центральное место за массивным квадратным столом. Ей передали документы.
— Мое имя — Бергла Симонсен. Как распорядитель исправительного центра, я рассмотрю ваши дела и вынесу решение.
Симонсен взяла первое дело и какое-то время вчитывалась в текст документа.
— Резервуар Лазурит, среднего класса, тридцати пяти лет от роду, принадлежащий дому Ингвальсенов…
Его вывели вперед и поставили перед распорядителем. Он выглядел так, будто был не в себе. Взгляд бессмысленно блуждал. Стражники крепко держали его под руки.
— Обвиняется в нанесении физических увечий другим резервуарам.
Неужели он посмел поднять руку на себе подобных? Может, это была самозащита? Почему ничего не говорит в свое оправдание?
— Вы признаете себя виновным? — спросила госпожа Симонсен.
Лазурит не ответил.
— Вы приговариваетесь к десяти годам заключения с выполнением исправительных работ по поставке энергии на благо магического сообщества, — молоток громко стукнул по деревянной подставке.
— Резервуар Нефрит элитного класса, двадцати четырех лет от роду, принадлежащая дому Слеттенбак…
Девушку, которую привезли вместе со мной, вывели вперед.
— Обвиняется в попытке к бегству.
Как она могла решится на такое неповиновение? Я вспомнила про шрамы на спине, и вопрос отпал сам собой. Должно быть, с ней жестоко обращались и создали совершенно невыносимые условия. Но тогда почему она потупила взгляд, и ничего не скажет в свое оправдание?
— Вы признаете свою вину?
— Да.
— Вы приговариваетесь к заключению с выполнением исправительных работ на благо общества по зарядке амулетов-накопителей сроком на пять лет, — молоток с грохотом обрушился на подставку.
— Резервуар Флёр, элитного класса, девятнадцати лет от роду, принадлежащая дому Турвальсенов…
Меня вывели вперед. С каждым шагом, пока я приближалась к массивному столу сердце билось сильнее. Я смотрела на госпожу Симонсен. Ее суровый вид пугал меня, я лихорадочно пыталась подобрать слова, которые скажу в свое оправдание. От волнения во рту пересохло, а язык будто одеревенел. Надеюсь, у меня получится дать толковое объяснение. Ведь у меня и в мыслях не было совершать преступление против мага. Даже подозрение на что-то подобное — позор для элитного резервуара! Мне было стыдно, что тень этого позора ляжет на пансион Кловер и моих воспитателей.
Максимум, в чем мог обвинить меня господин Турвальсен — это непослушание, не такой уж тяжкий проступок…
— Обвиняется в покушении на убийство мага!
Убийство!?
В глазах потемнело. Господин Турвальсен сказал, что я пыталась его убить!?
Не может такого быть!
Неужели это происходит на самом деле!?
— Вы признаете себя виновной? — холодным тоном поинтересовалась госпожа Симонсен.
— Нет!
— Тем хуже для вас! — сказала она с раздражением, которое граничило с презрением.
— Это какая-то ошибка! Позвольте я все объясню!
— Ваши пояснения не требуются, — меня грубо прервали.
— Я не пыталась убить своего господина! Я лишь отказала ему в близости…
— Молчать! — приказала Симонсен.
Меня учили слушаться магов, но что-то во мне отчаянно сопротивлялось против подобной несправедливости.
— Позвольте мне сказать, как все было!
— Здесь все записано со слов господина Турвальсена. Не забывайтесь! Вы всего лишь резервуар, поэтому будьте благоразумны и не усугубляйте свое и без того незавидное положение, если не хотите немедленно загреметь в нижний сектор, — госпожа Симонсен гневно втянула воздух ноздрями, — это все? — она сделала акцент на последнем слове, — или вы хотите сказать что-то еще? — она грозно взглянула на меня и вопросительно вскинула бровь.
— Я отказалась с ним спать, но не пыталась его убить! — в отчаянии выпалила я.
— У вас есть доказательства?
Этот вопрос поставил меня в тупик. Я растерялась и не знала, что ответить. Чем я могла подтвердить свои слова? По правде говоря, ничем.
— Если у вас нет доказательств, можете не утруждать себя, разыгрывая этот спектакль, в надежде, что ложь поможет вам смягчить приговор.
Госпожа Симонсен гневно посмотрела на меня. В её взгляде было столько холода, что я осеклась. Сцену, как я выбежала из комнаты видели другие маги, гости господина Турвальсена. Конечно, они прекрасно поняли, что произошло. Но глупо было даже надеяться, что эти господа стали бы свидетельствовать против мага в мою пользу.
— Вы признаетесь виновной, — сказала Симонсен, — и приговариваетесь к двадцати годам заключения с исправительными работами на благо общества по зарядке накопителей.
Стук молотка оглушил меня. Плечи подрагивали. Грохот удара эхом отдавался в ушах. Двадцать лет заключения?! Но ведь я ни в чем не виновата! Может, я сплю, и это всего лишь кошмар?
— На колени!
Я услышала этот приказ, будто со дна глубокого колодца. Мне на плечо легла тяжелая рука, принуждая меня преклонить колени, но в этом не было нужды, потому что ноги сами подкосились.
Услышала, что щелкнул магический замок, и почувствовала, как ошейник скользнул по шее и упал на пол.
Я не могла поверить, что меня лишили знака отличия, которым нас учили гордится. Белый цвет ошейника означал, что я выпускница элитного заведения с большим потенциалом. Воспитатели пророчили мне светлое будущее. Что бы они сказали, если бы узнали, что меня обвинили в попытке убийства? Как отреагирует отец, когда узнает, что его дочь приговорили к двадцати годам заключения?
Моя жизнь кончена!
Я посмотрела себе под ноги. Белый цвет ошейника поблек и превратился сначала в серый, а потом в черный.
Глава 2
После суда стражники провели нас с остальными осужденными в другое крыло здания по галерейному переходу. Мы поднялись по лестнице на второй этаж и оказались в светлом коридоре, вдоль которого располагались жилые боксы с прозрачными стенками. Все резервуары вокруг были в одинаковой форме, которая отличалась только цветом ткани. Стражник, что вел меня, неожиданно остановился возле одного из боксов и открыл дверь, приложив браслет к считывателю.
— Заходи! — велел он, — твоя кровать здесь.
Я помедлила, который раз за сегодняшний день, меня грубо подтолкнули в спину, принуждая войти. Как только я оказалась внутри, дверь за моей спиной закрылась.
Бокс представлял собой крохотную комнату, в которой помещалось две кровати. На одной из них сидела миниатюрная девушка в синей форме. У нее были короткие рыжие волосы, которые торчали в разные стороны.
После случившегося, я даже не нашла в себе сил, чтобы поприветствовать соседку. Рухнула на свободную кровать, отвернулась лицом к стене и лежала неподвижно. В голове крутилась по кругу одна единственная мысль: моя жизнь кончена… Я желала, чтобы Вселенная сжалилась надо мной, и каким-то волшебным образом я перестала существовать.
Все мои мечты рухнули в одночасье. Размеренная жизнь в служении магу осталась в прошлом. Все разрушилось, словно песочный замок, который ребенок ради прихоти сломал одним ударом. Жизнь утратила всякий смысл. Не все
