сильный, он вышвырнул негодяя на улицу:
— Чтобы больше тебя здесь не было!
Глаза драчуна блеснули злым огнем. Скулы на лице напряглись, пальцы сжались в кулаки… Он не привык, чтобы с ним так обращались. Почти по всей территории России уже установилась власть его партии.
Через несколько дней к Шашо пришли… Их было несколько. Шашо был один. Блеск тех же самых злых глаз.
— Идем!
Прозвучал тон приказа. Выхода не было — нужно идти. Они вышли вместе с Шашо на улицу, и повели его в сторону пустыря. Никто не обратил внимания на группу в несколько человек.
— Вот сейчас повернем за угол, и меня убьют, — подумал Шашо, идя навстречу своей неминуемой смерти. Он не знал, что его управляющий Шалико случайно видел, как его уводили, сразу все понял и бросился за помощью. Считанные минуты потребовались Сосо, родному дяде Марии, чтобы собрать друзей. Он понимал — время не ждет.
— Вот сейчас… — Шашо мысленно уже прощался с жизнью. Они повернули за угол и… Навстречу шли его друзья во главе с Сосо. Они знали, что такое справедливость и честь. Увидя столь грозную силу, группа нападавших отступила… Жизнь Шашо была спасена.
Хорошо, что все это случилось до 1921 года, до того, как Серго Орджоникидзе во главе Красной Армии, войдя в Грузию, дал телеграмму в Кремль:
— Над Грузией реет красный флаг!
Так Грузия потеряла свою самостоятельность, хотя официально в состав России она вошла лишь 30 декабря 1922 года. Правительство разогнали. Старые законы отменили. Новые составлять не спешили. Люди начали испытывать на себе власть новых хозяев, волей-неволей отказывались от своего имущества, в чем бы оно ни состояло. Жизнь была дороже. Начались аресты. Если в дом приходили вооруженные представители власти, окружающие знали, что помочь хозяину уже невозможно: его непременно лишат имущества и даже, может быть, отправят в ссылку.
У Шашо отобрали все принадлежавшие ему гостиницы, конфисковали много вещей и даже его собственный дом, в котором шел ремонт. (Семья жила в то время в соседнем доме, снимая комнаты и платя за них хозяину). Так и умер Шашо в чужом доме… Остались о нем прекрасные воспоминания родных, благодарная память горожан и удивительные истории, которым люди не могли дать объяснений. Одна из них была похожа на случай, происшедший с ним в Турции.
Прекрасен старый Тифлис в утренней дымке. Голоса разносчиков мацони и всяческой снеди перекликались с голосами жителей узких, поднимающихся в гору улочек. Торговались по-восточному громко.
В размеренную жизнь города ворвался грохот несущегося фаэтона. Запряженные в него лошади взбесились и понесли… Так и вжался в стену посыльный, выронив сумку из рук; у кинто, разносившего фрукты, соскользнул с головы поднос, и по земле веером рассыпался его товар. Испуганные лица горожан то тут, то там появлялись в окнах тифлисских домов, когда мимо с огромными на выкате, безумными глазами проносились взмыленные лошади, запряженные гремящим фаэтоном. С бешеной скоростью они ворвались во двор Шашо, где играли его дети. Увидев страшную картину, Шашо, не раздумывая, прыгнул вниз, с балкона второго этажа, пронзительно взглянул на разгоряченных в пене лошадей, и… они встали, как вкопанные, перед ним и перепуганными насмерть детьми. Какая удивительная, непонятная сила была в этом человеке! Марии и окружающим еще не раз приходилось убеждаться в этом.
Однажды он подозвал свою молодую жену к окну и сказал:
— Мария, посмотри, какая красивая лошадь!
На небольшом зеленом холме обвеваемая теплым ветром, словно к чему-то прислушиваясь, замерла белая стройная лошадь… Неожиданно животное упало на ровном месте и… сломало ногу. Восхищение Шашо стало причиной этого происшествия. Видимо, это была его неосознанная им энергия.
4
1921 год оказался большим испытанием для Марии (Марии Васильевны) — жены Шашо. Здоровый и сильный, он внезапно заболел и умер. Она осталась одна с двумя детьми.
Марии было двадцать восемь лет. Дети: мальчик и девочка — были совсем маленькие. Волею судеб осиротевшая семья так и осталась жить в чужом доме. В наследство досталось много ценных вещей, и в течение нескольких лет молодая вдова почти даром продавала их. Нужно было на что-то жить. Когда деньги и драгоценности кончились, она научилась шить. Мария хранила память о своем добром и красивом муже, молодая вдова не вышла замуж, отказавшись от предложений видных и богатых женихов.
У Марии выросли прекрасные дети: сын Антон и дочь Варвара. Надо помнить время, в которое проходила их юность. Первым секретарем Закавказской Федерации был Берия, он постепенно прибирал всю власть к своим рукам, сохраняя методы, которыми пользовался, будучи начальником ГПУ Грузии. Смертельная опасность угрожала тому, кто оказывался на его пути и хоть в какой-то мере не устраивал его. Он не угрожал — он уничтожал. Общество еще не сознавало, что происходит, просто тихо и бесследно стали исчезать люди. Человек честолюбивый, Берия желал везде и всегда быть первым. Сергей Пирумов, муж двоюродной сестры Марии, и не подозревал, какая опасность может грозить Антону и Варваре, когда он выполнил просьбу своей родственницы и отправил ее повзрослевших детей отдыхать на правительственную дачу. Армянин по национальности, он работал в Заккрайкоме, заведовал отделом кадров. Варвара до сих пор помнит этот свой отдых.
Дача располагалась в Манглиси, в горах, в тридцати километрах от Тбилиси. Место чудесное: сосновый бор, воздух изумительный, целебный, условия превосходные… Отдыхали тут исключительно члены правительства и их родственники, как правило, люди интеллигентные и воспитанные… Время проходило в приятных беседах, веселых разговорах. Днем играли в волейбол, вечером собирались на широкой открытой террасе и танцевали. Загадочные, мимолетные взгляды, обещающие много и одновременно ничего. Симпатии и привязанности, негласное соперничество — все, как обычно среди молодежи. Выделялся невысокий достаточно молодой человек в пенсне, он уверенно держал себя с девушками. Надо отметить, что ухаживать он умел. Это был Лаврентий Павлович Берия.
Как-то Варвара с братом очередной раз играли в волейбол. Играть было приятно, в горном климате, в лесу жара не ощущалась. Игроков много, около десяти. Чуть в стороне сидели в качестве зрителей девушки. Переговариваясь, они с любопытством следили за игрой, любуясь сильными и ловкими ударами понравившихся игроков, поощряя их улыбками. Молодые люди то и дело посматривали в сторону сидящих. Когда игроков много, всегда сомневаешься, кому летит мяч: тебе или соседу… Если не тянешься за чужим мячом, он непременно упадет на землю, а если отбиваешь, думая, что он твой, больно сталкиваешься с рядом стоящим игроком. Естественно, это сопровождается смехом, остроумными замечаниями, шутками. Здесь, в игре, все равны: и секретарь Заккрайкома, и Варвара,
