к бородатому мужчине, с большим жёлтым полотенцем, который мокнув полотенце в миску с желе, начал поочерёдно протирать отполированные панцири.
–У нас ещё закрыто, – слабым голосом обратился он Александре.
– Мне нужен только телефон.
Мужчина, отвлёкшись от работы, вопросительно посмотрел на неё.
–Дайте телефон-, повторила в истерике Алекс, подойдя ближе.
–Не понимаю я, что тебе нужно,– бородач нахмурив лоб, продолжал натирать очередной стол черепаху, которая застыла на месте и терпеливо ждала окончания чистки.
Звук упавшего стула, который Александра сбила идя к выходу, и который оказался простой деревянной табуреткой, подтвердил что это не сон. Странно, но страха уже не было, впрочем как и ни единой мысли объясняющей ситуацию.
Выйдя на улицу, Алекс села возле порога прямо на землю, машинально расправив своё пальто. Она почти видела как её реальность со звоном улетучивается. Глядя на полу высохшие луга, каменистые холмы, начинающиеся уже за ближними домами и тёплое вечернее небо, Алекс думала: "у них уже лето."
–Ты потерялась? Ты должна поговорить с принцем. Его сегодня ждут в городе, флаги подняли,– донеслось до её сознания. Она не сразу заметила как девочка, севшая рядом, дотронулась до её руки и предложила ей стакан с серым напитком. Немного грустное выражение лица, красивые как две рыбки и не по детски внимательные глаза, как будто бы уже озабоченные проблемами. Девочка ни разу не улыбнулась.
–Как тебя зовут?
–София.
–Покажи мне свой рисунок.
София молча достала из кармана свёрнутый листок бумаги и отдала. Это был нарисованный синим карандашом портрет Даниэля. Алекс знала что это он, хоть глядя сквозь слёзы на рисунок, никак не могла разглядеть лица. Оно расплывалось, как снятый вне резкости снимок. Александра сложила листок и засунула к себе в карман. Выпила невкусный кисель. Вроде полегчало, только образ Даниеля так и остался мутной фотографией.
София помогла ей встать с пыльной земли, и взяв за руку, повела по улице, в противоположную холмам сторону.
–Где я?
–Это Акраба.
–Акраба! -Александра уже слышала это слово раньше. Недавно в студии, она снимала годовалую малышку, и её родители несколько раз произнесли это слово. Ей понравилось как звучит: " Акраба". То-ли на турецком, то-ли на арабском это означает "семья, родные."
Пройдя с десяток двухэтажных каменных домов за живыми изгородями колючек, они оказались на площади, перед главными воротами. Никакой мощной ограды вокруг города не было, только сложные друг на друга в виде забора плоские, угловатые камни, по которым плелись редкие колючие веточки. Забор чуть выше пояса, продолжался на несколько метров в длину и упирался в стены крайних жилищ, а распахнутые, деревянные ворота означали скорее парадный вход, к которому вела единственная песчаная дорога.
Толпа людей собравшихся на площади тихо переговаривалась, глядя куда-то между холмов, и то и дело, дети выбегали за ворота, оглядеть окрестности. София рассказала, что когда приезжает Принц, это всегда событие. Пообещав, что она придет позже, и они ещё увидятся, девочка пошла обратно к отцу.
Ждали долго. Солнце клонилось к горизонту всё быстрее, придавая серым, каменным стенам домов золотистый оттенок, и четыре силуэта, вынырнувшие из-за холма, и направляющиеся к городу, казалось, разбрызгивали оставшиеся солнечные лучи вокруг себя. Толпа ожила, и с криками "Да здравствует Принц" дружно перенесла Алекс ближе к воротам. Неожиданно для себя, она начала подпрыгивать, чтобы что-то увидеть за широкими спинами горожан. "Принц, Принц"– в восторге сотрясался воздух, но Александра не могла оторвать взгляда от одного из прибывших, парня в перепачканном, белом, кухонном костюме.
–Да это же тот самый повар, из ресторана! Он ещё нёс собачку на руках!
Она хотела кинуться к нему, но толпа крепко держала её со всех сторон, а городские стражники, оттеснив людей, быстро провели путешественников в большие двери одного из домов, стоящих на площади. Радостно погудев ещё насколько минут, люди понемногу разошлись. Скоро стемнело. Стражники, стоявшие возле дверей дома, куда зашёл повар со своими спутниками, не стали Александру даже слушать, сказав, что к Принцу нельзя.
Решив дождаться, когда повар выйдет утром из дома и поговорить с ним, Алекс пошла к торговым лавкам здесь же, на площади. Рабочий день закончился, и перед магазинчиками были выставлены пустые коробки, бумага и ящики с соломой из под фруктов. Летняя ночь, медленно, и неудержимо придавливающая город сверху, не была душной. Пахло сухой травой и жареной курицей с чесноком. Хотелось есть. Можно было вернуться в кафе, к отцу Софии, но Алекс предпочла остаться караулить дверь. Так, сдвинув несколько ящиков, взбив в них солому и набросив пальто, она села сверху, почувствовав наконец усталость. Алекс просто сидела и рассматривала ночное небо, облокотившись о ещё тёплую оштукатуренную стену овощной лавки. Среди россыпи крупных далёких звёзд, она увидела множество других, сияющих звёздочек, которые бешено носились в воздухе. Приглядевшись, она поняла, что эти звёздочки не так уж и высоко. Александра уверенно подняла руку, как будто бы знала зачем, и почти сразу, к ладони, лёгким шлепком, прилипла серебристая пластинка, в виде выпуклого многоугольника.
–Должно быть днём они прозрачные, -подумала Алекс, прикладывая пластинку к уху. Щёлкнув, и просканировав ладонь желтой полосой, аппаратик заговорил голосом Софии: "Для цветов я пою песни, но они меня не слышат. Они прячутся от всех и от этого мне грустно.»
– Точно, цветы!
Александра не увидела в Акрабе ни одного малюсенького кустика с цветами . А в Буэнос Айресе столько цветущих деревьев, везде, даже в центре города. Были и её любимые. Ветки с такими ажурными, почти не заметными листочками, на фоне ярких сиреневых соцветий. Площади и парки казались просто накрыты фиолетовым цветом.Маленькая, гуляя с мамой в парке, она собирала головки цветков, вставляла в них тонкие палочки, делала букетики, и дарила прохожим на улице.
–Тебе понравились мои стихи?– подойдя, кротко спросила девочка. Она присела рядом, и вытаскивая по- очереди из тряпочной сумки стала раскладывать у Александры на коленях кусок хлеба, два яйца, помидор и соль, завёрнутую в обрывок бумажки. Побыв немного с Алекс пока та ест, и сказав, что ночью из дома всё равно никто не выйдет, и что Александра должна поспать, София ушла домой, оставив Алекс сидеть в одиночестве в её мягком соломенном кресле. Александра не позволила себе сомкнуть глаз, хотя от событий сегодняшнего дня, кружилась голова. Поглощённая в свои мысли, она удивилась как невероятно быстро пролетели эти несколько часов.
Ещё не стало светать, а несколько человек уже начинали свою работу в лавках. Вот и в большом доме послышались голоса. Четверо мужчин
