она, обернувшись и взглянув на него с милой улыбкой, осветившей ее лицо. — А еще за грязь. Мне очень жаль, что вы так перепачкались.
Затем с легкостью лани она побежала прочь от озера, чтобы через несколько мгновений скрыться в густом кустарнике, ее длинные волосы рыжим каскадом струились по спине.
— Что это было, черт подери? — громко сказал Маркус в полной растерянности.
* * *
— Ой, больно! — вскрикнул Найджел, потирая голову. Секундой раньше Сара отвесила брату звонкий подзатыльник. — За что?!
Сара взяла у него поводок и рывком осадила Титуса, чтобы заставить его идти медленнее.
— Нечего изображать невинную овечку, молодой человек!
Заявление сестры явно озадачило Найджела.
— Честное слово, Сара, я совершенно не понимаю, о чем ты говоришь. Хотя погоди, — пробормотал он, — это все из-за того, что я назвал лорда Уэстона Блудным Графом?
— Что ты сделал? — взвизгнула Сара.
Найджел сорвался с места и убежал вперед.
— Я же ему не лгал. Сам сколько раз слышал, как мама с подругами его так называют.
Сара прекрасно знала об этом, но поддерживать брата не собиралась. Более того, она считала, что бесцеремонно со стороны женщин вешать на графа ярлык. Невозможно узнать человека, который так редко здесь бывает, тем более осуждать его.
— Нет, но это очень грубо с твоей стороны. Я думала, ты только признался, что мы постоянно вторгаемся во владения лорда Уэстона, и все.
— Ну, я и признался.
— Вот именно!
Найджел отбросил ногой камешек, лежавший на тропинке.
— Разве честность — не лучшая политика? — спросил он, используя слова Сары против нее самой.
— Ты решил встать на путь добродетели, Найджел? — поинтересовалась она с веселыми нотками в голосе.
Титус рванулся за откатившимся камешком и, поймав его, зажал в мощных челюстях.
— Лорд Уэстон производит впечатление вполне разумного человека… — Говоря это, Найджел наклонился и попытался отобрать камешек у Титуса, но его попытка не увенчалась успехом. — Вряд ли у нашего констебля появится повод для беспокойства.
Саре совсем не хотелось рассказывать Найджелу, что на самом деле смущало ее в этом странном фарсе с участием лорда Уэстона. Хотя любому здравомыслящему человеку было и так ясно, что церемония их знакомства просто абсурдна.
Хотя, напомнила себе Сара, раньше она всем делилась с Найджелом и по опыту знала, что двенадцатилетний мальчик совершенно по-другому, нежели взрослые, смотрит на мир и условности общества.
И гораздо чаще, чем ей бы хотелось, она соглашалась с братом. Но за короткий период времени, который Сара провела с лордом Уэстоном, она вдруг осознала, что он был… Да, лорд Уэстон был другим, но в чем именно состояло это отличие, она не понимала.
— Я не думаю, что нас накажут, — заговорила она, натянув поводок с такой силой, что Титус, протестуя, громко заскулил. — Мне не дает покоя наше знакомство…
В этот момент Титус поперхнулся, и камень выпал у него изо рта, приземлившись на траву у тропинки.
— Я хочу сказать, — продолжала она, словно ничего не произошло, — что оно было далеко не идеальным.
Титус быстро пришел в себя и потянул Сару вперед.
— Про это ничего не могу сказать, — ответил Найджел, бросаясь вдогонку за сестрой, — а вот впечатление мы на него точно произвели.
Сара с сомнением покачала головой, но улыбка брата всегда согревала ей сердце.
Она не могла сказать прямо, почему это ее так сильно расстраивало. Потому что и сама толком не знала.
«Производить впечатление» у Сары Тисдейл вошло в привычку, поэтому слова брата ее не удивили. Как только она достигла совершеннолетия, в ее жизнь вошел ритуал знакомства с бесчисленными женихами, которые могли составить ей подходящую партию. Но при встрече с ними она все делала неуклюже и редко упускала возможность высказать свое мнение, так что кавалеры очень быстро теряли к ней интерес.
Поначалу это расстраивало и обижало ее, потом начало злить. А теперь? Теперь ей было все равно. Или нет? Сара пыталась сдерживать Титуса, по мере того как они приближались к поместью Тисдейлов.
Она нисколько не сомневалась, что произвела на Маркуса Макиннеса, графа Уэстона, ужасное впечатление. Надо отдать ему должное, ведь он постарался выглядеть не слишком шокированным ее внешним видом — мокрым испачканным платьем и растрепанными волосами.
Наконец Сара спустила Титуса с поводка, и тот влетел во двор усадьбы, оповещая радостным лаем всех домашних об их прибытии.
— Теперь тебе от мамы не спрятаться, — объявил приговор Найджел, толкнув сестру в бок, и побежал вслед за Титусом.
Сара выпрямилась и вздохнула. Даже перепачканный с ног до головы илом, лорд Уэстон был необычайно хорош собой. Глядя на его золотистые, выгоревшие на солнце волосы, было ясно, что долгие летние дни он проводил вне дома. Из-за возни с Титусом сорочка и лосины промокли и, облепив тело Маркуса, явили взору его физическое совершенство — широкие плечи, мощный торс, переходящий в тонкую талию, и сильные мускулистые ноги.
